! Мне как раз интересно, что с ней, сейчас!
– Всем интересно. Она в розыске, пойми ты, блин! – пояснил Юра. – Если бы мне было известно где она, я бы не только тебе сказала об этом.
– Ладно, – отмахнулся Иван.
Судьба Алии его больше не волновала. Ведь ту девушку, которую он искал, звали Мухой. У него на миг появилось искушение – заплатить этому типу еще раз, чтобы он поискал сестру Алии, Мухаббат.
Но он не решился это сделать. Слишком пристально рассматривал его Юра.
Иван стал читать дальше: "Сулимова Дания Абдрахмановна. 1961 года рождения. Родилась в Ленинграде. Училась на Ленинградском комбинате декоративно-прикладного искусства. Закончила музыкальную школу по классу гитары. С 1978 года состоит на учете в наркодиспансере, по месту прописки.
В 1981 году находилась под следствием за употребление и распространение наркотиков. Получила срок, 8 лет, но была освобождена по амнистии.
В Ропчинском ИТК проходила амбулаторное наблюдение. В 1986 году освободилась, вернулась в Ленинград. Не работала, жила на иждивении сожителя.
В 1987 году была поставлена на учет в вендиспансер с диагнозом – сифилис. Прошла полный курс лечения, наблюдалась. В карточке записано «практически здорова, рецидивов нет». В 1988 году переезжает в Москву, выходит замуж за Петренко Алексея Сергеевича, 1947 г.р., прописывается в его комнате по адресу…"
Далее следовал адрес той квартиры, где трижды побывал Иван. Он читал не поднимая головы, а Юра тем временем доставал из холодильника водку и закуску. Видно было, что он настроился на долгие посиделки с гостем.
"…Не работала. Наркотики продолжала принимать регулярно, но от лечения отказалась, хотя Петренко вынуждал ее пройти курс. В 1990 году устроилась работать в киоск на Белорусском вокзале (следовали реквизиты киоска). Уволена через два месяца за систематические прогулы. Петренко умер 25 января 1991 года, от кровоизлияния в мозг. Сулимова унаследовала обе комнаты в коммунальной квартире.
Одну из комнат сдает – за 80 – 100 долларов. Подает декларацию в налоговую инспекцию, согласно декларации – других доходов нет. Это продолжается вплоть до июля 1996 года. В августе Сулимова попадает в реанимацию на машине «Скорой помощи», вызванной соседями. Кома, затрудненное дыхание, пульс прерывистый, исчезающий. Вызвано приемом некачественного наркотического вещества типа «первентин». Сулимову удалось реанимировать, однако прием наркотика вызвал осложнения – сперва частичную, а потом полную потерю зрения (оба глаза). Также зафиксировано местное нарушение мозгового кровообращения. У пациентки были жалобы на сильные головные боли, головокружения, жар. После выписки из больницы Сулимова вернулась на прежнюю квартиру, средства к жизни продолжала получать от сдачи комнаты. Назначена пенсия по инвалидности, нетрудовая группа. Написать заявление на продавца наркотика, указать его, дать какие-либо показания против него – отказалась".
Иван дочитал, хмыкнул:
– Здорово! Вот бы ты всегда так работал!
– Раз на раз не приходится, – с сожалением ответил Юра. – На Сулимову там было много данных, хотя вообще баба ничего такого не отмочила. Пестрая жизнь… – Он вздохнул. – И вес равно, я денег даром не беру. Что упало, то пропало. Выпьем?
Иван покачал головой:
– Я сегодня за рулем. Ты пей. Пей, я сейчас уйду.
Только дочитаю.
Следующие сведения касались изображенных на снимках мужчины и парня. Юра сделал следующие записи: "Мужчина, у которого на коленях сидит Сулимова. ФИО: Жумагалиев Толеген Жумагалиевич.
1950 г.р. Родился в Москве, постоянно проживает…"
Следовал адрес прописки Жумагалиева. Иван прочел информацию и присвистнул:
– Большой человек, а?
– Не знаю, – лениво ответил Юра. – Денег у него достаточно, так что…
Он бросил косой взгляд на Ивана. Тот стал читать про парня: «Жумагалиев Толгат Толегенович. 1974 г.р.».
– Это сын, что ли? – спросил он.
– Ага. Сынок, – кивнул Юра и доверительно сообщил:
– Этого старшего Жумагалиева недавно по телику показывали. Как раз была передача про его фонд. Оказывается, там дело нечисто. Да иначе и быть не могло. А про пацана удалось узнать немного. Вот только, что родился, учился… Все еще учится, правда. Менеджмент, маркетинг. Папаша его сейчас в Америку отослал. Да ты почитай, почитай, там все написано! – гордо сказал он.
Иван прочел и поднял глаза:
– Все ясно. Паренек родился с золотой ложкой во рту.
– Не то что мы, грешные, – хмыкнул Юра.
– Конечно.
– Умный папаша у паренька, вовремя его услал…
Очень вовремя! – повторил Юра. – От греха подальше, что ли?
– Почему это?
