Ты уж обойдись с ним… по-хорошему.
Вилена вышла из своей комнаты. Несмотря на усердные занятия, она выглядела такой же подтянутой, строгой.
Ваня Болев смущенно вскочил под ее пристальным взглядом. В руке у него был небольшой чемоданчик.
— Здравствуйте, Ваня!
— Простите меня… я помешал занятиям.
— Разве можно помешать? Мне мешает собственная голова, — усмехнулась Вилена.
— Собственная голова? — почему-то обрадовался Болев.
Вилена удивленно посмотрела на него.
— Простите, — сухо сказала она. — Надо сегодня еще так много сделать. Готовлюсь к экзаменам, — и Вилена опять усмехнулась.
— Так я потому и пришел! — оживился Ваня.
— По поводу моих занятий? — удивилась Вилена. — Что тут можно придумать! Мало запоминать, — надо понимать. Не годится голова.
— Вот, вот! — снова обрадовался Болев. — Потому я и пришел.
Они сели.
— Я все время узнавал, как у вас идут дела.
— Вы узнавали? У кого?
— Я и Костя. Помните его? Мы поочередно звонили вашему папе.
— Он ничего мне не говорил.
— Мы просили его об этом. Мы следили за вашими успехами. И пришли к выводу. Запомнить в такой срок все, что требуется, вам невозможно. Я просчитал это на электронной машине. Астрономические цифры. Превосходит человеческие возможности.
— Ну вот! Благодарю вас за помощь и ободрение, — с горькой иронией сказала Вилена.
— Зачем эти слова, пустые и лживые?
— Поверьте, сейчас меня никакие слова не интересуют…
— Нет, это вас заинтересует, если…
Вилена устало повернулась к Болеву:
— Что если?
— Если вы на все готовы.
— Разве меня надо еще спрашивать?
— Я потому и пришел к вам, — быстро заговорил Болев. — Вы можете меня выгнать. Можете объявить маньяком, но я вижу для вас один только выход.
— Все-таки выход?
— Да, вы сможете сдать экзамен на нейтринного физика, если…
— Я и так перегрузила свой мозг… до отказа.
— Я кое-что придумал и снова покушаюсь на ваш мозг.
— Хорошо, что на мозг, — усмехнулась Вилена.
Ваня Болев смутился, потупил глаза:
— Я уже давно… понял.
— Так что же мой мозг? Не выдержит, взорвется?
— Только магнитная память электронной машины способна вместить все необходимые знания.
— И что же? Мне теперь стать электронной машиной?
— Я это и предлагаю, — обрадовался Ваня.
Вилена встала прямая, упругая. Пронизывающе посмотрела на него. Ваня тоже вскочил:
— Я работаю над проблемой машинной памяти. Можно использовать портативную кибернетическую машину, которая запомнит уйму необходимых знаний.
— Машина, но не я!..
— Машину сделать частью вашего мозга.
— Заменить мой мозг электроникой? — гневно спросила Вилена и опять пристально посмотрела на Болева.
— Нет. Что вы!.. Только ввести в ваш мозг электроды, платино-иридиевые электроды… какую-нибудь сотню… Животным ведь вводят.
— Животным?
Ваня торопливо объяснял:
— Портативная машина памяти всегда будет с вами. Ею станут управлять биотоки вашего мозга. Заключенные в ней знания непосредственно передаются ему…
— Болев! — властно перебила Вилена..
— Я воспользовался готовым комплексом памяти и только насытил его. Вот в этом чемоданчике или сумочке, называйте как хотите, заключены все нужные вам для экзамена познания. Считайте это электронной шпаргалкой или справочником… Только пользуйтесь! — и Ваня протянул Вилене небольшую кожаную сумку, которую она приняла за чемоданчик.
Вилена взяла ее и приложила к уху:
— Как же мне узнать, что здесь таится?
— Согласиться. Я не знаю, как это делается. Вероятно, придется остричь волосы. Ну, и побрить голову… Я не нейрохирург.
— Вы с ума сошли!
— Вот этого я больше всего и боялся, — упавшим голосом сказал Болев. — Я, признаться, попробовал написать стихи про древнего царя Птолемея. Он, уходя на воину, оставил безутешную жену Веронику. Нет, не бойтесь, я не стану вам читать свои вирши, просто расскажу. Она поклялась богам принести им в жертву свою красоту, свои волосы, если муж вернется…
— Милый, милый Ваня! В своих стихах вы уже предлагали мне стать Спящей Красавицей, дождаться принца в ледяном гробу. Теперь вы хотите…
— Когда вернувшегося царя встретила жена… он был безутешен! Но звездочет Канон показал ему в небе пряди рассыпанных звездочек. Они походили на Волосы Вероники.
— Вы, должно быть, все-таки станете поэтом. Не думайте, милый Ваня, что я испугалась. Рискуя жизнью, о волосах не плачут. Нет, я отказываюсь от вашей чудесной электронной шпаргалки совсем не поэтому.
