— Она захочет… я ей нужен…
Ирина покачала головой и улыбнулась.
— Ее желания и нужды могут подождать, Дададжи. Они достаточно хорошо удовлетворены, и на сегодня есть Кунгас. Он будет охранять ее в радости, точно так же как охранял в отчаянии. А сегодняшнюю ночь, Дададжи, ты должен посвятить себе.
Он нахмурился, поставленный в тупик. Ирина начала тянуть его к двери.
— Есть кое-кто, кого ты должен увидеть. Человек, которого ты искал с того дня, как потерял. Она уже должна ждать в твоих покоях.
К тому времени, как Ирина открыла дверь, Дададжи понял. К тому времени, как Ирина закрыла дверь, он уже ушел. Ирина только слышала его шаги, стучащие по коридору. На самом деле это было странно. Они звучали, как шаги молодого человека, бегущего как ветер.
Когда Ирина вернулась в свои покои, лампы уже зажгли. Ее слуги, знающие ее странные вкусы после месяцев работы на нее, приготовили стул, на котором она читала. Был готов и чай, в медном чайнике. К этому времени он подостыл, но Ирина любила как раз такой.
Как и всегда, ее слуги достали несколько книг из сундука и положили на стол рядом с лампой. Книги выбирались наугад женщинами, которые не могли прочитать названия. Ирина предпочитала, чтобы делалось именно так. Всегда было приятно посмотреть, что ей выбрали на вечер. Ирина любила сюрпризы.
Она села и сделала глоток чаю. Затем несколько минут взвешивала Платона против Гомера, Горация против Лукреция.
Никто из них не соответствовал ее настроению. Ее взгляд устремился на дверь в спальню. Прилив страсти обжег ее. Но она и от этого отмахнулась. Кунгас не придет этой ночью. И еще много ночей.
В этом знании присутствовало сожаление и расстройство, но никакой злобы или беспокойства. Ирина теперь знала своего мужчину. Она его не понимала, по крайней мере, не полностью. Возможно, не поймет никогда. Но она все-таки знала его и могла принять то, что не понимала. Та же самая упрямая целеустремленность, которая удерживала безграмотного у книг, неделя за неделей, какое-то время будет удерживать его от постели Ирины. До тех пор, пока императрица не выйдет замуж за своего героя и Кунгас не отдаст свою девочку мужчине, которого она выбрала. До тех пор Кунгас не будет считать, что выполнил свой долг.
Вот такой это человек. И таким он будет всегда. Ирина, сравнивая его в другими мужчинами, которых знала, была удовлетворена своим выбором.
Она встала и подошла к окну. Она ощутила бриз, насладилась звуком прибоя. Она поняла, что счастлива. Так счастлива, как никогда раньше. Это понимание принесло с собой понимание ее настроения. И новое огорчение.
Она рассмеялась.
— О, черт побери! Где ты, Антонина? Я хочу напиться до потери сознания!
Глава 26
Аравийский берег.
Осень 532 года н.э.
— Как я могла быть такой глупой? — спрашивала Антонина, гневно глядя через палубное ограждение кормы флагманского корабля. Она яростно терла лицо, словно могла выжать расстройство голой силой. — Я должна была знать, что они последуют за нами. Жадные ублюдки! Нас должны были заметить, после того как мы окажемся в пределах видимости с земли. Есть только одна очевидная причина, почему военно-морской флот Аксумского царства пойдет вдоль южного берега Аравии — мы собираемся где-то ограбить малва. Проклятые поедатели падали!
Вахси, который стоял рядом с ней, смотрел таким же гневным взглядом. Даже на лице Усанаса, с другой ее стороны, полностью отсутствовал юмор.
— Никто из нас об этом не подумал, Антонина. — Усанас повернул голову, словно искал отсутствующего человека на палубе военного корабля аксумитов. Что в некотором роде он и делал. — Жаль, здесь нет Гармата, — проворчал он. — Если кто-то и знает, как думает бандит, то это он. — Усанас показал на арабские суденышки, которые следовали за флотом Антонины. — Он мог бы придумать, как уговорить их убраться прочь.
— Сомневаюсь, — устало сказала Антонина. Она перестала тереть лицо и уставилась на небольшую армаду. Суденышки напоминали ей канюков, которые следуют за стаей волков. — Проблема в том, Усанас, что они на самом деле не являются пиратами. Просто бедные рыбаки и бедуины, почувствовавшие шанс поживиться трофеями.
— Они нарушат все наши планы! — рявкнул Вахси. — Нам никак не сохранить наше путешествие в тайне, если за нами следует такой косяк гусей. При условии, что они просто не продадут информацию малва.
Антонина снова стала тереть лицо. На этот раз только одной рукой, медленно проводя по челюсти. Не осознавая, она частично имитировала любимый жест мужа, когда он находился в глубоких размышлениях.
— Может, и нет, — задумчиво сказала она. — Может… — Антонина посмотрела вверх, определяя время дня.
— Вскоре солнце сядет. — Она показала на небольшой залив по левому борту. — А мы сегодня ночью можем там спрятать флот? — спросила у Вахси.
Командующий сарвом Дакуэн быстро осмотрел залив.
— Конечно. Но зачем? Ты сказала, чтобы мы оставались вне пределов видимости с суши, после того как пройдем полпути от Хадрамаута. Мы прошли. Мы должны уходить дальше в море. Следить, что остаемся за горизонтом в дневное время, пока не достигнем Ормузского пролива.
Антонина пожала плечами.
— Я хотела этого в целях секретности. А когда они следуют за нами… — она показала на флот суденышек. — Нет смысла. Мы также должны и их держать вне пределов видимости. Это невозможно сделать, не поговорив с ними. Поэтому я и хочу бросить якорь в заливе. Суденышки последуют за нами, и, думаю, я смогу провести с ними переговоры.
— Переговоры? — подавился Вахси. Антонина улыбнулась.
— Почему нет?
Вахси теперь гневно смотрел на нее.
— Ты сошла с ума? Неужели ты думаешь, что сможешь найти разумные доводы с этими… этими…
Его оборвал смех Усанаса. Смех и последовавшая за ним улыбка.
— Конечно, она это не думает, Вахси!
Высокий охотник улыбался маленькой римлянке, глядя на нее сверху вниз.
— Она не собирается взывать к их «разумности», парень. Просто к их жадности.
— Хорошо сказано, — пробормотала Антонина. И скромно улыбнулась Вахси. — Помнишь, я же — гений?
Конечно, переговоры с небольшой ордой арабских вождей и их помощников отняли много часов. У каждого маленького суденышка имелся своей независимый капитан, и у каждого из них было свое мнение. А часто — четыре или пять мнений.
— Мы не можем взобраться на борт этих огромных судов малва, — рявкнул один из бывших деревенских старейшин, который превратился в пиратского капитана. Он говорил медленно и делал множество ударений, чтобы Антонина все понимала. Она все еще не очень хорошо говорила на арабском. — Один раз, когда мы попытались… — он вскинул руки вверх. — Убили! Разбили! Вернулись только два корабля.
— Убили! Разбили! — послышался шум толпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121