Но теперь река осталась далеко за спиной, о встрече с чабанами и помыслить было невозможно. А потому он посоветовал собрать оставшиеся припасы в один мешочек и сложить в коржун Баймагамбета. Теперь нужно строго экономить: мало ли еще куда уведет их Кулбатыр, могут оказаться так далеко от жилья, что ни о какой помощи продуктами и мечтать не придется.
Скудно перекусив, преследователи прилегли. Тела ныли от усталости. Лишь один Шанау не мог не поговорить.
— Вот и в прошлый раз Кулбатыр так же мотал нас по лощинам и оврагам. Покидал пески, возвращался, пока не наделал столько следов, что уже невозможно было разобрать, какие свежие, а какие давние. Так и удалось улизнуть. Видно, и теперь он собирается проделать тот же трюк.
Баймагамбет, заложивший за губу насвай, и Салык, дымивший самокруткой, промолчали. В разговор неожиданно вступили молодые, да так рьяно, что успевай только выслушивать.
— След нашелся, теперь торопиться надо. Появится луна — ночью его преследовать.
— От луны проку мало. Видал, какое небо облачное? В два счета заблудимся.
— Как бы там ни было, а упустить его и на этот раз мы просто права не имеем. И так без толку промотались столько дней!
Салык с усмешкой оглядел разгоряченных парней, сказал рассудительно:
— За кем бы другим гнаться — тогда и ночь не помеха. Но не забывайте, кто перед нами. Промаху он не знает. И терять ему нечего. Если он вдруг обнаружит, что мы и ночью идем, сумеет устроить такую засаду, что ни один живым не уйдет. А ночью засаду не обнаружишь, если и днем-то ее обнаружить трудно.
Теперь заговорили наперебой. И Баймагамбет, и Шанау, и милиционеры, и юнцы.
— Просто пораньше вставать надо и преследовать, пока светло.
— Этому негодяю ничего не стоит напасть на нас прямо сейчас.
— Да, такое бывало. В прошлый раз, когда удирал от погони, столько народу перебил — не сосчитаешь. Троих беспечных агитаторов, подкравшись, ночью прямо в юрте прирезал. Никто и не пикнул. Правда, за точность этого не ручаюсь, но так говорят.
— Да, так оно и было, — вмешался Шанау. — Это были председатель Косагачского аулсовета Айдынгали и двое большевиков-агитаторов с ним. Прекрасные парни были, да вот оплошали. Как раз после Айдынгали меня и избрали председателем.
— Его бы самого прирезать!
— Мне одно не дает покоя, — задумчиво сказал Баймагамбет. — Кто же с ним четвертый? Если с Кулбатыром пришел, значит, тоже бандит отпетый. Но может, кто-то из местных присоединился? Кто?
— Вряд ли кто-то из местных поддержит его.
— Действительно, трудно предположить, чтобы кто-то из наших рискнул. Вернее всего, с собою кого-то привел Кулбатыр.
— Говорят, у него кровных родственников из мужчин никого не осталось. Отец убит, младший брат — в тюрьме. Лишь Раис может стать ему подручным, а кто четвертый?
— Интересно, где он столько лет пропадал? Может, за кордон уходил?
— Да нет. Одни говорят, у туркмен, другие — в Бухаре. А про то, что за кордон тогда ушел, — никто.
Проговорили до полуночи, пока не сморил сон.
9
Ночь выдалась беспокойная. Незадолго до рассвета выпала роса, и все продрогли. И лишь только забрезжил свет, двинулись в путь.
На этот раз в авангарде шли Шанау и Абдулла. Остальные, как вчера, держались в отдалении.
Погода стояла пасмурная. По небу ползли тяжелые, серые облака, и солнце редко-редко появлялось в просветах.
Шагом и рысью продвигались вперед, проходили одну гряду барханов за другой, но конца следам пока видно не было.
Люди могли бы продолжать преследование, но лошади требовали отдыха. К полудню пришлось сделать небольшой привал.
Баймагамбет открыл коржун, выдал понемногу еды. Правда, оттого, что съели по кусочку курта да сжевали по пригоршне жареного проса, в желудках сытнее не стало, но никто не роптал — приходилось довольствоваться малым.
В момент покончив с едой, Киикбай отошел чуть в сторону и улегся немного подремать. Вскоре к нему присоединился Куспан. Он вытащил из ножен свою саблю, тщательно осмотрел лезвие и, что-то обнаружив на нем, принялся натирать песком.
— Чего ты возишься с этой саблей? Ложись-ка лучше, поспи маленько, — проворчал Киикбай.
— А мне не спится, — откликнулся Куспан.
Но только Киикбай опять стал задремывать, как над ухом раздался заговорщицкий голос Куспана:
— Слушай, Киикбай, если окажется, что Раис и правда вместе с Кулбатыром, примем мы его потом в комсомол или нет?
