Писать было тяжело. Слова ему не давались. Иван закурил, поискал взглядом пепельницу. Не нашел, принес с кухни блюдечко, опять уселся за стол и продолжал писать: «Я тут оставлю тебе сверток. Это не мое, а моего друга, к которому я иду жить. Он просил подержать его, временно. У него сейчас ремонт, он боится, что пропадет, там не дом, а проходной двор. Я буду ему помогать. Ма, в свертке – деньги. Это его деньги».
Он почти не рассчитывал, что хитрость удастся – мать все равно начнет переживать, волноваться – как же, ведь деньги, получается, чужие? Но он не хотел, чтобы она знала правду.
«Жалко, что я не могу тебя дождаться, Я соскучился. Видел свои вещи, спасибо большое. Я работаю, здоров, у меня все нормально. Как-нибудь зайду». И подписался: «Твой сын».
В сверток с одиннадцатью тысячами он доложил еще две – из своего нового запаса. Потом подумал и доложил еще пятьсот долларов – чтобы не было ровно тринадцать. Иван в таких делах иногда становился суеверен. При себе у него осталось немногим более двух тысяч – он все-таки изрядно потратился в последние дни. С этими деньгами он и поехал осуществлять свое последнее задание.
В это время дня его клиента можно было застать только дома – а он жил в подмосковном дачном поселке, в огромном особняке. В офис добирался на машине. За рулем сидел сам. Это Иван уяснил из записок, сделанных женой коммерсанта, а кое-что ему еще раньше рассказывал Сергей, когда начинал раскручивать это дело. В Подмосковье ехать было уже поздно – клиент давно уехал на работу.
Иван отправился посмотреть на офис. Здание его не впечатлило – так себе, не слишком шикарно.
В этом же здании находилось множество других фирм, судя по табличкам, прибитым к парадной двери. Иван не стал мелькать на глазах у охранников. Подъехал, посидел в машине, выкурил сигаретку и пропал. Среди прочих сведений жена указала ему адрес любовницы, из-за которой должна была рухнуть ее семейная жизнь. Иван съездил и по этому адресу, осмотрел местность и остался доволен.
Рядом автострада, много переулков, есть где поставить машину, есть куда удирать.
Он наметил довольно простой план – оставить машину в переулке, естественно, не в том, где жила любовница клиента, а рядом. Дождаться, когда клиент выставится в качестве хорошей мишени. Выстрелив, уйти пешком через проходной подъезд – такой обнаружился прямо напротив дома, где жила любовница. Иван проверил – из окна второго этажа, на лестничной площадке, прекрасно просматривался весь двор. Он поднялся также на чердак, чтобы проверить – нельзя ли уйти оттуда. Чердак был заперт на большой висячий замок, совершенно ржавый. Иван не стал с ним возиться, к тому же он был не уверен, сможет ли пробраться по чердаку к другому подъезду. Не стоит ничего усложнять – так всегда говорил Серега. Теперь надо было только дождаться, когда клиент появится возле дома своей любовницы. Один ли он будет или приедет с ней – значения не имело. Те, кто находится рядом с жертвой, никогда не бросаются преследовать убийцу.
Это он знал по опыту. Ни разу ни один спутник убитого – ни мужчина, ни женщина – не вели себя толково, не пытались задержать убийц. Начинался крик, и это в лучшем случае. А чаще всего реакция была тупая – те просто смотрели сперва на труп, потом по сторонам и убегали куда глаза глядят.
Иван еще раз проехался по окрестным переулкам, внимательно изучил местность и присмотрел себе подходящую парковку – немного поодаль, за поворотом, возле трансформаторной будки. Судя по всему, тут никогда не бывало много проходящего или проезжающего народу – место довольно глухое, ни одного магазина или киоска поблизости нет.
Иван еще раз изучил фотографию клиента и порвал ее. Разорвал он и записи, которые сделала жена клиента. Теперь все это было лишним. Он запомнил эти сведения наизусть. Обрывки он спустил в унитаз в туалете при каком-то кафе, куда заехал поесть.
Потом заправился бензином. Самое муторное во всем этом было ожидание. Из записей жены клиента он знал, что чаще всего после работы ее муж отправляется к любовнице. После – одно из двух – либо он с этой девицей катит в гости или в какой-нибудь клуб развлекаться, либо возвращается домой. Один и всегда очень поздно. Возможно, все это она желала ему рассказать устно, с подробностями. Но он предпочитал не знать подробностей. Бог с ними, с такими подробностями! Еще не уснешь потом, а если уснешь, так жертва, чего доброго, приснится…
Ближе к концу рабочего дня он снова отправился на облюбованное место. Оставил машину, где и рассчитывал – за трансформаторной будкой. Если идти очень быстрым шагом от подъезда, из которого он будет стрелять, то успеет за три минуты. Он уже проверял по часам, засекал время. Бежать он не предполагал. В таких случаях все окружающие бывают настолько перепуганы и ничего не соображают, что можно и не бежать, просто скрыться побыстрее из их поля зрения.
Иван вошел во двор, быстро огляделся. Машины клиента тут не было. Не было ни одной приличной машины. Видимо, народ живет не слишком богатый.
Значит, птички еще не прилетели. Он зашел в подъезд, откуда примерился стрелять, посмотрел, какая будет видимость, если стоять прямо в дверях подъезда. Видимость была прекрасная, но и его могли в свою очередь увидеть. А вот если с площадки второго этажа – тогда никто в тот миг и не поймет, что стреляли именно оттуда… Иван поднялся туда, осмотрел прежде всего раму – не забита гвоздями, можно открыть. Он тихонько покрутил заржавелые шпингалеты, потом потянул на себя разбухшую раму.
Приоткрыл. Морозный воздух тонкой струйкой потек в затхлый подъезд. В случае необходимости он моментально распахнет окно, это и секунды не займет.
Главное, чтобы соседи не вышли…
Тут Иван тоже принял кое-какие меры. Вывернул лампочки на площадках первого и второго этажей.
Ему света будет достаточно. А вот если кто войдет в подъезд, когда он будет смываться, то просто ничего не увидит. И самого Ивана в темноте не разглядит.
Было уже довольно темно. Он порадовался, что декабрь играет за него. Если бы дело было летом, такой план никак бы не сгодился.
Теперь он просто ждал. Курить не решался – нечего оставлять за собой мусор. Через полчаса ему стало прохладно. Он выходил в переулок, проверял, открыта ли вторая дверь. Она по-прежнему была открыта. Мимо него пару раз поднимались жильцы, по они то ли просто не видели его в темноте, то ли предпочитали молча проскальзывать мимо. Наконец двор осветили фары дорогой машины. Послышалась негромкая музыка, и она немедленно усилилась, когда машина остановилась и распахнулась дверца. Иван приник к окну.
«Он, точно, и тачка явно его… – Он быстро достал пистолет и рванул на себя раму. Рама пошла легко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99