Ты привел мне массу доводов против моих поисков, но мне кажется, что здесь есть что-то еще.
Бриз отвернулся и с несколько сконфуженным видом смотрел в иллюминатор.
— Когда Сюзанна попросила Виктора купить ей того ван дер Аста, Виктор позвонил мне и поинтересовался надежностью заведения Малтби. Я связался с Малтби и… они согласились выплатить мне скрытые комиссионные.
"Я так и знала», — подумала Плам.
— Так вот почему ты не хотел, чтобы картину вернули Малтби! В этом случае тебе пришлось бы возвращать комиссионные!
— Мне не хотелось терять доверие Виктора. Но это как раз и произошло.
В прошлый понедельник Бриз рассказал Виктору о том, кто является автором подделки. Виктор немедленно дал понять, что больше не может полагаться на Бриза как на знатока старинной живописи и как на человека, способного решать соответствующие проблемы.
— Но он остался доволен тем, что мы нашли фальсификатора, — заметила Плам. — Мисс Орбах уже отправила картину Сюзанны в Лондон для исследования в институте.
Бриз глотнул шампанского.
— Кстати, я говорил тебе, что у Виктора серьезные отношения с Бетси?
— Подозреваю, что ему надоело, возвращаясь по вечерам домой, находить там сплошные декорации для рекламирования образцового домашнего хозяйства. А как ты это узнал?
— Он сказал, что строит новый дом в Уэстбери на Лонг-Айленде, Проект совершенно новый и представляет собой идеальную картинную галерею для его коллекции.
— У него одних только моих картин хватит на целую галерею. Поэтому он водил меня по Венеции, как собственную лошадку, которая победила на бегах… Кстати, ты не говорил ему о загвоздке с моей премией?
— Ну уж нет, я никогда не сообщаю клиентам ничего негативного. — Улыбка исчезла с лица Бриза, когда он припомнил все, что им пришлось пережить в ту субботу.
Бриз переговорил с представителем Британского совета, и они вместе предложили председателю жюри внести задним числом поправку в квалификационные условия. Иначе организаторы бьеннале представали вопиюще некомпетентными. Они теряют популярную победительницу, а следующий их избранник будет чувствовать себя незаслуженно получившим премию, общественность же окажется в крайнем замешательстве.
Представитель Британского совета напомнил председателю, что прецедент имел место в 1990 году, когда приз был присужден тридцатишестилетнему Анишу Капуру.
После этого квалификационные условия претерпели некоторые изменения и в официальном пресс-релизе появилось сообщение: претендентами на «Премию-2000» могут быть те, кому на момент представления исполнилось тридцать пять лет.
Вспомнив о чем-то, Бриз с улыбкой повернулся к Плам:
— Я действительно горжусь тобой — и по многим причинам. — Он сжал руку Плам так, что кольцо с бриллиантом впилось ей в кожу. — Пожалуйста, не разрушай наш брак. Дай мне еще один шанс.
Плам поняла, что период умолчания закончился и что ей предстоят два часа уговоров. Она почувствовала себя совершенно разбитой. Последние несколько дней Бриз помогал ей как никто другой. Ей будет трудно держать оборону. Бриз тихо добавил:
— Я понимаю, что многое должно измениться, и прежде всего мое поведение.
Плам поставила бокал с шампанским и смотрела на него в замешательстве.
Изображая беспечность, Бриз сказал:
— Послушай, если тебе так необходима эта связь с… Полем… — Он произнес это имя так, словно оно грозило застрять у него в горле. — Я готов закрыть на все глаза и дождаться, пока это увлечение пройдет. Я готов пойти на все, чего тебе захочется. — Он наклонился к ней и зашептал:
— Ну, не считаешь же ты на самом деле, что решить проблему взаимоотношений можно, только разорвав их? Я люблю тебя, Плам, клянусь тебе, люблю. И я хочу оставаться твоим мужем. Хочу, чтобы все у нас было, как в первые дни после нашей женитьбы.
Плам печально покачала головой:
— Мы уже не те, что были.
— Неужели я так сильно изменился?
— Десять лет жизни не могли не изменить нас. Только сейчас Плам поняла, что, пока она на свой страх и риск вела поиски преступника, та уверенность, которую она ощущала в себе только за мольбертом, распространилась на все остальное в ее жизни. И потому теперь, вместо того чтобы сомневаться, достойна ли она Бриза, Плам раздумывала, тот ли он, кто нужен ей.
— Бриз, ты уже не тот, каким был, вот и все, — мягко добавила она.
