Потому что, когда их совершенно случайно обнаружили-таки в
следующий период доступности через восемь с половиной лет, их было уже
девятнадцать. И они бы не погибли, они бы заселили всю планету и через
несколько столетий сумели бы выйти к нам на связь самостоятельно, если бы
их так и не обнаружили. Анекдот, но до сих пор никто не может понять, как
могло случиться, что целая разведгруппа оказалась потерянной, что их даже
не искали, что о них забыли все, кроме их близких, а те неизменно получали
вполне обоснованные ответы об их местонахождении. И никто поэтому не может
дать гарантии, что это - единственный подобный случай. Никто - даже
лучшие информы академии. А значит, это может повториться.
Здесь, на Кабенге, тоже произошло немыслимое. Не авария энергоблока. Не
природная катастрофа. Нет. Просто каким-то образом получилось, что пять
резервных кротов, доставленных еще в период строительства базы и сейчас
никому не нужных, были размещены на складе энергоблока. Эдакие милые и
вполне безопасные бочонки в половину человеческого роста. Лежали и никому,
наверное не мешали. Сто лет бы еще, наверное, лежать могли. Но каким-то
образом, когда-то один из них оказался активированным. Активировать любой
нуклеонный механизм проще простого. Надо отправиться в кабинет к начальнику
базы, вскрыть сейф термоядерным резаком, достать ключ если, конечно, он
при этом уцелеет - соединить его с активатором, который хранится в сейфе у
заместителя, и опустить в прорезь на верхней крышке механизма. И все.
Правда, в инструкции ничего не говорится о термоядерном резаке. Вместо
этого указывается, что активировать нуклеоный механизм имеют право лишь
начальник базы совместно с лицом, ответственным за хранение активаторов и
за регистрацию. Но не в этом суть. Суть в том, что этого крота, судя по
записям, никто и никогда не активировал, что он заработал сам-собой.
Событие настолько же вероятное, как появление домового на борту орбитальной
станции, материализация духов на заседании Совета Академии или же
самозарождение жизни внутри учебного школьного биореактора.
Пробуждение нуклеонного механизма поначалу не впечатляет. От момента
активации до появленя первых признаков пробуждения обычно проходит не менее
пяти-шести суток, в зависимости от конкретной модели. Но после этого, право
же, лучше наблюдать за процессом издали, как и педписывается инструкцией.
Потому что после распада оболочки, механизм начинает строить себя,
используя элементы, добываемые из непосредственного окружения - вне
зависимости от того, каким это окружение является.
На этот раз окружение оказалось черезвычайно богатым. Толком развиться он,
конечно, не сумел. Судя по реконструкции, ребята, что оказались в тот
момент в энергоблоке, среагировали очень быстро. Правда теперь, постфактум,
можно было задать вопрос - а стоило ли это делать? Если бы они
просто-напросто отключили энергоблок и отступили, ничего страшного не
случилось бы. На базе никто бы ничего даже не заметил, энергии от других
энергоблоков хватило бы с запасом. А крот, закончив свое развитие и
приведя, естественно, этот энергоблок в полную негодность, стал бы
управляем и вполне безопасен. Но сейчас, позже, легко обо всем рассуждать.
Тогда они об этом и подумать не успели. Разобравшись, что происходит, они
отвели часть мощности от работающего реактора и разрушили управляющий центр
нуклеонного механизма. Заодно, правда, разрушилась и его энергетическая
капсула. Не повезло. Просто не повезло. Бывает.
Но как тогда, черт подери, обьяснить, что на всей планете не оказалось ни
единой дозы Т-лакта?!
На всякий случай я проверил почту. Для меня, конечно, ничего не было. Да и
откуда - на "Лонготоре" прибыл я сам, а следующий пролет со сбросом
капсулы будет по графику лишь через шесть суток. Для меня не было ничего,
но были какие-то сообщения для Панкерта, для Кати, для того же Графа,
конечно. Как наблюдателю мне была доступна информация об адресатах. Не сами
сообщения, конечно. Да и не хотел бы я, чтобы мне потребовался доступ к
чьей-то переписке, хотя крайне любопытно, кто же и о чем может писать Пан
керту. Кто если все близкие на Земле уже пять лет, как считают его
погибшим? Если его так и не сумели обнаружить - по крайней мере, до моего
отлета с Земли. Если само его существование для нас не более реально и
осязаемо, чем существование этих вот посланий, хранящихся в памяти системы.
