При невысоком росте Митчелл обладал удивительно длинными жилистыми руками, за что получил еще одно прозвище — Обезьяна.
Из радиоприемника в углу, сотрясая стекла и поднимая боевой дух личного состава, гремели песня из шоу Ноэля Коварда. За ироничной «Комнатой с видом на море» последовал поспешно сочиненный шедевр, названный «Не трожь триффида».
Митч Митчелл кинул мне бисквит и, продолжая разливать кипяток по чашкам, произнес:
— Чайка, значит... И чем же она тебя? Ракетой «воздух-воздух» или чем— нибудь попроще, вроде пушки калибром тридцать миллиметров?
— Ужасно смешно.
— Сильные повреждения?
— Пропеллер вдребезги. Завтра уже сможет взлететь.
— Насколько я слышал, ты получил героическое задание?
— Не нравится мне это.
— Зато завтра утром твое имя украсит первые полосы газет.
— Вполне заслуженно, как я надеюсь.
— Девицы, старый потаскун, выстроятся к тебе в очередь.
— Ты думаешь?
— Уверен, старик. Набивай ими машину до отказа, жми на газ и секунду спустя окажешься в голубых небесах в обществе такого количества юбок, что даже страшно подумать.
Здесь есть одна незадача, дружище. У героев почему-то выработалась дурная привычка довольно быстро становиться покойниками.
— Это был типичный пример нашего трепа. Мы перебрасывались фразами, как игроки в теннис перебрасываются мячом. Мы с Митчем вместе учились в летной школе и за годы выработали собственный стиль общения, который многим казался шокирующим.
Высотный костюм был изготовлен из плотной прорезиненной ткани с неопреновым воротником и манжетами. К телу он прилегал плотно, словно вторая кожа. От бедра комбинезона тянулся шланг, который во время полета присоединялся к источнику воздуха.
— Что толкуют о возможной причине затемнения? — спросил я.
— По радио высказали предположение, что это всего лишь толстый слой облаков...
— Ничего себе облачко!
— Чаю хочешь?
— Спасибо.
— А если хочешь узнать мое мнение, Дэвид, то эта штука, похоже, приводит всех наших ученых в недоумение. Какую машину ты берешь?
— «Пантеру».
— Везет же некоторым! Боги тебе улыбаются, старик.
— Будем надеяться, — ответил я, затягивая на груди массивную «молнию».
Дверь приоткрылась, и в щели возникла головка личной помощницы шефа.
— Ты в приличном виде, Дэвид? — поинтересовалась она.
— Он всегда в приличном виде, — ответил за меня Митч.
— Планы меняются, — сказала девица, входя в комнату. — Старик приказал наземной команде готовить к вылету «Джавелин».
— «Джавелин»? Но это же двухместная машина. Почему он поменял план?
— Откуда мне знать? — Она одарила меня восхитительной улыбкой. — Я здесь всего лишь наемная рабочая сила.
— Может быть. Старик пожелал, чтобы я протянул тебе руку помощи, Дэвид? — ухмыльнулся Митчелл. — Пока ты будешь вести машину, я стану отгонять атакующих тебя страшных и огромных птиц.
— Возможно, — согласился я. — Так что влезай на всякий случай в резиновый костюмчик.
— Вот и я начал выбиваться в герои! — воскликнул Митчелл. — Увидишь, как девицы стаями будут увиваться вокруг меня. — Начав развязывать галстук, он крикнул вслед удалявшейся помощнице шефа: — Эй, красотка! У меня родилась прекрасная идея. Почему бы нам не встретиться сегодня вечером, часиков эдак в восемь?
— У меня есть идея получше, — бросила она с улыбкой. — Тебе не стоит беспокоиться.
Митч пожал плечами и подмигнул:
— Но ведь она не отказала мне окончательно, верно?
Митч зря тратил силы и время, втискиваясь в комбинезон. Когда мы появились в приемной Старика, нам сообщили, что второе место в истребителе займет пассажир.
