– Мне, однако, и без всяких объяснений ясно, почему вы так неприятны мне. Вы стена, а стены всегда вызывают неприятие.
Юрек с безразличием посмотрел на нее и прошел в гостиную выпить еще. Сделал он это мрачно, без удовольствия. Мерилен тоже налила себе двойную порцию виски. Она уже весьма опьянела, но, в сущности, именно этого ей и хотелось.
– Интересно, а как бы я повела себя, если бы при обычных обстоятельствах вы вздумали ухаживать за мной, – сказала она, рассматривая бокал. – Думаю, между нами ничего не было бы. Это невозможно, потому что в вас есть что-то такое, что вызывает у меня отвращение.
– Пейте лучше виски.
– Я едва знаю вас, но уверена, вы не способны любить.
– О нет. Это просто. Достаточно закрыть глаза и, уже не видя никого, просто вообразить себе женщину. Придумать. И молчать, самое главное, молчать, чтобы не помешать воображению и чтобы выдуманный образ пришелся по душе.
– А я ничего не вижу, ничего не в силах вообразить. И даже если могла бы… И вообще я совсем запуталась и уже ничего не понимаю.
– В таком случае напивайтесь. Вам теперь больше ничего и не поможет.
– Но тогда я не разрешу некоторые проблемы.
– А зачем их разрешать? К чему?
Она налила себе еще.
– Без проблем скучно, согласитесь?
– Но я предпочла бы все же обойтись без них. Юрек наполнил рюмку.
– Без проблем умрете от скуки.
– Видите ли, передо мной не стоят глобальные проблемы бытия. Я нахожу их… глупыми, несущественными. Мои проблемы, напротив, вполне реальны. – Она выпила и принялась ходить по комнате. – И я теряюсь не из-за каких-то общих причин, ну, к примеру, из-за того, что не знаю, как жить, или потому, что у меня нет мужчины или нет детей, или же оттого, что не реализую себя, если использовать модное выражение. Нет. Я теряюсь, как бы это сказать, из-за вполне конкретной причины. Из-за того, что со мной происходят какие-то странные вещи… Вот к примеру, нужно передать послание от похитителей, встретиться с человеком в такой ужасной ситуации, опасаться…
– Вы слишком много рассуждаете. Перестаньте ломать себе голову. – Он подошел к ней, посмотрел прямо в глаза и добавил: – Раздевайся, раз уж нам хочется одного и того же. Или нет?
Мерилен выдержала его взгляд и спросила:
– В такой момент, в такой ситуации тебе не кажется это подлым?
Он не ответил.
– И все же я хочу быть подлой, – добавила Мерилен как бы сама себе.
– Подло то, что мы испытываем, – заметил Юрек. – Сейчас, каждый день. Жить тоже подло.
Мерилен не спеша направилась в спальню, и Юрек последовал за ней.
Старый деревенский дом, погруженный в тишину, стоял, казалось, на краю света. Лежа на диване, Соня рассматривала комиксы. Но на самом деле встревоженная и лукавая девочка не спускала глаз с огромной фигуры Номера Два, сторожившего ее и тоже коротавшего время за комиксами.
Шум подъехавшей машины привлек его внимание, он подошел к окну и, приподняв занавеску, посмотрел наружу, потом спокойно отправился открывать дверь.
Войдя в дом, Шабе обменялся с великаном приветственным жестом. Не говоря ни слова, он взял стул, сел напротив Сони, и они молча посмотрели друг на друга.
На моечной станции «порш» Томмазо Ланци облили пеной, техник включил щетки, потом насос. За его спиной Томмазо и Контатти наблюдали за мытьем машины. Томмазо что-то мучительно обдумывал.
– Сегодня? – спросил он, повторив вопрос, который уже задавал.
– Сегодня вечером.
– Невозможно. Сегодня у нас там какая-то странная обстановка, словно ожидается тревога. Никаких полетов с двух часов ночи до рассвета, повсюду полиция, контроль усилен десятикратно. Обычные слухи. Террористы, угроза взрыва, но…
– Это не имеет никакого значения. Так даже лучше.
– Ты сошел с ума, приятель, сейчас в аэропорт не проникнет даже мышь. – Взглянув еще раз на свою машину, он повел Контатти в соседний бар. – Ты неудачно выбрал день. Отложи на завтра. Завтра смогу провести кого угодно. За подходящую цену.
– Завтра цена будет равна нулю. Сегодня вечером, напротив, вполне сходная.
Томмазо покачал головой:
– Слишком большой риск. Есть приказ проверять даже нас.
– Но не внутри.
– Внутри чего?
– Не там, где ты работаешь. Не на башне.
– Не понимаю.
Они подошли к столу, сели, официант принес аперитивы. Контатти отпил глоток.
– Ты ведь обслуживаешь радар, не так ли? Так вот, меня интересует радар. В частности, некоторые его особенности, например возможность создавать с его помощью помехи. – Он поднял стакан, приглашая Томмазо выпить. – Я понимаю, что в радарах разбираюсь плохо и выражаюсь весьма неточно, но у меня есть одна идея. Она связана с работой системы внутреннего телевизионного контроля.
Они чокнулись. Томмазо, казалось, начал что-то понимать. Контатти с улыбкой продолжал:
– Так что поговорим сначала о науке, друг мой, а потом уже… об экономике.
– Об экономике?
– Две семьи, которые тебе приходится содержать, инфляция, долги, деньги на рулетку. Посуди сам, Томмазо, мы ведь живем один раз, не так ли? Разве тебе не пригодится… вот это?
Все так же улыбаясь, Контатти показал Томмазо тугой сверток банкнот. Видно было, что это пачки по пятьсот и тысяче долларов.
Они занимались любовью неистово, с яростью. С отчаянием.
Потом отдыхали. Юрек курил, и Мерилен, которая, казалось, задремала, повернулась, нашла его плечо и положила на него голову. Ее темные волосы накрыли его грудь.
Телефонный звонок грубо возвратил их к действительности. Юрек и на этот раз не дал ей взять трубку.
– Алло?… Говорите же… Да… Я понял.
Он положил трубку и задумался, а Мерилен с тревогой смотрела на него и нетерпеливо ждала, что он скажет.
– Кто это? Они?…
Юрек не ответил, поднялся с постели и стал одеваться.
– Мне надо идти.
– Возьми меня с собой, – вдруг попросила Мерилен. Она тоже встала, надела халат.
Юрек сначала удивился и с недоумением взглянул на нее, но потом ответил с улыбкой:
– А почему бы и нет?
Мерилен быстро оделась и задержалась у зеркала, поправляя прическу и макияж. Юрек подошел к ней.
– Это потрясающе.
– Что?
Посмотрев на нее, Юрек не мог не рассмеяться:
– За дверью стоит убийца, падают бомбы, земля дрожит и раскалывается небо, и все это не имеет никакого значения: когда женщина выходит из дома, она всегда остается женщиной – непременно посмотрится в зеркало! – Но улыбка тут же исчезла с его лица. Оно сделалось холодным, враждебным. – Идем. У нас нет больше времени.
Юрек быстро вел свой «универсал» по виа Аурелия Антика, вдоль которой тянулись ограды вилл, укрытых в густой зелени садов. За крутым поворотом, когда показались высокие мраморные ворота, машина притормозила.
– Вот, – сказал Юрек, осматривая ворота. – Где-то здесь. Теперь нужно найти знак.
– Но какой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65