– Не понял? Пацан в марте уехал.
Иван молча смотрел на него, не понимая, к чему тот клонит. Юра рассмеялся:
– Да, не выйдет из тебя мента. Девчонка, Алия, которая в розыске, она же как раз в марте пропала.
А на снимке они рядом. Если покажешь снимочек папаше – он тебе длинную деньгу отвалит, чтобы своего сыночка к делу не приплетать.
– Ну, вот этого я как раз не сделаю, – отрезал Иван, пряча бумаги и снимки в карман.
– Почему? Боишься? По-моему, ты парень отчаянный, резкий. Кого тебе опасаться?
– Слушай, ты свое дело сделал, и спасибо тебе. – Иван встал. – Я тебе должен что-то остался?
Юра обиделся:
– Иди ты…
На этом они и расстались. Иван поехал в Нахабино. По дороге он раздумывал, сумеет ли Юра найти хоть какие-то сведения о Мухе? Ведь та никогда не была прописана в Москве, он видел паспорт…
А Юра в основном давал сведения о москвичах.
«И деньги потерял, и не узнал ни фига, – подумал Иван. – Отвалил по двести баксов с персоны, всего восемьсот. А что узнал?! Только про Дану написано более-менее подробно, а про Алию – три строчки. Этот Жумагалиев мне до лампочки. Тем более его сынок». Он припарковал машину на платной стоянке, подальше от забегаловки, где была назначена встреча, и пошел туда пешком, пользуясь случаем выкурить на свежем воздухе сигарету. Дойдя до стеклянных дверей забегаловки, он огляделся по сторонам, сделал последнюю торопливую затяжку и вошел.
Клиентка уже его ждала. Он сразу ее узнал, хотя она описала себя скупо: «Я блондинка, буду в бежевом пальто с меховым воротником». Иван знал, что женщины определенного возраста очень не любят себя описывать. Им просто страшно говорить правду.
Эта женщина стояла за угловым столиком, нервно теребя сиреневую бумажную салфетку. Стульев в этой забегаловке не было – только высокие, по грудь, столы да табуретки перед стойкой бара. Убогая мебель, цветные лампочки, серебряная елочка над баром – здесь уже приготовились к, встрече Нового года. Женщине тут явно было не по себе.
Перед ней остывала тарелка с большим куском пиццы, стоял бокал с кока-колой, в нем плавали льдинки. Женщине, судя по виду, было за сорок. Но когда Иван молча встал к ее столику и вгляделся в ее лицо с близкого расстояния, то понял, что ей добрых пятьдесят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Всем интересно. Она в розыске, пойми ты, блин! – пояснил Юра. – Если бы мне было известно где она, я бы не только тебе сказала об этом.
– Ладно, – отмахнулся Иван.
Судьба Алии его больше не волновала. Ведь ту девушку, которую он искал, звали Мухой. У него на миг появилось искушение – заплатить этому типу еще раз, чтобы он поискал сестру Алии, Мухаббат.
Но он не решился это сделать. Слишком пристально рассматривал его Юра.
Иван стал читать дальше: "Сулимова Дания Абдрахмановна. 1961 года рождения. Родилась в Ленинграде. Училась на Ленинградском комбинате декоративно-прикладного искусства. Закончила музыкальную школу по классу гитары. С 1978 года состоит на учете в наркодиспансере, по месту прописки.
В 1981 году находилась под следствием за употребление и распространение наркотиков. Получила срок, 8 лет, но была освобождена по амнистии.
В Ропчинском ИТК проходила амбулаторное наблюдение. В 1986 году освободилась, вернулась в Ленинград. Не работала, жила на иждивении сожителя.
В 1987 году была поставлена на учет в вендиспансер с диагнозом – сифилис. Прошла полный курс лечения, наблюдалась. В карточке записано «практически здорова, рецидивов нет». В 1988 году переезжает в Москву, выходит замуж за Петренко Алексея Сергеевича, 1947 г.р., прописывается в его комнате по адресу…"
Далее следовал адрес той квартиры, где трижды побывал Иван. Он читал не поднимая головы, а Юра тем временем доставал из холодильника водку и закуску. Видно было, что он настроился на долгие посиделки с гостем.
"…Не работала. Наркотики продолжала принимать регулярно, но от лечения отказалась, хотя Петренко вынуждал ее пройти курс. В 1990 году устроилась работать в киоск на Белорусском вокзале (следовали реквизиты киоска). Уволена через два месяца за систематические прогулы. Петренко умер 25 января 1991 года, от кровоизлияния в мозг. Сулимова унаследовала обе комнаты в коммунальной квартире.