— А разве он собирался в комсомол?
— Да однажды при встрече говорил мне: ты вступил, и мне надо.
— Черта с два! — ругнулся Киикбай и отвернулся от друга.
Сагынгали, услышав их разговор, тоже подал голос:
— У нас в милиции про вашего Раиса не очень-то хорошо рассказывают. Упорно ходят слухи, что он лошадей ворует, а потом продает в Кокжаре.
— Что-то непохоже. У нас бы давно уже знали, — с сомнением покачал головой Куспан, но щеки его зарделись румянцем, будто это его уличили в воровстве.
— Не хочу утверждать, — откликнулся Сагынгали, — мы еще не убедились, но слишком многие люди говорят, а дыма без огня, как известно, не бывает...
Куспан промолчал, да и что тут скажешь!
А между тем небо над головой все больше и больше темнело. Еще недавно просто серые облака превратились в чернобрюхие тучи. Они ползли так низко, что казалось, задевали вершины барханов, а если смотреть вдаль, то уже невозможно было отличить неба от земли — сплошной мрак.
Отряд опять сел на коней: надо было торопиться — как бы не нагрянула гроза. Часа через два преследователи наткнулись на другой след. Он пересекал тот, по которому они шли: два всадника удалялись куда-то на север. Некоторое время стояли в раздумье, пока Баймагамбет внезапно не догадался:
— Да это же наш собственный след! Позавчера с Киикбаем мы проходили именно здесь!
— Тем хуже для нас, — хмуро сказал Салык. — Если у Кулбатыра и были какие-то сомнения, то теперь он наверняка поймет, что за ним идут. Видите, они останавливались, рассматривали следы, вертелись тут.
Через некоторое время преследователи обнаружили второе место ночлега беглецов. Все было как вчера: многочисленные следы, остатки костра, свежевыкопанный колодец, обглоданные кости. Но по всем приметам чувствовалось, что теперь бандиты спешили. Даже колодец закапывать не стали и в кустах забыли свиток аркана. Тут они ночевали, видимо, в прошлую ночь, но обнаруженное преследование заставило их поторапливаться. Если до этого беглецы ехали в основном шагом, лишь изредка пуская коней в рысь, то теперь уходили довольно быстро.
Из-за приближавшегося дождя вечер наступил раньше обычного. Правда, пока еще и не капало, но так стемнело, что продолжать погоню было бессмысленно, и отряд стал устраиваться на ночлег. Баймагамбет вынул из коржуна совсем отощавший мешок, оделил всех несколькими кусочками курта — на этом запасы исчерпались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Скудно перекусив, преследователи прилегли. Тела ныли от усталости. Лишь один Шанау не мог не поговорить.
— Вот и в прошлый раз Кулбатыр так же мотал нас по лощинам и оврагам. Покидал пески, возвращался, пока не наделал столько следов, что уже невозможно было разобрать, какие свежие, а какие давние. Так и удалось улизнуть. Видно, и теперь он собирается проделать тот же трюк.
Баймагамбет, заложивший за губу насвай, и Салык, дымивший самокруткой, промолчали. В разговор неожиданно вступили молодые, да так рьяно, что успевай только выслушивать.
— След нашелся, теперь торопиться надо. Появится луна — ночью его преследовать.
— От луны проку мало. Видал, какое небо облачное? В два счета заблудимся.
— Как бы там ни было, а упустить его и на этот раз мы просто права не имеем. И так без толку промотались столько дней!
Салык с усмешкой оглядел разгоряченных парней, сказал рассудительно:
— За кем бы другим гнаться — тогда и ночь не помеха. Но не забывайте, кто перед нами. Промаху он не знает. И терять ему нечего. Если он вдруг обнаружит, что мы и ночью идем, сумеет устроить такую засаду, что ни один живым не уйдет. А ночью засаду не обнаружишь, если и днем-то ее обнаружить трудно.
Теперь заговорили наперебой. И Баймагамбет, и Шанау, и милиционеры, и юнцы.
— Просто пораньше вставать надо и преследовать, пока светло.
— Этому негодяю ничего не стоит напасть на нас прямо сейчас.
— Да, такое бывало. В прошлый раз, когда удирал от погони, столько народу перебил — не сосчитаешь. Троих беспечных агитаторов, подкравшись, ночью прямо в юрте прирезал. Никто и не пикнул. Правда, за точность этого не ручаюсь, но так говорят.
— Да, так оно и было, — вмешался Шанау. — Это были председатель Косагачского аулсовета Айдынгали и двое большевиков-агитаторов с ним. Прекрасные парни были, да вот оплошали. Как раз после Айдынгали меня и избрали председателем.
— Его бы самого прирезать!
