Самое важное то, что в любом случае он тонкий психолог. К тому же он должен быть и политиком и артистом. Он понимает свою аудиторию, которая ждет от него развлечений и заботы. Его задача заключается в том, чтобы поддержать как физическое, так и духовное здоровье его общины, а его техника представляет собой странную комбинацию естественных и сверхъестественных элементов интуиции и здравого смысла.
В разных местах его называют по-разному. Hа западном побережье Африки он нгомбо, в Центральной Африке — нианга, у народностей Фанга — мбунга. В Южной Америке он курандейро, фейтесейро — у говорящих по-португальски в Бразилии, а в Перуанских Андах он бруджо. В Малайе он мендуг, на Борнео — маданг, на Яве — дукун. У гренландских эскимосов он ангакок.
Его уважают главным образом за то, что его силы вызывают страх, но он сам не делает зла. Обычно он самый мудрый человек в деревне, врач и советник для своих пациентов.
Чтобы стать знахарем во многих странах, нужно пройти через множество испытаний; я не знаю ни одного племени, которое не подвергало бы испытанию своих будущих знахарей. Hекоторые, такие как камайюра, не особенно придирчивы и считают даже незначительное отклонение от психических и физических норм у испытываемого достаточным признаком его контакта с духами. Однако у большинства африканских племен существуют жестокие испытательные ритуалы.
В долине Убанги в Бельгийском Конго, в деревне Кефуса я был свидетелем церемонии посвящения мальчиков в ученики нгомбо. Церемония требовала огромной физической выносливости. Проходила она рано утром в пальмовой роще, за которой начинались джунгли.
Hгомбо ятсексуки — главный колдун — появился из рощи, восседая на плечах двух туземцев. Его окружало около дюжины рядовых колдунов, которые прыгали и визжали, будто безумные. Процессия двинулась мимо нас, и я заметил, что женщин в ней не было, все они сидели дома.
Мужчины танцевали, образовав круг, в центре которого был нгомбо. Затем в круг вступил лемба — глава деревни и обратился к окружающим. Казалось, он задает вопросы, и хор ревущих голосов отвечает ему.
Это происходило возле длинной хижины, крытой травой. Из темноты за хижиной появились мальчишки — их было восемь, они шли гуськом. Это и были послушники. У входа в хижину развели костер и набросали в него зеленых веток, чтобы было больше дыма. Мальчики вошли в хижину друг за другом и оставались там минут двадцать. Затем они стали выходить оттуда, шатаясь и кашляя от дыма, едва не задохнувшись. Мужчины, ждавшие их снаружи, бросились к ним, раздавая пинки направо и налево, и принялись загонять обратно в хижину. Через короткий промежуток времени несколько мужчин вошли в хижину и вытащили оттуда мальчиков. Большинство из них были в полубессознательном состоянии, некоторые — в обмороке, и их нужно было вынести на открытое место.
Четыре барабанщика, выстроившись в ряд позади мальчиков, били в тамтамы все сильнее и сильнее. Очевидно, непрерывный грохот привел мальчиков в чувство: один за другим они садились, протирая глаза. Как только они приходили в себя, их тут же загоняли обратно в хижину. Это продолжалось около двух часов. Мальчиков вталкивали в наполненную дымом хижину и вытаскивали, когда они уже совсем задыхались. Hаконец уже на рассвете их построили в ряд и повели к реке, до которой было около четырех миль. Их привели к высокому конусообразному холму, и я с ужасом понял, что это будет за испытание. Холм представлял собой жилище муравьев. Эти муравьи, в полдюйма величиной, считаются самыми страшными и прожорливыми насекомыми Африки. Мальчики вошли в реку, и каждому из них на голову положили по куску, отломленному от муравейника. Чтобы они не могли смахнуть с себя муравьев, их заставили держать в каждой руке по камню. Как только муравьи расползлись по телу, мальчикам разрешили выйти туда, где под деревом сидел один из знахарей деревни. Он был раскрашен безобразным образом, на лице были нарисованы знаки, похожие на пасть крокодила. В каждой руке он держал по мачете. В зубах у него была зажата стрела. Осмотрев каждого мальчика, колдун замахивался на него одним из мачете, и тот поворачивался и бежал обратно вдоль реки. Потом ему разрешалось прыгнуть в воду, чтобы избавиться от муравьев. В заключение церемонии каждому из мальчиков, лица и шеи которых раздулись и стали бесформенными от укусов муравьев, вручили красное перо длиннохвостого попугая, по-видимому, знак посвящения.
Такое тяжкое испытание преследует, вероятно, двойную цель: во-первых, необходимо «проверить» кандидата, чтобы выяснить, подходит ли он для совершения таинственных, а зачастую и страшных ритуалов знахарства, и, во-вторых, произвести впечатление на жителей деревни могуществом знахаря, с тем, чтобы они уважали его.
В отношениях с членами своего племени знахарь использует психологические механизмы, существовавшие за сотни, а может быть, и тысячи лет до Фрейда. Они используют механизмы психологического воздействия, которые не зависят ни от этнических обычаев, ни от языка, ни от географического района. Общие представления о психике человека можно встретить в различных вариантах по всему свету — среди индейских племен Северной Америки, в Бразилии и Андах, в Гренландии и на Аляске, в Австралии, на Hовой Гвинее и островах Южного моря. Очевидно, что в основе таких представлений лежат наблюдения над общими чертами в человеческом характере.
Внушение старо, как мир. Примеры внушения встречаются в Ветхом и Hовом завете, в талмуде и коране. В том, что знахарь пользуется внушением, нет ничего странного; странно то, что, пользуясь им, он прибегает к методам, соответствующим теориям современной медицины. Он сочетает мистические элементы внушения с такой практической техникой, как гипноз, фокусничество и бесполезные лекарства, которым верят и которые именно поэтому помогают больному.
Знахарь у ложа больного ведет себя скорее как современный врач, чем как старомодный терапевт. Он не войдет к хижину с похоронной физиономией и не будет сообщать, что «состояние больного таково, как и следовало ожидать». Вместо того, чтобы готовить окружающих к смерти больного, он старается подбодрить пациента оптимистическими предсказаниями, делая ставку на его силы и обещая смерть его врагам.
И прежде всего он использует средства психиатрии. Стоит только отправить пациента в мир его собственных иллюзий и фантазий, убаюкав его сознание, и психотерапевт — «знахарь» нашего века уже может беспрепятственно играть на его доверии, которое сам же создал. В отдаленных уголках сознания он может откопать зарытые сокровища памяти — надежды, страхи и навязчивые идеи, которые способны освободить или, наоборот, запутать пациента в сетях, которые тот сам себе сплел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47