В конце 1992 года Николсона командируют в качестве заместителя резидента в город Куала-Лумпур в Малайзии. Но Лаура категорически отказалась ехать вместе с ним и подала на развод, который был окончательно оформлен годом позже – в августе 1994 года. Расходы, связанные с бракоразводным процессом, почти полностью разорили Николсона, а свое назначение в Малайзию он посчитал незаслуженным понижением. Вдобавок ко всему на Таиланде Николсон завел дорогую любовницу и ее тяга к роскоши также обходилась ему в копеечку. В феврале 1994 года Николсон узнает об аресте Эймса, а вскоре руководство ставит его в известность, что по возвращении в США ему предстоит работать в течение двух лет старшим преподавателем в школе ЦРУ под Вильямсбургом.
Все это, вместе взятое, подтолкнуло Николсона к сотрудничеству с СВР России. Конечно, основную роль в этом его решении сыграли денежные затруднения. Но нельзя сбрасывать со счетов и стремление самоутвердиться хотя бы таким образом, и обиду за незаслуженное понижение: работа на «ферме» дает гораздо меньше шансов отличиться, и поэтому оперативные сотрудники не горят желанием оказаться там. Здесь стоит также обратить внимание на следующие слова Николсона, сказанные им во время одного из допросов: «Я решил, что если они (русские – Авт.) потеряли столь важного агента, им необходима адекватная замена». В этом плане интересен и псевдоним, выбранный Николсоном, – Невил Р. Стрейчи (Nevil R. Strachey), представляющий анаграмму слов «evils» и «treachery», – «злодеяния и предательство».
Весной 1994 года Николсон добился разрешения на вербовку сотрудника российской разведки, работавшего в посольстве России в Куала– Лумпуре. Это обстоятельство он использовал для того, чтобы предложить СВР РФ свои услуги. В обмен же на секретные материалы ЦРУ он пожелал получить материальное вознаграждение. Предложение Николсона было принято, и 30 июня, на следующий день после встречи с сотрудниками СВР, он отправил телеграфным переводом 12 тысяч долларов на счет кредитного союза в Юджине, штат Орегон. Это был его первый взнос в счет оплаты развода с Лаурой.
После возвращения в США Николсон начал работать на «ферме» старшим преподавателем. С этого времени в его поведении и укладе жизни коллеги начинают замечать странности. В декабре 1994 года он проводит отпуск на Таиланде, после чего переводит на свой счет в банке 28 тысяч долларов. В июне 1995 года он вновь проводит отпуск в Юго-Восточной Азии и опять кладет на свой счет крупную сумму – 24 тысячи долларов. К этому времени в ЦРУ начинают замечать, что арест Эймса не прекратил утечку секретной информации к русским, и в управлении снова начинают искать «крота».
После дела Эймса ЦРУ потребовало от своих сотрудников предоставления ежегодных деклараций о всех финансовых операциях. Николсон подал такую декларацию в июне 1995 года, где указал, что его доход составил 73 тысячи долларов, которые он получил в качестве оклада в ЦРУ, что, естественно, не соответствовало действительности. В октябре-декабре 1995 года Николсон не прошел проверку на полиграфе. Сотрудник, проводивший проверку, пришел к заключению, что Николсон, вероятно, лгал, когда отвечал на вопросы: «Скрываете ли вы свою причастность к иностранной разведслужбе?» и «Имеете ли вы несанкционированный контакт с иностранной разведкой?»
Все эти факты послужили поводом к тому, что Николсона в январе 1996 года взяли в оперативную разработку сотрудники ФБР. В результате ими была установлена связь между частыми личными заграничными поездками Николсона и депозитами крупных сумм на его счета. Еще большее беспокойство вызвала просьба Николсона предоставить ему информацию по Чечне, которая, дескать, необходима ему для занятий с учениками. У контрразведки было другое мнение, и после этой просьбы за ним было установлено постоянное наблюдение.
В июне 1996 года Николсон вновь отправляется в отпуск в Сингапур. Но на этот раз за ним следуют агенты ФБР. В ходе слежки было установлено, что 27 июня Николсон встречался с представителями российского посольства и передал им некую информацию, а после возвращения в США положил на свой счет еще 20 тысяч долларов и подарил сыну для приобретения новой машины 12 тысяч долларов. Получив таким образом неопровержимые доказательства сотрудничества Николсона с российской разведкой, ЦРУ, чтобы подробнее узнать о его контактах, переводит его в июле 1996 года с «фермы» в отдел по борьбе с терроризмом. В это время агенты ФБР негласно проверили его персональный компьютер и установили, что имел место несанкционированный доступ к файлам по Чечне. А в сентябре 1996 года скрытые камеры, размещенные в служебном кабинете Николсона, зафиксировали, как он фотографировал секретные документы, забравшись под стол. (После того, как Николсон был арестован, один из сотрудников ЦРУ сказал журналистам: «Это были шокирующие кадры. Думаю, отныне ни один наш офицер не залезет под стол, даже если туда закатится его золотой «паркер».)
Арестовали Николсона 16 ноября 1996 года перед посадкой в самолет, следующий рейсом в Цюрих, где у него должна была состояться встреча со своими операторами из СВР. Во время ареста в его портфеле были обнаружены копии секретных документов по России и Чечне, а также данные о его учениках с «фермы», которых готовили для работы в Москве. 18 ноября 1996 года в федеральном суде города Александрия, штат Виргиния, Николсону было предъявлено три обвинения, в том числе в заговоре с целью ведения шпионажа.
Первоначально Николсон категорически отрицал свою причастность к шпионажу в пользу России. Но 28 февраля 1997 года он признал себя виновным по одному из трех предъявленных ему обвинений – в заговоре с целью шпионажа, выразившегося в передаче российским спецслужбам в 1994-96 годах секретной информации, важной для обеспечения национальной безопасности США. За это, по его словам, ему было заплачено свыше 180 тыс. долларов. Окончательный приговор Николсону был вынесен 20 июня 1997 года: федеральный окружной судья города Александрии приговорил его к 23 годам тюремного заключения.
Давая оценку деятельности Николсона как «крота» российской разведки в ЦРУ, можно привести слова одного из руководителей этого ведомства, который заявил:
«Главный вред от деятельности Николсона состоит в том, что для ЦРУ будет весьма затруднительным, если вообще возможным, использование некоторых из недавно подготовленных офицеров на важных должностях за рубежом в течение всей их дальнейшей карьеры в связи с тем, что они стали известны через Николсона внешней разведке».
Таковы известные на сегодняшний день случаи, когда сотрудники ЦРУ содействовали советской и российской разведке. Каждый такой случай наносил американской разведке значительный урон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91