Верх, конечно, одержал красавец, а не мелкая месть, и птичка впорхнула в мои объятия, после чего мне больше не хотелось выпускать её.
Дальше всё было легко и просто.
Приглашения не требовались, под любую музыку мы дружно топтались на месте около одной из колонн.
Она смотрела на меня как на Бога, с восторгом слушала всё, что я рассказывал, и всему верила.
Потом проводил её куда-то на край света и не мог дождаться следующего дня, чтобы снова нежиться в её влюблённых глазах.
Идя, домой, подсмеивался над иронией судьбы: смылся от миллионеркой дочки, чтобы заполучить псих больничную медсестру, жившую неподалеку от места работы.
Каждый день, идя на свидание к ней, я встречал на одном и том же месте тихого психа.
Беседа начиналась и заканчивалась всегда одинаково "Как дела? Что слышно в мире?
Закурить не найдётся?"
Я охотно вписал в статью расходов ежедневную папиросу для приятного собеседника и всецело отдался «постигшей» меня любви.
Малышка меня обожала, хотя я предупредил, что в ближайшие годы женитьба в мои планы не входит. Видимо не верила."
……..35 лет прошло с того вечера, и шесть лет с того дня, когда мы с ним расстались.
Описав его, я прочла это место нашей двадцатипятилетней дочери, у которой язычок как бритва.
И она сказала: " Мне кажется, что я стою за одной из колонн, всё вижу и слышу, и мне хочется закричать: «мама, остановись, что ты делаешь!»
Но она появилась только пять лет спустя.
А мне тогда казалось, что наконец-то я вытянула счастливый лотерейный билет!
Я и сейчас ни о чём не жалею. Я благодарна ему за всё хорошее, что он мне подарил, а хорошего было немало.
Тогда оно для меня было ПРЕКРАСНЫМ.
Наконец-то я встретила человека, который не был сексуально – озабочен.
Красивый, (Пусть завидует Кобылянская!)
С юмором, интересный, так много знает, учится в институте! (Я сама себе завидовала!)
Мне привалило счастье!
Мы встречались каждый вечер. Но после десяти часов он торжественно отводил меня домой, считая, что таким путём он бережёт мою репутацию, хотя это мероприятие было несколько запоздалым.
Мои шикарные декольтированные ситцевые платья и «кавалеры»!
То и другое я меняла одинаково часто.
Никто не знал допускались ли мужские руки в столь, казалось бы, соблазнительно-доступные декольте.
Не знали, но предполагали!
Очень скоро нашлась «добрая душа» решившая просветить неразумного и поведать ему, что обо мне «говорят!».
Он не пожалел «добрую душу» подвел её к зеркалу и жестоко сказал:
– Обо всех красивых «говорят», о тебе не скажут.
Жаль её, конечно, но её «доброта» ещё хуже, потому, что посягает на чужую судьбу, которая никакого отношения к ней не имеет.
После того, как он так решительно воспарил над сплетнями, посчитав меня настолько красивой, чтобы вызывать пересуды, на повестке дня не оставалось ничего другого кроме прекрасной любви.
Наше счастье готово было перейти в безоблачную фазу.
Не знаю как в романах, но со мной никогда такого не бывает. Обязательно что-нибудь помешает!
Облака постепенно стали сгущаться в тучки, приобретая очертания дяди Натана, к которому Виталий приехал в гости.
Дядя был не на шутку встревожен.
Мало того, что племянничек не захотел познакомиться с хорошей девушкой из приличной семьи, так его вообще почти нет дома и он встречается с особой, о которой Бог весть что «говорят».
Бывший офицер Советской Армии, бездетный дядя Натан решил провести разведку боем не лишённым приятности образом.
Он не нашёл ничего лучшего, как попробовать, якобы случайно, завести уличное знакомство с опасной для племянника особой.
В себе он был уверен.
Мы были не в равных условиях: я не знала дядю в лицо, а он меня знал, т.к. видел с Виталием.
Так как я не знала, с кем имею дело, то плохо отнеслась к уличным ухаживаниям незнакомого мужчины.
Очень внимательно оглядев его, я остановилась и спокойно сказала:
– В Вашем возрасте неприлично приставать на улице к девушкам.
Бедный дядя Натан, который всю жизнь волочился, где только можно, был оскорблён в лучших чувствах. Он не считал 55-60 лет за возраст, и не ожидал такой наглости в ответ на изысканные комплименты.
Несмотря на то, что он всю жизнь любил девушек, меня он с той поры активно невзлюбил.
К родителям племянничка полетели письма и телефонограммы о страшном бедствии, постигшем опального студента.
