По заключению КГБ СССР, разведывательный комплекс изготовлен в 1982 году и в последующем модернизировался».
При помощи Эймса была раскрыта и еще одна сверхсекретная операция ЦРУ под кодовым названием «Тоу». В ходе ее американская разведка в 1980 году установила около коммуникационного центра КГБ под Москвой устройство для перехвата сигналов, идущих по кабелю связи. Эта операция успешно продолжалась до лета 1985 года, когда при помощи Эймса устройство было обнаружено и обезврежено.
Впрочем, несмотря на многочисленные допросы Эймса, следователи из ФБР и ЦРУ так и не смогли полностью оценить весь ущерб, который он нанес американским спецслужбам. Объясняя это обстоятельство, американцы приводят следующие причины:
– за почти девятилетнее сотрудничество с ПГУ КГБ Эймс просто не помнит все материалы, которые передавал в Москву;
– часть материалов, которые Эймс брал из архивов и оперативных дел ЦРУ, он не читал и не знает их содержания;
– поскольку Эймс злоупотреблял алкоголем и часто передавал материалы нетрезвым, он не мог запомнить о чем в них говорилось;
– многие материалы, в том числе и об агентах ЦРУ в СССР и России, не содержали конкретных имен, из-за чего Эймс не знал, о ком в них говорилось. Только в Москве после их всестороннего анализа советская контрразведка могла установить личности предателей;
– одной из самых сложных для ЦРУ задач оказалось выяснение, какие именно источники информации в СССР мог выявить или помочь обнаружить Эймс и какие из них могли быть перевербованы и стать дезинформатороми. По мнению экспертов из ЦРУ, целый ряд таких дезинформационных сообщений, которые в управлении считали достоверными и передавали в другие ведомства, в том числе и в Пентагон, привели к бессмысленным расходам многих десятков миллионов долларов.
Однако была еще одна операция ЦРУ, провалившаяся по вине Эймса, но о которой следователи не сообщили ни на суде, ни конгрессу США, как этого требует закон. О ней стало известно только в 2000 году, когда на слушаниях в конгрессе по делу «Бэнк оф Нью-Йорк» вице-президент компании «Ферст коламбия компани» Кэрон фон Герке-Томсон рассказала о попытке ЦРУ отследить процесс отмывания денег. Эта попытка вывела ЦРУ непосредственно на Бориса Ельцина.
«С апреля до сентября 1993 года, – заявила фон Герке-Томсон, – я принимала участие в качестве неоплачиваемого волонтера в разведывательной операции, организованной ЦРУ с целью расследования процесса отмывания денег. ЦРУ, ФБР и министерство юстиции знали, что в этом было замешано КГБ. Им также было известно, что щупальца тянулись к самому президенту Ельцину».
По словам фон Герке-Томсон, ЦРУ стремилось разобраться в деятельности Александра Конаныхина, который утверждал, что вхож в Кремль и что во время президентской компании Ельцина сделал взнос на сумму 10 миллионов долларов. Кроме того, Конаныхин утверждал, что «Бэнк оф Нью-Йорк» контролирует активы на сумму 1,7 миллиарда долларов, принадлежащих представителям российской политической элиты, и что 100 вкладчиков имели на своих счетах более 100 миллионов долларов. В ходе операции фон Герке-Томсон тесно сотрудничала с сотрудниками отдела СВЕ ЦРУ. Однако, по ее словам, в конце сентября 1993 года операция провалилась, и во многом этому способствовал Олдрич Эймс. Правда, какую роль в этом сыграл Эймс, фон Герке-Томсон конкретно не указала.
В ходе следствия Эймс признался в работе на советскую, а затем и российскую разведку. Он сделал это для того, чтобы его жена была осуждена на как можно меньший срок. Суд над Эймсом, начавшийся в апреле 1994 года, был закрытый и быстрый. Немаловажную роль в этом сыграло опасение ЦРУ и ФБР, что длительное судебное разбирательство с участием присяжных может привести к возникновению нежелательных вопросов. Например, спецслужбам придется отвечать, каким образом Эймс безнаказанно действовал в течение 9 лет. 28 апреля 1994 года Эймс был осужден на пожизненное заключение за шпионаж и уклонение от уплаты налогов с суммы в 2,7 миллиона долларов, полученной им от КГБ и СВР. Мария Росарио Эймс 23 октября 1994 года была осуждена на пять лет тюремного заключения за сообщничество в шпионаже и уклонение от уплаты налогов. Все имущество супругов – дом, машины, вклады в американских банках, пенсия Эймса и даже будущие гонорары за книги, фильмы или интервью, если они будут иметь место, было конфисковано в пользу государства. Единственное, что осталось у Эймсов, это имущество в Колумбии, на которое американские власти не смогли наложить руку. В конце 1994 года в городе Атланта состоялся аукцион, на котором было продано личное имущество Эймсов – кулоны с бриллиантами, диадемы с драгоценными камнями и т. д. всего 200 предметов.