— Вряд ли это моя вина! — пытался оправдаться Бриз. — Это трагедия всех браков: женщина ждет, что мужчина будет меняться так, как ей хочется, но это никогда не происходит. Мужчина же рассчитывает, что женщина всегда будет оставаться точно такой, как была, но этого тоже никогда не бывает.
— Я тоже изменилась, — задумчиво произнесла Плам, размышляя о том, почему Поль понимает ее так быстро и легко, а Бриз, сколько она ни старалась, так и не мог постичь того, что в жизни двигало ею.
— Если ты меняешься, то почему ты думаешь, что это заказано мне? Если ты считаешь, что заслуживаешь лучшей доли, то почему бы не попробовать получить ее со мной?
Бриз говорил искренне, Плам это знала. Ей вспомнились все те годы, что они провели вместе. А к мыслям о Поле стало примешиваться чувство вины. Любила ли она его? И стала бы она замышлять свой уход от Бриза, если бы у нее не появился Поль? Может быть, Поль — это просто предлог, чтобы вырваться на свободу? Что, если она окажется в одиночестве? Боится ли она этого?
Бризу вдруг показалось, что он догадался, в чем причина ее непредсказуемого поведения:
— Может быть, у тебя ранний климакс?
— Нет, но если говорить о нем, как о перестройке, то у меня климакс женской личности, — обиженно сказала Плам. Сколько раз она пыталась ему объяснить, что не чувствует в своей жизни равновесия, что чаша весов, на которую брошены карьера и деньги, слишком уж перевешивает ту, на которой находится вся остальная жизнь. — У нас разные ценности. Тебе нужны деньги и успех…
— Можно подумать, что тебе они не нужны, — прервал ее Бриз. — Вспомни, каково жить в бедности и не иметь успеха. Кроме ужасных неудобств, это еще и непереносимо в моральном плане. Но, допустим, ты обнаружила, что не в деньгах счастье. Так в чем же тогда?
— В доверительных отношениях. В отсутствии спешки. В любимой работе, но только когда ее не слишком много.
— Правильно ли я понял, что тебе надоело заниматься живописью? Мне казалось, ты любишь свою работу.
— Я еще и человек, кроме того, что художник, и хочу чувствовать себя полноценной личностью во всем.
— Все хотят этого, — успокаивающим тоном произнес Бриз. — Вот почему многим женщинам нужна карьера, а не просто работа. Они хотят не только получать за свой труд хорошие деньги, им необходимы признание, известность, уважение.
Бриз был доволен собой. Он так и предполагал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Бриз отвернулся и с несколько сконфуженным видом смотрел в иллюминатор.
— Когда Сюзанна попросила Виктора купить ей того ван дер Аста, Виктор позвонил мне и поинтересовался надежностью заведения Малтби. Я связался с Малтби и… они согласились выплатить мне скрытые комиссионные.
"Я так и знала», — подумала Плам.
— Так вот почему ты не хотел, чтобы картину вернули Малтби! В этом случае тебе пришлось бы возвращать комиссионные!
— Мне не хотелось терять доверие Виктора. Но это как раз и произошло.
В прошлый понедельник Бриз рассказал Виктору о том, кто является автором подделки. Виктор немедленно дал понять, что больше не может полагаться на Бриза как на знатока старинной живописи и как на человека, способного решать соответствующие проблемы.
— Но он остался доволен тем, что мы нашли фальсификатора, — заметила Плам. — Мисс Орбах уже отправила картину Сюзанны в Лондон для исследования в институте.
Бриз глотнул шампанского.
— Кстати, я говорил тебе, что у Виктора серьезные отношения с Бетси?
— Подозреваю, что ему надоело, возвращаясь по вечерам домой, находить там сплошные декорации для рекламирования образцового домашнего хозяйства. А как ты это узнал?
— Он сказал, что строит новый дом в Уэстбери на Лонг-Айленде, Проект совершенно новый и представляет собой идеальную картинную галерею для его коллекции.
— У него одних только моих картин хватит на целую галерею. Поэтому он водил меня по Венеции, как собственную лошадку, которая победила на бегах… Кстати, ты не говорил ему о загвоздке с моей премией?
— Ну уж нет, я никогда не сообщаю клиентам ничего негативного. — Улыбка исчезла с лица Бриза, когда он припомнил все, что им пришлось пережить в ту субботу.
Бриз переговорил с представителем Британского совета, и они вместе предложили председателю жюри внести задним числом поправку в квалификационные условия. Иначе организаторы бьеннале представали вопиюще некомпетентными. Они теряют популярную победительницу, а следующий их избранник будет чувствовать себя незаслуженно получившим премию, общественность же окажется в крайнем замешательстве.
Представитель Британского совета напомнил председателю, что прецедент имел место в 1990 году, когда приз был присужден тридцатишестилетнему Анишу Капуру.