Первая мера пресечения заключалась в снятии с довольствия: крутишь нос от миллионеркой дочки, довольствуйся пропитанием на 25 рублей родительского пособия в месяц!
Нередко мой милый не успевал поесть и приходил на свидание голодный, тогда мы заходили в колбасный магазин на Кобылянской, где гроздьями висели колбасы всевозможных сортов.
Он покупал внушительный кусок ароматной колбасы и с наслаждением съедал где-нибудь в подъезде.
Пойти когда-нибудь к нам пообедать он категорически отказывался и выкраивал из своих денег ещё нам на кино и танцы, так как считал, что джентльмен обязан платить за даму.
Для такого джентльмена 25 рублей не могли считаться деньгами, поэтому джентельмену ничего не оставалось, как найти какую-нибудь работу.
Он устроился на электростанцию, т. к здесь он кроме прочего мог получить справку, что добросовестно работал и поэтому, как истинный гражданин, может получить право продолжать учёбу.
Встречи с ним совсем изменили мою жизнь, придали новый смысл и содержание и главное появились новые надежды и цели.
Я и раньше хотела быть врачом, но это представлялось где-то в далёком и светлом будущем, это была мечта – одна из многих, примерно как мечта о принце, который залетит в Черновцы.
Но неожиданно две мечты почти слились в одну реальность.
Принц, работавший на электростанции и уплетавший колбасу в подъезде, был похож на Пушкина с медвежьей походкой и собирался стать великим учёным, который осчастливит человечество.
Он охотно говорил о науке, которой неизменно отводил первое место, ставя такие излишества, как любовь далеко позади.
Но провинциалочка, (он-то киевлянин!) трудящаяся на ниве психбольницы и взиравшая на него с обожанием, принимая все его рассказы как откровения, была самой подходящей для него подругой, которая согревала «в ссылке» и льстила его огромному самолюбию.
Приближалось время отъезда, и разлука грозила стать вечной.
Он должен был ехать учиться дальше, мне надлежало оставаться и работать, вернувшись к прежней жизни.
Надо было спасать любовь, и путь был только один – сдать экзамены, поступить в институт, стать студенткой и жить в одном городе с ним.
Но как?
Для того, чтобы быть допущенной к сдаче экзаменов, надо иметь как минимум аттестат зрелости об окончании 10 классов и, конечно, необходимые знания в пределах десятилетнего образования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Дальше всё было легко и просто.
Приглашения не требовались, под любую музыку мы дружно топтались на месте около одной из колонн.
Она смотрела на меня как на Бога, с восторгом слушала всё, что я рассказывал, и всему верила.
Потом проводил её куда-то на край света и не мог дождаться следующего дня, чтобы снова нежиться в её влюблённых глазах.
Идя, домой, подсмеивался над иронией судьбы: смылся от миллионеркой дочки, чтобы заполучить псих больничную медсестру, жившую неподалеку от места работы.
Каждый день, идя на свидание к ней, я встречал на одном и том же месте тихого психа.
Беседа начиналась и заканчивалась всегда одинаково "Как дела? Что слышно в мире?
Закурить не найдётся?"
Я охотно вписал в статью расходов ежедневную папиросу для приятного собеседника и всецело отдался «постигшей» меня любви.
Малышка меня обожала, хотя я предупредил, что в ближайшие годы женитьба в мои планы не входит. Видимо не верила."
……..35 лет прошло с того вечера, и шесть лет с того дня, когда мы с ним расстались.
Описав его, я прочла это место нашей двадцатипятилетней дочери, у которой язычок как бритва.
И она сказала: " Мне кажется, что я стою за одной из колонн, всё вижу и слышу, и мне хочется закричать: «мама, остановись, что ты делаешь!»
Но она появилась только пять лет спустя.
А мне тогда казалось, что наконец-то я вытянула счастливый лотерейный билет!
Я и сейчас ни о чём не жалею. Я благодарна ему за всё хорошее, что он мне подарил, а хорошего было немало.
Тогда оно для меня было ПРЕКРАСНЫМ.
Наконец-то я встретила человека, который не был сексуально – озабочен.
Красивый, (Пусть завидует Кобылянская!)
С юмором, интересный, так много знает, учится в институте! (Я сама себе завидовала!)
Мне привалило счастье!
Мы встречались каждый вечер. Но после десяти часов он торжественно отводил меня домой, считая, что таким путём он бережёт мою репутацию, хотя это мероприятие было несколько запоздалым.
Мои шикарные декольтированные ситцевые платья и «кавалеры»!
То и другое я меняла одинаково часто.