Говоря о судебном процессе над Эймсом, хочется остановиться на одной фразе из обвинительной речи прокурора федерального суда.
«Они умерли, – заявил он, говоря о расстрелянных в СССР агентах ЦРУ, выданных Эймсом, – потому что Эймс хотел жить в полумиллионном доме и ездить на «ягуаре».
Думается, что здесь прокурор пытается переложить с больной головы на здоровую. Не надо быть семи пядей во лбу, дабы понять, что все расстрелянные агенты были с точки зрения законов СССР, а затем и России такими же предателями и изменниками, каким стал Эймс с позиции американского правосудия. Они не меньше его, а может быть и больше, хотели материальных благ. Да и на путь предательства большинство из них встало гораздо раньше, чем Эймс. Поэтому создается впечатление, что основные тезисы своего выступления прокурор позаимствовал у небезызвестного Андрея Вышинского. Недаром данный пассаж прокурора вызвал откровенный смех у американских журналистов. В большей степени прав в этом отношении сам Эймс, который в своей речи на суде сказал: «Я испытываю глубочайшую симпатию к тем, кто пострадал от моих действий в Советском Союзе. Но мы сделали одинаковый выбор, и нас ждали одинаковые последствия».
Впрочем, думается, что следует процитировать и некоторые другие отрывки из последнего слова Эймса на суде:
«Из девяти лет моей преступной деятельности семь с половиной лет моя жена не догадывалась о ней. Потом из-за моей неосторожности она узнала правду и была ею сражена. Смертельно испугавшись последствий, которые ожидали всю семью, она умоляла меня порвать с русскими. Я манипулировал ею, обманывал ее, обещал порвать со службой внешней разведки России. Мария металась от намерения выдать меня ЦРУ до отчаянной надежды, что я дотяну до пенсии неразоблаченным. Она не имела ни малейшего представления об информации, которую я выдавал, и соответственно не могла оценить вреда, который я приносил Соединенным Штатам.
Жестокость, с которой государство пытается расправиться с моей женой, говорит лишь о желании наказать меня побольнее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
При помощи Эймса была раскрыта и еще одна сверхсекретная операция ЦРУ под кодовым названием «Тоу». В ходе ее американская разведка в 1980 году установила около коммуникационного центра КГБ под Москвой устройство для перехвата сигналов, идущих по кабелю связи. Эта операция успешно продолжалась до лета 1985 года, когда при помощи Эймса устройство было обнаружено и обезврежено.
Впрочем, несмотря на многочисленные допросы Эймса, следователи из ФБР и ЦРУ так и не смогли полностью оценить весь ущерб, который он нанес американским спецслужбам. Объясняя это обстоятельство, американцы приводят следующие причины:
– за почти девятилетнее сотрудничество с ПГУ КГБ Эймс просто не помнит все материалы, которые передавал в Москву;
– часть материалов, которые Эймс брал из архивов и оперативных дел ЦРУ, он не читал и не знает их содержания;
– поскольку Эймс злоупотреблял алкоголем и часто передавал материалы нетрезвым, он не мог запомнить о чем в них говорилось;
– многие материалы, в том числе и об агентах ЦРУ в СССР и России, не содержали конкретных имен, из-за чего Эймс не знал, о ком в них говорилось. Только в Москве после их всестороннего анализа советская контрразведка могла установить личности предателей;
– одной из самых сложных для ЦРУ задач оказалось выяснение, какие именно источники информации в СССР мог выявить или помочь обнаружить Эймс и какие из них могли быть перевербованы и стать дезинформатороми. По мнению экспертов из ЦРУ, целый ряд таких дезинформационных сообщений, которые в управлении считали достоверными и передавали в другие ведомства, в том числе и в Пентагон, привели к бессмысленным расходам многих десятков миллионов долларов.
Однако была еще одна операция ЦРУ, провалившаяся по вине Эймса, но о которой следователи не сообщили ни на суде, ни конгрессу США, как этого требует закон. О ней стало известно только в 2000 году, когда на слушаниях в конгрессе по делу «Бэнк оф Нью-Йорк» вице-президент компании «Ферст коламбия компани» Кэрон фон Герке-Томсон рассказала о попытке ЦРУ отследить процесс отмывания денег. Эта попытка вывела ЦРУ непосредственно на Бориса Ельцина.