— Мне одно не дает покоя, — задумчиво сказал Баймагамбет. — Кто же с ним четвертый? Если с Кулбатыром пришел, значит, тоже бандит отпетый. Но может, кто-то из местных присоединился? Кто?
— Вряд ли кто-то из местных поддержит его.
— Действительно, трудно предположить, чтобы кто-то из наших рискнул. Вернее всего, с собою кого-то привел Кулбатыр.
— Говорят, у него кровных родственников из мужчин никого не осталось. Отец убит, младший брат — в тюрьме. Лишь Раис может стать ему подручным, а кто четвертый?
— Интересно, где он столько лет пропадал? Может, за кордон уходил?
— Да нет. Одни говорят, у туркмен, другие — в Бухаре. А про то, что за кордон тогда ушел, — никто.
Проговорили до полуночи, пока не сморил сон.
9
Ночь выдалась беспокойная. Незадолго до рассвета выпала роса, и все продрогли. И лишь только забрезжил свет, двинулись в путь.
На этот раз в авангарде шли Шанау и Абдулла. Остальные, как вчера, держались в отдалении.
Погода стояла пасмурная. По небу ползли тяжелые, серые облака, и солнце редко-редко появлялось в просветах.
Шагом и рысью продвигались вперед, проходили одну гряду барханов за другой, но конца следам пока видно не было.
Люди могли бы продолжать преследование, но лошади требовали отдыха. К полудню пришлось сделать небольшой привал.
Баймагамбет открыл коржун, выдал понемногу еды. Правда, оттого, что съели по кусочку курта да сжевали по пригоршне жареного проса, в желудках сытнее не стало, но никто не роптал — приходилось довольствоваться малым.
В момент покончив с едой, Киикбай отошел чуть в сторону и улегся немного подремать. Вскоре к нему присоединился Куспан. Он вытащил из ножен свою саблю, тщательно осмотрел лезвие и, что-то обнаружив на нем, принялся натирать песком.
— Чего ты возишься с этой саблей? Ложись-ка лучше, поспи маленько, — проворчал Киикбай.
— А мне не спится, — откликнулся Куспан.
Но только Киикбай опять стал задремывать, как над ухом раздался заговорщицкий голос Куспана:
— Слушай, Киикбай, если окажется, что Раис и правда вместе с Кулбатыром, примем мы его потом в комсомол или нет?
— А разве он собирался в комсомол?
— Да однажды при встрече говорил мне: ты вступил, и мне надо.
— Черта с два! — ругнулся Киикбай и отвернулся от друга.
Сагынгали, услышав их разговор, тоже подал голос:
— У нас в милиции про вашего Раиса не очень-то хорошо рассказывают. Упорно ходят слухи, что он лошадей ворует, а потом продает в Кокжаре.
— Что-то непохоже. У нас бы давно уже знали, — с сомнением покачал головой Куспан, но щеки его зарделись румянцем, будто это его уличили в воровстве.
— Не хочу утверждать, — откликнулся Сагынгали, — мы еще не убедились, но слишком многие люди говорят, а дыма без огня, как известно, не бывает...
Куспан промолчал, да и что тут скажешь!
А между тем небо над головой все больше и больше темнело. Еще недавно просто серые облака превратились в чернобрюхие тучи. Они ползли так низко, что казалось, задевали вершины барханов, а если смотреть вдаль, то уже невозможно было отличить неба от земли — сплошной мрак.
Отряд опять сел на коней: надо было торопиться — как бы не нагрянула гроза. Часа через два преследователи наткнулись на другой след. Он пересекал тот, по которому они шли: два всадника удалялись куда-то на север. Некоторое время стояли в раздумье, пока Баймагамбет внезапно не догадался:
— Да это же наш собственный след! Позавчера с Киикбаем мы проходили именно здесь!
— Тем хуже для нас, — хмуро сказал Салык. — Если у Кулбатыра и были какие-то сомнения, то теперь он наверняка поймет, что за ним идут. Видите, они останавливались, рассматривали следы, вертелись тут.
Через некоторое время преследователи обнаружили второе место ночлега беглецов. Все было как вчера: многочисленные следы, остатки костра, свежевыкопанный колодец, обглоданные кости. Но по всем приметам чувствовалось, что теперь бандиты спешили. Даже колодец закапывать не стали и в кустах забыли свиток аркана. Тут они ночевали, видимо, в прошлую ночь, но обнаруженное преследование заставило их поторапливаться. Если до этого беглецы ехали в основном шагом, лишь изредка пуская коней в рысь, то теперь уходили довольно быстро.
Из-за приближавшегося дождя вечер наступил раньше обычного. Правда, пока еще и не капало, но так стемнело, что продолжать погоню было бессмысленно, и отряд стал устраиваться на ночлег. Баймагамбет вынул из коржуна совсем отощавший мешок, оделил всех несколькими кусочками курта — на этом запасы исчерпались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39