Впрочем, для тех, кто знал его на Кабенге, он был вполне реален и осязаем.
Другой вопрос - был ли он настоящим Панкертом?
* * *
Среди ночи я проснулся. Было холодно - прежний обитатель этой комнаты,
видимо, спал под одеялом, а я дотащился до постели настолько усталым, что и
не подумал о регулировке микроклимата. Я высунул руку из-под простыни,
нащупал панель регулятора, прибавил подогрев. Потом перевернулся на другой
бок и попытался снова заснуть. Но сон, конечно, не шел.
Я высветил время. Поспать удалось лишь три с половиной часа. Первый слой
усталости был сброшен, и теперь мысли о событиях прошедшего дня снова
завладели мозгом. Наверное, мне следовало попросту прибегнуть к заговору -
средству, проверенному тысячелетней практикой - но делать этого я не стал.
Вместо этого я перевернулся на спину, положил руки под голову и стал
думать. Просто думать - я даже не захотел подключаться к мнемоблокам.
Работа с ними требует свежей головы, и бессмысленно пытаться искать в них
ответа на вопросы, которые не можешь толком сформулировать.
Итак, чего же я достиг за первый день работы на Кабенге? Вроде бы, почти
ничего. И в то же время вполне достаточно, чтобы понять - дело здесь
нечисто. Возможно, то, что здесь происходит, и не имеет отношения к
Нашествию - хотя про что вообще мы можем сказать, не покривив при этом
душой, что оно имеет к нему отношение? Так вот, вполне возможно, что все,
здесь происходящее, не есть какое-то очередное проявление Нашествия. Но все
равно критичность ситуации, создавшейся на Кабенге, не может с
достоверностьюобьяснить то же отсутствие Т-лакта, например. Увиденного за
день вполне хватило мне для того, чтобы понять: Зигмунд не зря послал меня
на Кабенг. Чего стоила хотя бы реакция на мое прибытие Вейермейстера или
того же Рубаи - ведь они явно, совершенно не скрывая своего мнения,
подталкивали меня к мысли о необходимости проведения расследования.
Сталкиваться с подобным никому из нашего отдела не приходилось. Как бы
скверно ни шли дела, люди всегда противятся самой идее проведения
расследования, подсознательно считая, что никакое расследование не способно
исправить положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
следующий период доступности через восемь с половиной лет, их было уже
девятнадцать. И они бы не погибли, они бы заселили всю планету и через
несколько столетий сумели бы выйти к нам на связь самостоятельно, если бы
их так и не обнаружили. Анекдот, но до сих пор никто не может понять, как
могло случиться, что целая разведгруппа оказалась потерянной, что их даже
не искали, что о них забыли все, кроме их близких, а те неизменно получали
вполне обоснованные ответы об их местонахождении. И никто поэтому не может
дать гарантии, что это - единственный подобный случай. Никто - даже
лучшие информы академии. А значит, это может повториться.
Здесь, на Кабенге, тоже произошло немыслимое. Не авария энергоблока. Не
природная катастрофа. Нет. Просто каким-то образом получилось, что пять
резервных кротов, доставленных еще в период строительства базы и сейчас
никому не нужных, были размещены на складе энергоблока. Эдакие милые и
вполне безопасные бочонки в половину человеческого роста. Лежали и никому,
наверное не мешали. Сто лет бы еще, наверное, лежать могли. Но каким-то
образом, когда-то один из них оказался активированным. Активировать любой
нуклеонный механизм проще простого. Надо отправиться в кабинет к начальнику
базы, вскрыть сейф термоядерным резаком, достать ключ если, конечно, он
при этом уцелеет - соединить его с активатором, который хранится в сейфе у
заместителя, и опустить в прорезь на верхней крышке механизма. И все.
Правда, в инструкции ничего не говорится о термоядерном резаке. Вместо
этого указывается, что активировать нуклеоный механизм имеют право лишь
начальник базы совместно с лицом, ответственным за хранение активаторов и
за регистрацию. Но не в этом суть. Суть в том, что этого крота, судя по
записям, никто и никогда не активировал, что он заработал сам-собой.
Событие настолько же вероятное, как появление домового на борту орбитальной
станции, материализация духов на заседании Совета Академии или же
самозарождение жизни внутри учебного школьного биореактора.
Пробуждение нуклеонного механизма поначалу не впечатляет. От момента
активации до появленя первых признаков пробуждения обычно проходит не менее
пяти-шести суток, в зависимости от конкретной модели. Но после этого, право
же, лучше наблюдать за процессом издали, как и педписывается инструкцией.