«С апреля до сентября 1993 года, – заявила фон Герке-Томсон, – я принимала участие в качестве неоплачиваемого волонтера в разведывательной операции, организованной ЦРУ с целью расследования процесса отмывания денег. ЦРУ, ФБР и министерство юстиции знали, что в этом было замешано КГБ. Им также было известно, что щупальца тянулись к самому президенту Ельцину».
По словам фон Герке-Томсон, ЦРУ стремилось разобраться в деятельности Александра Конаныхина, который утверждал, что вхож в Кремль и что во время президентской компании Ельцина сделал взнос на сумму 10 миллионов долларов. Кроме того, Конаныхин утверждал, что «Бэнк оф Нью-Йорк» контролирует активы на сумму 1,7 миллиарда долларов, принадлежащих представителям российской политической элиты, и что 100 вкладчиков имели на своих счетах более 100 миллионов долларов. В ходе операции фон Герке-Томсон тесно сотрудничала с сотрудниками отдела СВЕ ЦРУ. Однако, по ее словам, в конце сентября 1993 года операция провалилась, и во многом этому способствовал Олдрич Эймс. Правда, какую роль в этом сыграл Эймс, фон Герке-Томсон конкретно не указала.
В ходе следствия Эймс признался в работе на советскую, а затем и российскую разведку. Он сделал это для того, чтобы его жена была осуждена на как можно меньший срок. Суд над Эймсом, начавшийся в апреле 1994 года, был закрытый и быстрый. Немаловажную роль в этом сыграло опасение ЦРУ и ФБР, что длительное судебное разбирательство с участием присяжных может привести к возникновению нежелательных вопросов. Например, спецслужбам придется отвечать, каким образом Эймс безнаказанно действовал в течение 9 лет. 28 апреля 1994 года Эймс был осужден на пожизненное заключение за шпионаж и уклонение от уплаты налогов с суммы в 2,7 миллиона долларов, полученной им от КГБ и СВР. Мария Росарио Эймс 23 октября 1994 года была осуждена на пять лет тюремного заключения за сообщничество в шпионаже и уклонение от уплаты налогов. Все имущество супругов – дом, машины, вклады в американских банках, пенсия Эймса и даже будущие гонорары за книги, фильмы или интервью, если они будут иметь место, было конфисковано в пользу государства. Единственное, что осталось у Эймсов, это имущество в Колумбии, на которое американские власти не смогли наложить руку. В конце 1994 года в городе Атланта состоялся аукцион, на котором было продано личное имущество Эймсов – кулоны с бриллиантами, диадемы с драгоценными камнями и т. д. всего 200 предметов.
Говоря о судебном процессе над Эймсом, хочется остановиться на одной фразе из обвинительной речи прокурора федерального суда.
«Они умерли, – заявил он, говоря о расстрелянных в СССР агентах ЦРУ, выданных Эймсом, – потому что Эймс хотел жить в полумиллионном доме и ездить на «ягуаре».
Думается, что здесь прокурор пытается переложить с больной головы на здоровую. Не надо быть семи пядей во лбу, дабы понять, что все расстрелянные агенты были с точки зрения законов СССР, а затем и России такими же предателями и изменниками, каким стал Эймс с позиции американского правосудия. Они не меньше его, а может быть и больше, хотели материальных благ. Да и на путь предательства большинство из них встало гораздо раньше, чем Эймс. Поэтому создается впечатление, что основные тезисы своего выступления прокурор позаимствовал у небезызвестного Андрея Вышинского. Недаром данный пассаж прокурора вызвал откровенный смех у американских журналистов. В большей степени прав в этом отношении сам Эймс, который в своей речи на суде сказал: «Я испытываю глубочайшую симпатию к тем, кто пострадал от моих действий в Советском Союзе. Но мы сделали одинаковый выбор, и нас ждали одинаковые последствия».
Впрочем, думается, что следует процитировать и некоторые другие отрывки из последнего слова Эймса на суде:
«Из девяти лет моей преступной деятельности семь с половиной лет моя жена не догадывалась о ней. Потом из-за моей неосторожности она узнала правду и была ею сражена. Смертельно испугавшись последствий, которые ожидали всю семью, она умоляла меня порвать с русскими. Я манипулировал ею, обманывал ее, обещал порвать со службой внешней разведки России. Мария металась от намерения выдать меня ЦРУ до отчаянной надежды, что я дотяну до пенсии неразоблаченным. Она не имела ни малейшего представления об информации, которую я выдавал, и соответственно не могла оценить вреда, который я приносил Соединенным Штатам.
Жестокость, с которой государство пытается расправиться с моей женой, говорит лишь о желании наказать меня побольнее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91