К этому времени зарядил дождь. Стук капель по крыше из гофрированного железа почему-то казался мне зловещим.
КоммандеруРейнольдсу, более известному под кличкой Старик, было лет шестьдесят пять, но выглядел он на все семьдесят. Лицо избороздили морщины, щеки и двойной подбородок отвисли так, что кавторанг походил на только что пробудившегося от глубокого сна старого бульдога.
— Мэйсен, — прорычал он, — познакомься с мистером Хинкманом.
Стоящий рядом с письменным столом ясноглазый молодой человек наклонил голову и протянул руку. Он, как мне показалось, горел энтузиазмом, весьма сильно походя на розовощекого студента, получившего первое серьезное задание.
— Мистер Хинкман — метеоролог, — в характерной для него тягучей манере сообщил Старик. — И погода — его специальность. Место штурмана займет он. — Слушаюсь, сэр, — неохотно произнес я. — Но могу я спросить, летал ли когда— нибудь мистер Хинкман на реактивном истребителе?
— По правде говоря... — начал энтузиаст метеорологического дела.
Но Старик не дал ему закончить. — Нет! — рявкнул он. — И в этом нет никакой необходимости. Он будет сидеть в кабине позади тебя, Мэйсен, делая записи и фотографируя то, что должно быть сфотографировано. Ясно? — Так точно, сэр! — Вопросы есть?
— Никак нет! Но... вообще-то... — Слушаю, Мэйсен.
— Имеются ли какие-нибудь соображения о причинах наступления тьмы, сэр?
Дождь все сильнее барабанил по железной крыше. Старик молчал, почесывая отвислую щеку. Я терпеливо ждал ответа.
— Вообще-то сам я ничего подобного раньше не видел, — наконец протянул он. — Для обычной облачности слишком темно. Нечто отдаленно похожее я наблюдал в Суэце. Песчаная буря, будь она проклята, была такой свирепой, что я не видел собственной руки у себя перед носом. А вы что скажете, мистер Хинкман?
Мистер Хинкман не сразу сообразил, что его просят внести вклад в научную дискуссию. Но как только понял, его глаза засияли, и он радостно затараторил:
— Коммандер Рейнольдс попал в точку, упомянув о песчаной буре. Все известные нам облака состоят из частиц воды или льда, которые не способны полностью препятствовать проникновению света. Тучи песка, напротив, состоят из... хм-м... песчинок, естественно, которые являют собой гораздо более плотное препятствие для солнечных лучей.
— Песчаные тучи? — не скрывая изумления, переспросил Старик. — Песчаная буря на острове Уайт?! Вы, наверное, шутите?
— Ну конечно, не песчаная буря как таковая, коммандер. Но поскольку освещенность снизилась на... на сто процентов, то мы, очевидно, имеем дело с весьма необычным природным явлением...
— Вот именно. И ваша задача, джентльмены, разгадать эту загадку.
Мы с Хинкманом принялись строить гипотезы о возможном происхождении таинственных частиц, но Старик, взглянув на часы, мрачно заявил:
— Шестнадцать ноль-ноль, и если не ошибаюсь, я уже слышу двигатели вашей машины. С Богом, джентльмены.
Не тратя лишних слов — шеф вообще был неразговорчив, — он потряс руку вначале Хинкману, а затем мне.
— Отвратная погода, Мэйсен, — все же сказал он. — Жаль, что приходится посылать тебя в эту муть, но ничего не поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Из радиоприемника в углу, сотрясая стекла и поднимая боевой дух личного состава, гремели песня из шоу Ноэля Коварда. За ироничной «Комнатой с видом на море» последовал поспешно сочиненный шедевр, названный «Не трожь триффида».
Митч Митчелл кинул мне бисквит и, продолжая разливать кипяток по чашкам, произнес:
— Чайка, значит... И чем же она тебя? Ракетой «воздух-воздух» или чем— нибудь попроще, вроде пушки калибром тридцать миллиметров?
— Ужасно смешно.
— Сильные повреждения?