Никто не знал допускались ли мужские руки в столь, казалось бы, соблазнительно-доступные декольте.
Не знали, но предполагали!
Очень скоро нашлась «добрая душа» решившая просветить неразумного и поведать ему, что обо мне «говорят!».
Он не пожалел «добрую душу» подвел её к зеркалу и жестоко сказал:
– Обо всех красивых «говорят», о тебе не скажут.
Жаль её, конечно, но её «доброта» ещё хуже, потому, что посягает на чужую судьбу, которая никакого отношения к ней не имеет.
После того, как он так решительно воспарил над сплетнями, посчитав меня настолько красивой, чтобы вызывать пересуды, на повестке дня не оставалось ничего другого кроме прекрасной любви.
Наше счастье готово было перейти в безоблачную фазу.
Не знаю как в романах, но со мной никогда такого не бывает. Обязательно что-нибудь помешает!
Облака постепенно стали сгущаться в тучки, приобретая очертания дяди Натана, к которому Виталий приехал в гости.
Дядя был не на шутку встревожен.
Мало того, что племянничек не захотел познакомиться с хорошей девушкой из приличной семьи, так его вообще почти нет дома и он встречается с особой, о которой Бог весть что «говорят».
Бывший офицер Советской Армии, бездетный дядя Натан решил провести разведку боем не лишённым приятности образом.
Он не нашёл ничего лучшего, как попробовать, якобы случайно, завести уличное знакомство с опасной для племянника особой.
В себе он был уверен.
Мы были не в равных условиях: я не знала дядю в лицо, а он меня знал, т.к. видел с Виталием.
Так как я не знала, с кем имею дело, то плохо отнеслась к уличным ухаживаниям незнакомого мужчины.
Очень внимательно оглядев его, я остановилась и спокойно сказала:
– В Вашем возрасте неприлично приставать на улице к девушкам.
Бедный дядя Натан, который всю жизнь волочился, где только можно, был оскорблён в лучших чувствах. Он не считал 55-60 лет за возраст, и не ожидал такой наглости в ответ на изысканные комплименты.
Несмотря на то, что он всю жизнь любил девушек, меня он с той поры активно невзлюбил.
К родителям племянничка полетели письма и телефонограммы о страшном бедствии, постигшем опального студента.
Первая мера пресечения заключалась в снятии с довольствия: крутишь нос от миллионеркой дочки, довольствуйся пропитанием на 25 рублей родительского пособия в месяц!
Нередко мой милый не успевал поесть и приходил на свидание голодный, тогда мы заходили в колбасный магазин на Кобылянской, где гроздьями висели колбасы всевозможных сортов.
Он покупал внушительный кусок ароматной колбасы и с наслаждением съедал где-нибудь в подъезде.
Пойти когда-нибудь к нам пообедать он категорически отказывался и выкраивал из своих денег ещё нам на кино и танцы, так как считал, что джентльмен обязан платить за даму.
Для такого джентльмена 25 рублей не могли считаться деньгами, поэтому джентельмену ничего не оставалось, как найти какую-нибудь работу.
Он устроился на электростанцию, т. к здесь он кроме прочего мог получить справку, что добросовестно работал и поэтому, как истинный гражданин, может получить право продолжать учёбу.
Встречи с ним совсем изменили мою жизнь, придали новый смысл и содержание и главное появились новые надежды и цели.
Я и раньше хотела быть врачом, но это представлялось где-то в далёком и светлом будущем, это была мечта – одна из многих, примерно как мечта о принце, который залетит в Черновцы.
Но неожиданно две мечты почти слились в одну реальность.
Принц, работавший на электростанции и уплетавший колбасу в подъезде, был похож на Пушкина с медвежьей походкой и собирался стать великим учёным, который осчастливит человечество.
Он охотно говорил о науке, которой неизменно отводил первое место, ставя такие излишества, как любовь далеко позади.
Но провинциалочка, (он-то киевлянин!) трудящаяся на ниве психбольницы и взиравшая на него с обожанием, принимая все его рассказы как откровения, была самой подходящей для него подругой, которая согревала «в ссылке» и льстила его огромному самолюбию.
Приближалось время отъезда, и разлука грозила стать вечной.
Он должен был ехать учиться дальше, мне надлежало оставаться и работать, вернувшись к прежней жизни.
Надо было спасать любовь, и путь был только один – сдать экзамены, поступить в институт, стать студенткой и жить в одном городе с ним.
Но как?
Для того, чтобы быть допущенной к сдаче экзаменов, надо иметь как минимум аттестат зрелости об окончании 10 классов и, конечно, необходимые знания в пределах десятилетнего образования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76