Ведь там побывали столько писателей и художников, взять хотя бы Ван Гога. В своей жажде приключений я счел это частью легенды о себе самом. В клинике я писал стихи, но в конце концов решил сбежать, потому что очень хорошо сознавал, что вовсе не безумен. Я хотел жить на все сто, полностью отдаваясь тому, что меня привлекало. Теперь некоторые думают, будто меня упрятали туда из-за наркотиков. Ничего подобного. Тогда я еще не пробовал никаких наркотиков. Мое знакомство с галлюциногенами состоялось позже, лет в двадцать.
— Какой урок ты вынес из этой экстремальной ситуации — находиться среди сумасшедших, не являясь одним из них?
— Буду с тобой откровенен. Мне кажется, главная опасность безумия не в нем самом, а в привычке к безумию. Когда я был в сумасшедшем доме, я понял, что могу выбрать безумие и провести всю жизнь, ничего не делая, просто изображая сумасшедшего. Это огромное искушение, я о нем писал в книге «Вероника решает умереть». Там, хотя и в романизированном виде, отразилась часть того, что мне довелось пережить в клинике.
Жизнь в доме для умалишенных показала мне, что уже на третий день начинаешь говорить: «Что ж, я постепенно привыкаю, здесь не так уж плохо, даже удобно, не грозят никакие внешние тревоги». Это было что-то вроде материнской утробы, в которой чувствуешь себя в безопасности.
— Какие у тебя были отношения с больными?
— С сумасшедшими? Они все казались мне нормальными. У них бывали приступы ярости — такие же, как у нас с тобой в обычной жизни. Конечно, там были и несколько шизофреников, которые полностью потеряли всякий контакт с действительностью, но таких было всего трое или четверо. С остальными я разговаривал, вел философские споры, говорил о книгах, обо всем. У нас был телевизор, мы могли слушать музыку и здорово развлекались.
— А как же электрошок?
— Это было неприятно, но, по правде говоря, я почти ничего не чувствовал. Электрошок действительно ужасен, когда его применяют к гениталиям, как во время пыток, которые я пережил несколько лет спустя, во время похищения. Это действительно было очень больно, унизительно и постыдно. Это был кошмар.
— Когда ты попал в сумасшедший дом в первый раз, тебя выписали за хорошее поведение. Но во второй раз, как говорилось в тогдашнем медицинском заключении, ты сбежал. Как тебе это удалось?
— Я был заперт на девятом этаже, мне не разрешали выходить, я считался опасным сумасшедшим. (Были больные, которым можно было выходить.) Мне давали кучу лекарств, применяли электрошок. Я провел в той палате почти два месяца, не видя дневного света. От этого действительно можно было свихнуться. Там был лифт, но им управлял лифтер. И вот однажды я вошел в лифт вместе с ним и другими людьми, спустился, вышел и непостижимым образом в дверях почувствовал себя свободным. Все было как у Кафки в одном рассказе.
— Очень символично: ты был заперт, но на самом деле свободен.
— Потрясающе символично. У Кафки есть рассказ, где говорится о человеке, который приходит к воротам замка и спрашивает: «Можно войти?» Страж не отвечает, и перед самой смертью человек возвращается и спрашивает стража: «Почему ты не впустил меня?» А страж, который тоже уже состарился, отвечает: «Я же не сказал тебе „нет“. Ты спрашивал, а мне запрещено было отвечать, почему же ты не вошел?» То же самое случилось со мной в сумасшедшем доме: я спустился на лифте как был, в пижаме, и, конечно, больше ни за чем не вернулся, у меня не было с собой денег, вообще ничего. Я пошел пешком к одному своему другу, который дал мне гитару и немного денег, и тогда я подумал: «Что мне теперь делать?» — и начал путешествовать и работать.
— Ты не позвонил домой?
— Я не созванивался с родителями два месяца, но дела пошли совсем плохо, не было денег даже на еду. Я позвонил, и, конечно, они сказали, чтобы я скорее возвращался, что все будет хорошо, что они больше не отправят меня в клинику. Они послали мне денег, потому что я находился очень далеко, и я вернулся.
Прошел еще год, и снова пошли разговоры: «Пауло сошел с ума, он теперь хочет играть в театре!» К тому времени помимо страсти к писательству моей новой страстью стал театр. И меня в третий раз отправили в клинику. Я снова сбежал, но на этот раз лифтера предупредили, чтобы он следил за мной и не давал мне сбежать. Во второй раз я сбежал, пользуясь тем, что меня повели к стоматологу. Моему лечащему врачу пришла в голову блестящая мысль, что я потерял контроль над собой из-за зуба мудрости, который начал у меня расти и причинял мне боль. Врач решил, что я не понимаю, откуда берется боль, и от этого веду себя агрессивно по отношению к другим. По дороге от зубного я и сбежал.
Я снова отправился странствовать, но вернулся домой, потому что остался без гроша, а когда вернулся, сказал: «Теперь я действительно сумасшедший». В тот момент я был уверен, что действительно не в себе и не хочу больше убегать. Прошло около двух недель, я был ко всему безразличен, ни на что не реагировал.
— Твоим родителям, наверное, тоже было тяжело?
— По правде говоря, тогда я об этом не думал. Я думал только о себе. А это я понял намного позже. Но со мной произошло нечто неожиданное, что полностью изменило мою жизнь. Помню, однажды я был у себя в комнате, там стоял мой стол, моя кровать, была моя одежда, все мои любимые вещи. Так вот, я закрыл дверь и сказал себе: «Я больше не могу так жить». Ведь я потерял работу в газете, потерял друзей и был вынужден бросить работу в театре. Я подумал, что, наверное, родители правы и я сумасшедший. И впервые в жизни принялся вести себя как подобает сумасшедшему: закрыл дверь в свою комнату и начал все крушить, рвать свои любимые книги -все о Шерлоке Холмсе, Генри Миллера, бить пластинки. Все, что напоминало о прошлом. Все превратилось в груду обломков.
Родители слышали, как я все ломаю, но я не останавливался. Тогда они побежали звонить моему лечащему врачу из клиники, но не застали. Они позвонили другому врачу, я его очень хорошо помню, потому что у него не было носа, забавная была личность этот психиатр Фажардо. Приехав, он открыл дверь и увидел весь этот бардак. Я подумал, что он увезет меня прямехонько снова в психушку. Каково же было мое удивление, когда я услышал, как он спокойно и с улыбкой спрашивает меня: «Что случилось?» «Вы что, не видите? Я все переломал», -сказал я. А он мне ответил: «Замечательно! Вот теперь, когда ты все тут разнес в клочья, можешь начать новую жизнь. Ты сделал как раз то, что нужно, не больше и не меньше: разрушил свое дурное прошлое, чтобы начать прекрасную новую жизнь». «Что вы такое говорите?» -возразил я, не в силах прийти в себя от удивления при виде психиатра, который говорит, что я правильно поступил, разворотив всю свою комнату и сломав все свои самые любимые вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44