– Рехнулся ты, что ли? – Она постучала пальцем по лбу. – Какие две?!
И вдруг увидела в его гладах нечто, что заставило ее содрогнуться. Он быстро отвернулся и побежал прочь, на Тверскую. Лиза оставалась стоять на месте, она не могла сделать ни шагу. Из кафе снова кто-то вышел, она, чтобы не стоять на дороге, отошла к стене дома, потерла ладонью лоб. «Он сказал – две станции, рядом… – стучало у нее в голове. – Но от „Тверской“ до „Каширской“ шесть станций, шесть! Мне ли не знать, я каждый день езжу по той ветке, А вот до меня – всего две. От „Каширской“ до „Царицыно“ – всего две станции, рядом. Он проговорился, он имел в виду меня, мою станцию… Он знает, где я живу. Он убежал!» То, что Феликс убежал, подействовало на нее сильнее всего. Если бы он не кинулся прочь, она, быть может, ничего бы не поняла. Теперь сомневаться не приходилось – он за ней следил.
– Девушка, вам не скучно? – Какая-то качающаяся тень выросла перед нею. Лиза подняла голову, решительно шагнула в сторону, увернулась от пьяных объятий ночного незнакомца и быстрым шагом пошла туда, где скрылся Феликс. Разумеется, выследить его на Тверской было невозможно. Но она все же внимательно смотрела по сторонам. Увидела размалеванную девицу, провинциальную супружескую пару, подростков у киоска со спиртным… А перед нею тянулась сияющая перспектива длинной улицы. И на этой улице не было никого, хоть отдаленно похожего на Феликса.
"Но ведь не сошла я с ума, – сказала она себе, идя к метро, – Он был, я его видела, разговаривала с ним… Что я узнала о нем? Дедушка поляк, мамино кольцо, живет на «Каширской», врал, что денег нет, а сам расплатился за меня в кафе. И еще, он ужасно чего-то боится. Прямо до смерти! И следит за мной.
Кольцо – предлог, чтобы зайти в ломбард… Постой-ка! – оборвала она себя. – Как же так? Откуда он знал, что я пойду в ломбард? Я ведь ему не докладывала! Если предположить, что он знает, где я живу, и следил сегодня за мной от самого дома, тогда он никак не мог знать, куда я еду. Разве что в магазине подслушал мой разговор с продавщицей… О Боже!"
Ей вдруг вспомнился парень, которого она чуть не сшибла при выходе из ювелирного магазина. Тогда ей только бросилась в глаза его кожаная куртка, но теперь она была уверена, что это был он! Значит, следил за ней уже на Сухаревской площади… До ломбарда ее довел, ему пришлось туда войти. Не мог же он знать, что она пойдет туда! И после, раз уж доследил до самого кафе, не мог никуда отлучиться, чтобы раздобыть кольцо… Значит, оно было при нем с самого начала. "Какая я дура! – вдруг застонала Лиза, даже приостановившись на мгновение. – Ведь кольцо было мужское! Он снял его с собственного пальца!
Соврал, что кольцо мамино, и я поверила – оно небольшое . А у него-то какие пальчики?! Не у каждой женщины такие есть… Я идиотка. Зачем я вообще с ним разговаривала! Представляю, как он испугался, когда я подозвала его, кивнула, что-то сказала… Так засветиться перед тем, кого выслеживаешь! А ведет он себя глупо. И следить не умеет. Я тоже не умею, но уж за квартирой проследила, когда мне было надо.
Ну, умеет он следить или нет – не мое дело. Главное, что он следит за мной! Зачем я его отпустила!
Парень совсем зеленый, и я смогла бы вытрясти из него все! Прижала бы к стенке и шпыняла под дых, пока не заговорит…"
Она ругала себя напропалую. Теперь Феликс (если только это его настоящее имя), будет осторожней. Он понял, что его раскололи, и не станет показываться ей на глаза. Разумеется, он может опять проколоться, но тогда она его не отпустит! Так Лиза рассуждала про себя, спускаясь в метро и поражаясь больше всего тому, что ей не было страшно. Кого-кого, а этого мальчишку она совсем не боялась. Не потому, что была старше его – она видела таких страшных подростков, перед которыми спасует любой мужик. И не потому, что он был такой домашний, такой «маменькин сынок». Больше всего ее обнадеживало ощущение своей власти над ним.
А ведь эта власть реальная – он смущается, пугается, начинает паниковать или улыбается своей нерешительной улыбкой. Может быть, она просто нравится ему, а может быть, он привык слушаться старших, вообще всех. Да, именно такое он производил впечатление – мальчик, которому можно приказывать все, что угодно.
Но только что приказывать? На что он способен?
"Во всяком случае, он не способен меня убить, – решила Лиза. – Не способен скрывать свои чувства.
И бояться его не надо. А надо… Взять за шкирку и тряхнуть хорошенько! Если он просто в меня втюрился и поэтому следит, я просто-напросто разобью ему сердце. Это будет очень полезно в его возрасте. Умнее станет! А если…" Но что «если», она додумывать не стала. Подошел ее поезд, она вошла в раздвинувшиеся двери, уселась на диванчик и закрыла глаза. Время от времени она их открывала, оглядывала вагон и снова погружалась в дремоту. Феликса здесь не было, да она и не рассчитывала его где-нибудь увидеть этим вечером. Сидит, наверное, дома, пьет чай с вареньем и оправдывается перед строгой мамочкой.
До дома она добралась без приключений, наскоро перекусила, вымыла волосы и улеглась в постель. Телефонные звонки, которые тревожили ее все утро, больше не повторялись. Теперь она готова была спорить, что звонил Феликс. «Либо заговорить не решался, либо проверял, дома ли я, – решила она. – Придурок!»
Лиза расчесала влажноватые волосы, повернулась на живот и уснула. Ни телефон, ни страшные сны ее не тревожили.
* * *
Мужчина в коричневом халате был на кухне, когда зазвонил телефон. Звонки были резкие, какие-то безумные, и он сразу сорвал трубку. Понял, кто звонит, еще до того, как услышал ее голос. Она закричала в трубку:
– Привет! Милый!
– Ты с ума сошла… – тихо ответил он, косясь на дверь. Дверь была прикрыта, в соседней комнате работал телевизор, но он слишком хорошо изучил свою жену. Подслушивать она умела прекрасно.
– Почему с ума сошла? – Голосок в трубке стал издевательским, зазвенел на высоких нотах:
– Нас что, слушают? Передай ей горячий привет из Парижа!
– Не болтай чепухи, – оборвал он ее. – Почему ты звонишь сюда? Мы договорились…
– Нипочему, – ответила она. – Мне просто тебя не хватает!
– Я сам позвоню тебе завтра. – Он почти шептал, но связь была прекрасная, она слышала его. И отвечала:
– Не хочу завтра, хочу сейчас! Милый! Я скучаю!
Скажи… – Голосок стал серьезным. – Ты уже там был?
– Нет. Там творятся хорошенькие дела.
– Что случилось? – забеспокоилась она. – Неужели…
– Не говори по телефону, – быстро сказал он. – Я тебе позвоню потом, сколько можно говорить! И откуда у тебя деньги на переговоры?
– Я хорошо получила за одну рекламу, – ответила она грустно. – Так, один паршивый шампунь… Знаешь, французы такие сволочи…
– Неужели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125