— Отказываетесь? — не веря ушам спросил Болев.
— Подумайте, что вы мне предлагаете? Протез мозга? Разве я захотела бы заменить свои ноги самыми красивыми колесами?
Ваня смущенно посмотрел вниз и покачал головой.
— Почему же я должна перестать быть человеком в самом главном? Почему должна пойти на симбиоз женщины с машиной, дополнить свою голову протезом? Нет, Ваня, я хочу выиграть сражение, оставшись человеком, показать, на что способна, если иду на все…
— Как жаль… Я думал… войдя в звездолет и вспомнив о Волосах Вероники, вы этим включили бы одну электронную ячейку…
— Милый Ваня. Я и так обязательно, когда войду в звездолет, вспомню Волосы Вероники, а главное, вас. Я ведь давно все поняла… без всякой электроники, и я не знаю, как благодарить вас за подарок, который не смогу принять.
— Простите меня… Я не знал, что вы такая. Я — глупец. Я… я искал…
Я искал до скончания дней В запыленных, зачитанных книгах Сокровенную сказку о ней…
— Я тоже искала сказку, — сказала Вилена и чуть виновато, но твердо посмотрела на него своими зеленоватыми глазами. — Но видите, нашла совсем не сказку. — И она отдала ему чемоданчик.
Глава вторая. ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ
— У нас в Нидерландах в старые времена говорили: «Бог создал мир, а Голландию — голландцы».
Вилена пристально посмотрела на своего спутника, потом вокруг.
Великолепное шоссе напоминало родную страну. Но здесь оно тянулось вдоль прямолинейного канала, рядом мелькали мачты монорельсовой дороги. Шоссе проходило ниже уровня воды в канале. Поэтому суда на подводных крыльях, казалось, мчались навстречу и готовы были перелететь через шоссе с цветником, отделявшим воду от дороги.
У инженера тен-Кате, встретившего Вилену на аэродроме, машина была на воздушной подушке.
В облике инженера было какое-то несоответствие, в котором Вилене хотелось разобраться. Был он еще молод, хотя и лысел, ростом невысок, рано пополневший, сидел сутулясь и сбоку казался унылым. Но стоило поймать его взгляд, как это впечатление исчезало: горящими глазами жадно смотрел он перед собой, словно старался все заметить, все впитать в себя. Говорил он тоже в полном противоречии со своим обликом, убежденно и с увлечением. Должно быть, где-то внутри, решила Вилена, он был столь же романтичен, сколь обыденен с виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Вилена вышла из своей комнаты. Несмотря на усердные занятия, она выглядела такой же подтянутой, строгой.
Ваня Болев смущенно вскочил под ее пристальным взглядом. В руке у него был небольшой чемоданчик.
— Здравствуйте, Ваня!
— Простите меня… я помешал занятиям.
— Разве можно помешать? Мне мешает собственная голова, — усмехнулась Вилена.
— Собственная голова? — почему-то обрадовался Болев.
Вилена удивленно посмотрела на него.
— Простите, — сухо сказала она. — Надо сегодня еще так много сделать. Готовлюсь к экзаменам, — и Вилена опять усмехнулась.
— Так я потому и пришел! — оживился Ваня.
— По поводу моих занятий? — удивилась Вилена. — Что тут можно придумать! Мало запоминать, — надо понимать. Не годится голова.
— Вот, вот! — снова обрадовался Болев. — Потому я и пришел.
Они сели.
— Я все время узнавал, как у вас идут дела.
— Вы узнавали? У кого?
— Я и Костя. Помните его? Мы поочередно звонили вашему папе.
— Он ничего мне не говорил.
— Мы просили его об этом. Мы следили за вашими успехами. И пришли к выводу. Запомнить в такой срок все, что требуется, вам невозможно. Я просчитал это на электронной машине. Астрономические цифры. Превосходит человеческие возможности.
— Ну вот! Благодарю вас за помощь и ободрение, — с горькой иронией сказала Вилена.
— Зачем эти слова, пустые и лживые?
— Поверьте, сейчас меня никакие слова не интересуют…
— Нет, это вас заинтересует, если…
Вилена устало повернулась к Болеву:
— Что если?
— Если вы на все готовы.
— Разве меня надо еще спрашивать?
— Я потому и пришел к вам, — быстро заговорил Болев. — Вы можете меня выгнать. Можете объявить маньяком, но я вижу для вас один только выход.
— Все-таки выход?
— Да, вы сможете сдать экзамен на нейтринного физика, если…
— Я и так перегрузила свой мозг… до отказа.
— Я кое-что придумал и снова покушаюсь на ваш мозг.
— Хорошо, что на мозг, — усмехнулась Вилена.
Ваня Болев смутился, потупил глаза:
— Я уже давно… понял.
— Так что же мой мозг? Не выдержит, взорвется?
— Только магнитная память электронной машины способна вместить все необходимые знания.
— И что же? Мне теперь стать электронной машиной?