После этого квалификационные условия претерпели некоторые изменения и в официальном пресс-релизе появилось сообщение: претендентами на «Премию-2000» могут быть те, кому на момент представления исполнилось тридцать пять лет.
Вспомнив о чем-то, Бриз с улыбкой повернулся к Плам:
— Я действительно горжусь тобой — и по многим причинам. — Он сжал руку Плам так, что кольцо с бриллиантом впилось ей в кожу. — Пожалуйста, не разрушай наш брак. Дай мне еще один шанс.
Плам поняла, что период умолчания закончился и что ей предстоят два часа уговоров. Она почувствовала себя совершенно разбитой. Последние несколько дней Бриз помогал ей как никто другой. Ей будет трудно держать оборону. Бриз тихо добавил:
— Я понимаю, что многое должно измениться, и прежде всего мое поведение.
Плам поставила бокал с шампанским и смотрела на него в замешательстве.
Изображая беспечность, Бриз сказал:
— Послушай, если тебе так необходима эта связь с… Полем… — Он произнес это имя так, словно оно грозило застрять у него в горле. — Я готов закрыть на все глаза и дождаться, пока это увлечение пройдет. Я готов пойти на все, чего тебе захочется. — Он наклонился к ней и зашептал:
— Ну, не считаешь же ты на самом деле, что решить проблему взаимоотношений можно, только разорвав их? Я люблю тебя, Плам, клянусь тебе, люблю. И я хочу оставаться твоим мужем. Хочу, чтобы все у нас было, как в первые дни после нашей женитьбы.
Плам печально покачала головой:
— Мы уже не те, что были.
— Неужели я так сильно изменился?
— Десять лет жизни не могли не изменить нас. Только сейчас Плам поняла, что, пока она на свой страх и риск вела поиски преступника, та уверенность, которую она ощущала в себе только за мольбертом, распространилась на все остальное в ее жизни. И потому теперь, вместо того чтобы сомневаться, достойна ли она Бриза, Плам раздумывала, тот ли он, кто нужен ей.
— Бриз, ты уже не тот, каким был, вот и все, — мягко добавила она.
— Вряд ли это моя вина! — пытался оправдаться Бриз. — Это трагедия всех браков: женщина ждет, что мужчина будет меняться так, как ей хочется, но это никогда не происходит. Мужчина же рассчитывает, что женщина всегда будет оставаться точно такой, как была, но этого тоже никогда не бывает.
— Я тоже изменилась, — задумчиво произнесла Плам, размышляя о том, почему Поль понимает ее так быстро и легко, а Бриз, сколько она ни старалась, так и не мог постичь того, что в жизни двигало ею.
— Если ты меняешься, то почему ты думаешь, что это заказано мне? Если ты считаешь, что заслуживаешь лучшей доли, то почему бы не попробовать получить ее со мной?
Бриз говорил искренне, Плам это знала. Ей вспомнились все те годы, что они провели вместе. А к мыслям о Поле стало примешиваться чувство вины. Любила ли она его? И стала бы она замышлять свой уход от Бриза, если бы у нее не появился Поль? Может быть, Поль — это просто предлог, чтобы вырваться на свободу? Что, если она окажется в одиночестве? Боится ли она этого?
Бризу вдруг показалось, что он догадался, в чем причина ее непредсказуемого поведения:
— Может быть, у тебя ранний климакс?
— Нет, но если говорить о нем, как о перестройке, то у меня климакс женской личности, — обиженно сказала Плам. Сколько раз она пыталась ему объяснить, что не чувствует в своей жизни равновесия, что чаша весов, на которую брошены карьера и деньги, слишком уж перевешивает ту, на которой находится вся остальная жизнь. — У нас разные ценности. Тебе нужны деньги и успех…
— Можно подумать, что тебе они не нужны, — прервал ее Бриз. — Вспомни, каково жить в бедности и не иметь успеха. Кроме ужасных неудобств, это еще и непереносимо в моральном плане. Но, допустим, ты обнаружила, что не в деньгах счастье. Так в чем же тогда?
— В доверительных отношениях. В отсутствии спешки. В любимой работе, но только когда ее не слишком много.
— Правильно ли я понял, что тебе надоело заниматься живописью? Мне казалось, ты любишь свою работу.
— Я еще и человек, кроме того, что художник, и хочу чувствовать себя полноценной личностью во всем.
— Все хотят этого, — успокаивающим тоном произнес Бриз. — Вот почему многим женщинам нужна карьера, а не просто работа. Они хотят не только получать за свой труд хорошие деньги, им необходимы признание, известность, уважение.
Бриз был доволен собой. Он так и предполагал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118