Потому что после распада оболочки, механизм начинает строить себя,
используя элементы, добываемые из непосредственного окружения - вне
зависимости от того, каким это окружение является.
На этот раз окружение оказалось черезвычайно богатым. Толком развиться он,
конечно, не сумел. Судя по реконструкции, ребята, что оказались в тот
момент в энергоблоке, среагировали очень быстро. Правда теперь, постфактум,
можно было задать вопрос - а стоило ли это делать? Если бы они
просто-напросто отключили энергоблок и отступили, ничего страшного не
случилось бы. На базе никто бы ничего даже не заметил, энергии от других
энергоблоков хватило бы с запасом. А крот, закончив свое развитие и
приведя, естественно, этот энергоблок в полную негодность, стал бы
управляем и вполне безопасен. Но сейчас, позже, легко обо всем рассуждать.
Тогда они об этом и подумать не успели. Разобравшись, что происходит, они
отвели часть мощности от работающего реактора и разрушили управляющий центр
нуклеонного механизма. Заодно, правда, разрушилась и его энергетическая
капсула. Не повезло. Просто не повезло. Бывает.
Но как тогда, черт подери, обьяснить, что на всей планете не оказалось ни
единой дозы Т-лакта?!
На всякий случай я проверил почту. Для меня, конечно, ничего не было. Да и
откуда - на "Лонготоре" прибыл я сам, а следующий пролет со сбросом
капсулы будет по графику лишь через шесть суток. Для меня не было ничего,
но были какие-то сообщения для Панкерта, для Кати, для того же Графа,
конечно. Как наблюдателю мне была доступна информация об адресатах. Не сами
сообщения, конечно. Да и не хотел бы я, чтобы мне потребовался доступ к
чьей-то переписке, хотя крайне любопытно, кто же и о чем может писать Пан
керту. Кто если все близкие на Земле уже пять лет, как считают его
погибшим? Если его так и не сумели обнаружить - по крайней мере, до моего
отлета с Земли. Если само его существование для нас не более реально и
осязаемо, чем существование этих вот посланий, хранящихся в памяти системы.
Впрочем, для тех, кто знал его на Кабенге, он был вполне реален и осязаем.
Другой вопрос - был ли он настоящим Панкертом?
* * *
Среди ночи я проснулся. Было холодно - прежний обитатель этой комнаты,
видимо, спал под одеялом, а я дотащился до постели настолько усталым, что и
не подумал о регулировке микроклимата. Я высунул руку из-под простыни,
нащупал панель регулятора, прибавил подогрев. Потом перевернулся на другой
бок и попытался снова заснуть. Но сон, конечно, не шел.
Я высветил время. Поспать удалось лишь три с половиной часа. Первый слой
усталости был сброшен, и теперь мысли о событиях прошедшего дня снова
завладели мозгом. Наверное, мне следовало попросту прибегнуть к заговору -
средству, проверенному тысячелетней практикой - но делать этого я не стал.
Вместо этого я перевернулся на спину, положил руки под голову и стал
думать. Просто думать - я даже не захотел подключаться к мнемоблокам.
Работа с ними требует свежей головы, и бессмысленно пытаться искать в них
ответа на вопросы, которые не можешь толком сформулировать.
Итак, чего же я достиг за первый день работы на Кабенге? Вроде бы, почти
ничего. И в то же время вполне достаточно, чтобы понять - дело здесь
нечисто. Возможно, то, что здесь происходит, и не имеет отношения к
Нашествию - хотя про что вообще мы можем сказать, не покривив при этом
душой, что оно имеет к нему отношение? Так вот, вполне возможно, что все,
здесь происходящее, не есть какое-то очередное проявление Нашествия. Но все
равно критичность ситуации, создавшейся на Кабенге, не может с
достоверностьюобьяснить то же отсутствие Т-лакта, например. Увиденного за
день вполне хватило мне для того, чтобы понять: Зигмунд не зря послал меня
на Кабенг. Чего стоила хотя бы реакция на мое прибытие Вейермейстера или
того же Рубаи - ведь они явно, совершенно не скрывая своего мнения,
подталкивали меня к мысли о необходимости проведения расследования.
Сталкиваться с подобным никому из нашего отдела не приходилось. Как бы
скверно ни шли дела, люди всегда противятся самой идее проведения
расследования, подсознательно считая, что никакое расследование не способно
исправить положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53