— Я это и предлагаю, — обрадовался Ваня.
Вилена встала прямая, упругая. Пронизывающе посмотрела на него. Ваня тоже вскочил:
— Я работаю над проблемой машинной памяти. Можно использовать портативную кибернетическую машину, которая запомнит уйму необходимых знаний.
— Машина, но не я!..
— Машину сделать частью вашего мозга.
— Заменить мой мозг электроникой? — гневно спросила Вилена и опять пристально посмотрела на Болева.
— Нет. Что вы!.. Только ввести в ваш мозг электроды, платино-иридиевые электроды… какую-нибудь сотню… Животным ведь вводят.
— Животным?
Ваня торопливо объяснял:
— Портативная машина памяти всегда будет с вами. Ею станут управлять биотоки вашего мозга. Заключенные в ней знания непосредственно передаются ему…
— Болев! — властно перебила Вилена..
— Я воспользовался готовым комплексом памяти и только насытил его. Вот в этом чемоданчике или сумочке, называйте как хотите, заключены все нужные вам для экзамена познания. Считайте это электронной шпаргалкой или справочником… Только пользуйтесь! — и Ваня протянул Вилене небольшую кожаную сумку, которую она приняла за чемоданчик.
Вилена взяла ее и приложила к уху:
— Как же мне узнать, что здесь таится?
— Согласиться. Я не знаю, как это делается. Вероятно, придется остричь волосы. Ну, и побрить голову… Я не нейрохирург.
— Вы с ума сошли!
— Вот этого я больше всего и боялся, — упавшим голосом сказал Болев. — Я, признаться, попробовал написать стихи про древнего царя Птолемея. Он, уходя на воину, оставил безутешную жену Веронику. Нет, не бойтесь, я не стану вам читать свои вирши, просто расскажу. Она поклялась богам принести им в жертву свою красоту, свои волосы, если муж вернется…
— Милый, милый Ваня! В своих стихах вы уже предлагали мне стать Спящей Красавицей, дождаться принца в ледяном гробу. Теперь вы хотите…
— Когда вернувшегося царя встретила жена… он был безутешен! Но звездочет Канон показал ему в небе пряди рассыпанных звездочек. Они походили на Волосы Вероники.
— Вы, должно быть, все-таки станете поэтом. Не думайте, милый Ваня, что я испугалась. Рискуя жизнью, о волосах не плачут. Нет, я отказываюсь от вашей чудесной электронной шпаргалки совсем не поэтому.
— Отказываетесь? — не веря ушам спросил Болев.
— Подумайте, что вы мне предлагаете? Протез мозга? Разве я захотела бы заменить свои ноги самыми красивыми колесами?
Ваня смущенно посмотрел вниз и покачал головой.
— Почему же я должна перестать быть человеком в самом главном? Почему должна пойти на симбиоз женщины с машиной, дополнить свою голову протезом? Нет, Ваня, я хочу выиграть сражение, оставшись человеком, показать, на что способна, если иду на все…
— Как жаль… Я думал… войдя в звездолет и вспомнив о Волосах Вероники, вы этим включили бы одну электронную ячейку…
— Милый Ваня. Я и так обязательно, когда войду в звездолет, вспомню Волосы Вероники, а главное, вас. Я ведь давно все поняла… без всякой электроники, и я не знаю, как благодарить вас за подарок, который не смогу принять.
— Простите меня… Я не знал, что вы такая. Я — глупец. Я… я искал…
Я искал до скончания дней В запыленных, зачитанных книгах Сокровенную сказку о ней…
— Я тоже искала сказку, — сказала Вилена и чуть виновато, но твердо посмотрела на него своими зеленоватыми глазами. — Но видите, нашла совсем не сказку. — И она отдала ему чемоданчик.
Глава вторая. ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ
— У нас в Нидерландах в старые времена говорили: «Бог создал мир, а Голландию — голландцы».
Вилена пристально посмотрела на своего спутника, потом вокруг.
Великолепное шоссе напоминало родную страну. Но здесь оно тянулось вдоль прямолинейного канала, рядом мелькали мачты монорельсовой дороги. Шоссе проходило ниже уровня воды в канале. Поэтому суда на подводных крыльях, казалось, мчались навстречу и готовы были перелететь через шоссе с цветником, отделявшим воду от дороги.
У инженера тен-Кате, встретившего Вилену на аэродроме, машина была на воздушной подушке.
В облике инженера было какое-то несоответствие, в котором Вилене хотелось разобраться. Был он еще молод, хотя и лысел, ростом невысок, рано пополневший, сидел сутулясь и сбоку казался унылым. Но стоило поймать его взгляд, как это впечатление исчезало: горящими глазами жадно смотрел он перед собой, словно старался все заметить, все впитать в себя. Говорил он тоже в полном противоречии со своим обликом, убежденно и с увлечением. Должно быть, где-то внутри, решила Вилена, он был столь же романтичен, сколь обыденен с виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95