Уже привязали на дерево петлю, но вдруг на мотоцикле подъехал какой-то чин из «красных кхмеров» и сказал, что иностранцев убивать нельзя. Тогда его отправили во французское посольство, где были интернированы все находившиеся в Пномпене иностранцы. Через две недели их переправили в Таиланд.
Так Жоел оказался в Бангкоке без денег и работы. Надо было где-то искать средства для существования. А это далеко не просто в шестьдесят два года. Как бывший офицер французской армии, он пытался через посольство оформить себе пенсию. Но его документы затерялись в архивах и дело затянулось. Пришлось снова заняться журналистикой. На постоянную работу его нигде не брали и он стал, как свободный журналист, сотрудничать с несколькими западными информационными агентствами. Писал для них материалы о текущих событиях в Камбодже, используя для этого сообщения радио «красных кхмеров» и беседы с камбоджийскими беженцами, находившимися в лагерях в приграничных районах Таиланда. Доход от этого позволял ему лишь сводить концы с концами.
Из всего сказанного можно было сделать вывод о том, что мой знакомый заинтересован в дополнительном заработке и недвусмысленно намекает мне об этом.
Но я не подал виду, что понял это. Просто сказал на прощанье, что у меня есть возможность через дипвыписку посольства пополнить его бар хорошими напитками.
Возможности Жоела заинтересовали нашу резидентуру. Из Москвы о нем пришли весьма нейтральные сведения. Некоторые наши сотрудники были знакомы с ним по Пномпеню, но не могли сообщить о нем что-либо заслуживающее внимание. Только по данным одного из наших работников, французское посольство в Пномпене в то время избегало контактов с Жоелом и его даже никогда не приглашали на приемы.
У нас не было сомнений в том, что Жоел согласился передавать нам информацию по Камбодже за денежные вознаграждения. Но получать то же самое, что он пишет для иностранных информационных агентств, нам, естественно, не хотелось, а радиопередачи «красных кхмеров» нас и вовсе не интересовали. Поэтому мне предстояло провести с Жоелом обстоятельную беседу, точно определить какая информация нам необходима и избежать дубляжа. Мы, конечно, понимали, что эти беседы вряд ли окажут на него существенное значение, все проявится на практике. И уже тогда мы сможем убедиться в целесообразности его дальнейшего использования.
При следующем его посещении я презентовал ему по паре бутылок дорогого французского коньяка и шотландского виски. Взглянув на эти дары, он хитро подмигнул мне, явно намекая на то, что со мной можно иметь дело.
Беседа с ним не составила большого труда, он практически был готов для вербовки. Сказал, что в беседах с беженцами, в том числе и с теми, которых он знал по Пномпеню или имел с ними общих знакомых, он получает информацию, которая «нужна не агентствам, а посольствам». Я попытался уточнить, что он имеет в виду. Он сказал, что для агентств дает, главным образом, информацию событийного характера — о карательных акциях полпотовцев, о положении в «трудовых коммунах», куда насильно согнано городское население и т. д. А вот о том, как чувствуют себя в Камбодже вьетнамцы, о начинающемся засилии там китайцев, о проявлении интереса США и Таиланда к событиям в этой стране, он не сообщает журналистам. Здесь можно и «засветить» источники, и попасть в немилость властей Таиланда, где он находится, так сказать, на птичьих правах. Хочу отметить, что впоследствии, анализируя сообщения иностранных информационных агентств из Таиланда о положении в Камбодже, мы убедились, что это действительно так.
Через несколько встреч, которые теперь уже начали проводиться с соблюдением норм конспирации в бангкокских кафе и ресторанах, мы убедились, что имеем дело со старательным и добросовестным человеком. Он предоставлял нам очень интересную информацию о положении в Камбодже, собирая ее по крупицам в лагерях беженцев и встречаясь с осевшими в Бангкоке камбоджийскими эмигрантами.
Как-то на одной из встреч он передал мне письменное сообщение и несколько фотографий. Меня это заинтересовало, и я прочитал сообщение. Жоел писал там, что при посещении одного из лагерей кампучийских беженцев он зафиксировал автомашину с дипломатическим номером американского посольства, на которой приехали двое американцев. Под видом съемок лагеря ему удалось незаметно сфотографировать и их. Он покрутился возле них и смог подслушать часть их разговора, что и изложил в своем сообщении.
Я, поблагодарив Жоела за проделанную работу, порекомендовал ему вести себя в таких случаях более осторожно, чтобы не навлечь на себя подозрения спецслужб.
На фотографиях мы узнали установленных нами ранее сотрудников ЦРУ из американского посольства. Судя по записанным Жоелом фрагментам их беседы, можно было сделать вывод о том, что они в этом лагере кого-то разыскивали.
Вскоре в развитие данной темы Жоел сообщил нам, что ему через свои связи среди камбоджийских эмигрантов удалось выйти на группу лиц из их же числа, которые создали что-то наподобие комитета по воссоединению камбоджийских семей. Туда входило человек пятнадцать. Они вели переписку с камбоджийцами, успевшими покинуть родину до захвата власти полпотовцами и обосновавшимися в США и странах Западной Европы, ездили по лагерям и разыскивали там их родных и близких или же собирали какие-либо данные об их судьбе. Дело благородное. Но вот что смущало Жоела и нас. Многим участникам этого комитета удалось выбраться из лагерей и беспрепятственно получить вид на жительство в Таиланде, что было непростым делом. Обосновались они в Бангкоке неплохо, снимали хорошие квартиры, имели машины. Мы попросили Жоела подключиться к работе этого комитета, тем более, что семья Сержа пропала в Камбодже, хотя, по его же собственному признанию, он располагал данными о том, что жене и сыновьям не удалось вырваться из Пномпеня и они были убиты в то время, когда он находился во французском посольстве.
Жоел начал работать с этими людьми и вскоре раздобыл сведения о том, что эта организация была создана и финансировалась ЦРУ, а входящие в нее лица использовались для сбора информации по Камбодже. Американцы разыскивали в лагерях свою бывшую агентуру и связи, селили их в Бангкоке и продолжали работу указанным образом. Этим объяснялся и приезд двух сотрудников ЦРУ в лагерь беженцев, который ранее зафиксировал Серж.
Мы сориентировали его на то, чтобы он глубоко не залезал в работу этого комитета, не выполнял серьезных заданий, опасаясь, как бы американцы не перевербовали его. Но все равно ему удавалось получать для нас интересную политическую и оперативную информацию.
Жоел охотно сообщал нам сведения о французской колонии Бангкока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80