– Вы знали, что наша контрразведка заинтересовалась им и хотела бы сделать из него информатора?
– Об этом он ничего не говорил мне.
– На ваш взгляд, он мог бы принять подобное предложение от какого-либо другого государства? И от какого?
– Меня бы это очень удивило, – ответил Коссини, размышляя. – Юрек граф, особый человек.
– Особый. Почему?
– Он… он очень одинокий. Живет уединенно, замкнувшись в несуществующем мире, вне всякой реальности. Это знатный синьор, настоящий аристократ. Самый нищий из всех аристократов, каких я когда-либо знал, но я никогда не слышал от него ни единой жалобы.
Танкреди усмехнулся:
– Думаю, однако, что как раз сейчас он весьма даже готов пожаловаться, если не застонать, и не без основания.
Было еще очень рано, только-только всходило солнце, появившись над деревьями огромным красным шаром. Где-то вдали пропел петух. Кругом царили тишина и спокойствие.
Шабе разбудил Соню, и она протирала глаза, стараясь отогнать сон. Когда девочка оделась, он вывел ее из дому, усадил в свой «мерседес», сел за руль и включил двигатель. На пороге дома появились Мерилен и Контатти.
«Мерседес» медленно проехал по одной из узких улочек в центре города, пустынной в этот час, и остановился метрах в пятидесяти от площади, где дежурила «альфетта» карабинеров.
Оставаясь за рулем, Шабе посмотрел на полусонную девочку:
– Вот, Соня, ты и приехала.
Он потянулся и открыл дверцу машины с ее стороны. Девочка в растерянности осмотрелась:
– А где же папа?
Шабе указал ей на машину карабинеров на другой стороне площади:
– Видишь вон ту машину с синей мигалкой на крыше? Иди к ним, скажи, кто ты, и тебя отвезут к папе.
– А кто они такие?
– Полицейские. Они вооружены, умны, и им все известно. Ты знаешь капитана Коссини?
Соня кивнула, и Шабе подмигнул ей:
– Скажи полицейским, что он твой друг и что папа с ним.
– Это правда?
Шабе подтолкнул ее к выходу:
– Конечно правда. Ну давай, иди. Быстро!
Девочка вышла из машины.
– Беги.
Соня обернулась к старику и лукаво улыбнулась:
– Мы еще увидимся?
– Конечно. А теперь беги, не то я рассержусь.
– Какой ты нехороший! – воскликнула Соня и засмеялась, а Шабе притворился, будто сейчас бросится ловить ее. Соня побежала через площадь, но вскоре остановилась, словно хотела продолжить игру.
Шабе включил заднюю передачу, нажал на газ, развернулся и умчался.
Соня махнула ему на прощание и побежала к «альфетте» карабинеров.
Черный от злости, Уэйн шагал взад и вперед по залу совещаний фирмы «Шаффер amp; Сыновья», держа во рту незажженную сигарету. Меддокс ходил за ним следом, готовый зажечь ее.
– Это непонятно! Непонятно! – повторял Уэйн сквозь зубы.
– По мнению карабинеров…
– Да кто такие эти карабинеры? Что они знают?
Он остановился и зажег сигарету с помощью спички, игнорируя яркий огонек зажигалки, предлагаемый Меддоксом.
– Кто он такой? И вдруг узнаем с помощью отпечатков пальцев, что этот человек иностранец, проживающий в Италии!
Меддокс указал на соседнюю дверь:
– Как он сейчас?
– Готов. Но пытаемся вернуть его в этот мир.
– Антидотом?
– А что мне оставалось делать? Он произнес только одну фразу: «Буду говорить, если кое-что произойдет». А тут еще вдобавок похищенная девочка! Мелодрама, Меддокс, самая настоящая мелодрама!
Меддокс задумался:
– Значит, его шантажировали, вынудили!
– Похоже, парень. Очень похоже.
Зазвонил внутренний телефон, и Уэйн поспешно взял трубку.