Одну из комнат сдает – за 80 – 100 долларов. Подает декларацию в налоговую инспекцию, согласно декларации – других доходов нет. Это продолжается вплоть до июля 1996 года. В августе Сулимова попадает в реанимацию на машине «Скорой помощи», вызванной соседями. Кома, затрудненное дыхание, пульс прерывистый, исчезающий. Вызвано приемом некачественного наркотического вещества типа «первентин». Сулимову удалось реанимировать, однако прием наркотика вызвал осложнения – сперва частичную, а потом полную потерю зрения (оба глаза). Также зафиксировано местное нарушение мозгового кровообращения. У пациентки были жалобы на сильные головные боли, головокружения, жар. После выписки из больницы Сулимова вернулась на прежнюю квартиру, средства к жизни продолжала получать от сдачи комнаты. Назначена пенсия по инвалидности, нетрудовая группа. Написать заявление на продавца наркотика, указать его, дать какие-либо показания против него – отказалась".
Иван дочитал, хмыкнул:
– Здорово! Вот бы ты всегда так работал!
– Раз на раз не приходится, – с сожалением ответил Юра. – На Сулимову там было много данных, хотя вообще баба ничего такого не отмочила. Пестрая жизнь… – Он вздохнул. – И вес равно, я денег даром не беру. Что упало, то пропало. Выпьем?
Иван покачал головой:
– Я сегодня за рулем. Ты пей. Пей, я сейчас уйду.
Только дочитаю.
Следующие сведения касались изображенных на снимках мужчины и парня. Юра сделал следующие записи: "Мужчина, у которого на коленях сидит Сулимова. ФИО: Жумагалиев Толеген Жумагалиевич.
1950 г.р. Родился в Москве, постоянно проживает…"
Следовал адрес прописки Жумагалиева. Иван прочел информацию и присвистнул:
– Большой человек, а?
– Не знаю, – лениво ответил Юра. – Денег у него достаточно, так что…
Он бросил косой взгляд на Ивана. Тот стал читать про парня: «Жумагалиев Толгат Толегенович. 1974 г.р.».
– Это сын, что ли? – спросил он.
– Ага. Сынок, – кивнул Юра и доверительно сообщил:
– Этого старшего Жумагалиева недавно по телику показывали. Как раз была передача про его фонд. Оказывается, там дело нечисто. Да иначе и быть не могло. А про пацана удалось узнать немного. Вот только, что родился, учился… Все еще учится, правда. Менеджмент, маркетинг. Папаша его сейчас в Америку отослал. Да ты почитай, почитай, там все написано! – гордо сказал он.
Иван прочел и поднял глаза:
– Все ясно. Паренек родился с золотой ложкой во рту.
– Не то что мы, грешные, – хмыкнул Юра.
– Конечно.
– Умный папаша у паренька, вовремя его услал…
Очень вовремя! – повторил Юра. – От греха подальше, что ли?
– Почему это?
– Не понял? Пацан в марте уехал.
Иван молча смотрел на него, не понимая, к чему тот клонит. Юра рассмеялся:
– Да, не выйдет из тебя мента. Девчонка, Алия, которая в розыске, она же как раз в марте пропала.
А на снимке они рядом. Если покажешь снимочек папаше – он тебе длинную деньгу отвалит, чтобы своего сыночка к делу не приплетать.
– Ну, вот этого я как раз не сделаю, – отрезал Иван, пряча бумаги и снимки в карман.
– Почему? Боишься? По-моему, ты парень отчаянный, резкий. Кого тебе опасаться?
– Слушай, ты свое дело сделал, и спасибо тебе. – Иван встал. – Я тебе должен что-то остался?
Юра обиделся:
– Иди ты…
На этом они и расстались. Иван поехал в Нахабино. По дороге он раздумывал, сумеет ли Юра найти хоть какие-то сведения о Мухе? Ведь та никогда не была прописана в Москве, он видел паспорт…
А Юра в основном давал сведения о москвичах.
«И деньги потерял, и не узнал ни фига, – подумал Иван. – Отвалил по двести баксов с персоны, всего восемьсот. А что узнал?! Только про Дану написано более-менее подробно, а про Алию – три строчки. Этот Жумагалиев мне до лампочки. Тем более его сынок». Он припарковал машину на платной стоянке, подальше от забегаловки, где была назначена встреча, и пошел туда пешком, пользуясь случаем выкурить на свежем воздухе сигарету. Дойдя до стеклянных дверей забегаловки, он огляделся по сторонам, сделал последнюю торопливую затяжку и вошел.
Клиентка уже его ждала. Он сразу ее узнал, хотя она описала себя скупо: «Я блондинка, буду в бежевом пальто с меховым воротником». Иван знал, что женщины определенного возраста очень не любят себя описывать. Им просто страшно говорить правду.
Эта женщина стояла за угловым столиком, нервно теребя сиреневую бумажную салфетку. Стульев в этой забегаловке не было – только высокие, по грудь, столы да табуретки перед стойкой бара. Убогая мебель, цветные лампочки, серебряная елочка над баром – здесь уже приготовились к, встрече Нового года. Женщине тут явно было не по себе.
Перед ней остывала тарелка с большим куском пиццы, стоял бокал с кока-колой, в нем плавали льдинки. Женщине, судя по виду, было за сорок. Но когда Иван молча встал к ее столику и вгляделся в ее лицо с близкого расстояния, то понял, что ей добрых пятьдесят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99