– Приехали.
Вскоре в дверях появилась маленькая, оробевшая Соня, державшая за руку капитана Коссини, за ними Танкреди и Дейв Гаккет. Дейв обменялся с Уэйном выразительным взглядом и прошел в соседнюю комнату.
Уэйн наклонился и ласково потрепал девочку по щеке:
– Чем тебя угостить, прелестное создание? Или, может быть, хочешь пить? – Не ожидая ответа, он обратился к Меддоксу: – Угостим ее чем-нибудь. Чашка шоколада найдется?
Меддокс достал из кармана плитку шоколада. Уэйн метнул на него сердитый взгляд:
– Жидкий. В чашке, идиот!
Коссини тем временем подошел к Танкреди и тихо спросил:
– Но разве можно показывать ей отца в таком состоянии?
– Они безумно торопятся.
Коссини вернулся к Соне и с улыбкой сказал:
– Сейчас придет папа. Только, знаешь, он очень усталый. Еще более усталый, чем ты.
– Почему он усталый?
– Он не смог поспать. Он был…
В дверях появился Юрек, бледный, как покойник. Гаккет и медсестра следовали за ним, готовые поддержать.
Соня бросилась к отцу, прижалась, обхватив за ноги и стараясь не смотреть на него.
– Что ты делаешь? Почему прячешься?
Юрек погладил дочку по голове, приподнял ее лицо и увидел слезы.
– Плачешь… Нет, не надо… Ты уже большая и прекрасно знаешь, что слезы ничему не помогают.
Гаккет, Уэйн и Танкреди попытались скрыть – смущение. Во взгляде Юрека была бесконечная нежность.
– Теперь, когда мы увиделись и я знаю, что с тобой все в порядке, иди домой. Ну, Соня. Я приду… скоро. – Он обратился к Коссини: – Отвези ее домой, прошу тебя. Ева займется ею.
– Конечно, граф… – ответил Коссини и тут же поправился: – Конечно, Юрек. Я позабочусь. – Он взял девочку за руку. – Пойдем, Соня.
Девочка посмотрела на отца:
– Хочешь, подожду тебя?
Юрек с улыбкой сделал отрицательный жест.
Держась с большим достоинством, Соня направилась к двери. На пороге обернулась и немного испуганно снова посмотрела на отца. Он ободряюще кивнул ей, и тогда она решилась выйти из комнаты вместе с Коссини.
У Юрека закружилась голова, и медсестра успела поддержать его за локоть. Гаккет подал ему стул. Опустившись на него, Юрек облегченно вздохнул, он явно успокоился и посмотрел на Уэйна:
– Вы задавали мне вопросы в эти трудные… моменты… Я помню все. Отвечу по порядку, потому что теперь мне больше незачем молчать.
Гаккет обратился к Танкреди:
– Полковник, мне кажется, у вас много дел в аэропорту. Не смею больше задерживать. Я подъеду к вам позже.
Танкреди сразу понял игру. Вместо ответа он молча кивнул и покинул комнату.
Гаккет сделал жест Меддоксу, и тот подошел к видеоаппаратуре, размещенной на столе.
– Извините, – сказал Юрек, с трудом дыша и чувствуя, что его вновь покидают силы.
Медсестра дала ему крепкого кофе и, повинуясь молчаливому приказу Уэйна, вышла.
– Мы не можем терять ни минуты, – обратился Уэйн к Юреку.
Меддокс включил видеокамеру на запись, и на экране появилось лицо поляка.
– Мое имя вам известно, – медленно заговорил Юрек. – Откуда я родом, тоже. На кого работаю? На себя, и все. – Он бросил пустой невыразительный взгляд на Уэйна. – Я не военный. Не киллер. И даже не сумасшедший. Я убил неизвестного мне человека в обмен на жизнь моей дочери. Не знаю, кто меня шантажировал и почему. Выбрали меня только потому, что у меня есть одна физическая особенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65