— Пропеллер вдребезги. Завтра уже сможет взлететь.
— Насколько я слышал, ты получил героическое задание?
— Не нравится мне это.
— Зато завтра утром твое имя украсит первые полосы газет.
— Вполне заслуженно, как я надеюсь.
— Девицы, старый потаскун, выстроятся к тебе в очередь.
— Ты думаешь?
— Уверен, старик. Набивай ими машину до отказа, жми на газ и секунду спустя окажешься в голубых небесах в обществе такого количества юбок, что даже страшно подумать.
Здесь есть одна незадача, дружище. У героев почему-то выработалась дурная привычка довольно быстро становиться покойниками.
— Это был типичный пример нашего трепа. Мы перебрасывались фразами, как игроки в теннис перебрасываются мячом. Мы с Митчем вместе учились в летной школе и за годы выработали собственный стиль общения, который многим казался шокирующим.
Высотный костюм был изготовлен из плотной прорезиненной ткани с неопреновым воротником и манжетами. К телу он прилегал плотно, словно вторая кожа. От бедра комбинезона тянулся шланг, который во время полета присоединялся к источнику воздуха.
— Что толкуют о возможной причине затемнения? — спросил я.
— По радио высказали предположение, что это всего лишь толстый слой облаков...
— Ничего себе облачко!
— Чаю хочешь?
— Спасибо.
— А если хочешь узнать мое мнение, Дэвид, то эта штука, похоже, приводит всех наших ученых в недоумение. Какую машину ты берешь?
— «Пантеру».
— Везет же некоторым! Боги тебе улыбаются, старик.
— Будем надеяться, — ответил я, затягивая на груди массивную «молнию».
Дверь приоткрылась, и в щели возникла головка личной помощницы шефа.
— Ты в приличном виде, Дэвид? — поинтересовалась она.
— Он всегда в приличном виде, — ответил за меня Митч.
— Планы меняются, — сказала девица, входя в комнату. — Старик приказал наземной команде готовить к вылету «Джавелин».
— «Джавелин»? Но это же двухместная машина. Почему он поменял план?
— Откуда мне знать? — Она одарила меня восхитительной улыбкой. — Я здесь всего лишь наемная рабочая сила.
— Может быть. Старик пожелал, чтобы я протянул тебе руку помощи, Дэвид? — ухмыльнулся Митчелл. — Пока ты будешь вести машину, я стану отгонять атакующих тебя страшных и огромных птиц.
— Возможно, — согласился я. — Так что влезай на всякий случай в резиновый костюмчик.
— Вот и я начал выбиваться в герои! — воскликнул Митчелл. — Увидишь, как девицы стаями будут увиваться вокруг меня. — Начав развязывать галстук, он крикнул вслед удалявшейся помощнице шефа: — Эй, красотка! У меня родилась прекрасная идея. Почему бы нам не встретиться сегодня вечером, часиков эдак в восемь?
— У меня есть идея получше, — бросила она с улыбкой. — Тебе не стоит беспокоиться.
Митч пожал плечами и подмигнул:
— Но ведь она не отказала мне окончательно, верно?
Митч зря тратил силы и время, втискиваясь в комбинезон. Когда мы появились в приемной Старика, нам сообщили, что второе место в истребителе займет пассажир.
К этому времени зарядил дождь. Стук капель по крыше из гофрированного железа почему-то казался мне зловещим.
КоммандеруРейнольдсу, более известному под кличкой Старик, было лет шестьдесят пять, но выглядел он на все семьдесят. Лицо избороздили морщины, щеки и двойной подбородок отвисли так, что кавторанг походил на только что пробудившегося от глубокого сна старого бульдога.
— Мэйсен, — прорычал он, — познакомься с мистером Хинкманом.
Стоящий рядом с письменным столом ясноглазый молодой человек наклонил голову и протянул руку. Он, как мне показалось, горел энтузиазмом, весьма сильно походя на розовощекого студента, получившего первое серьезное задание.
— Мистер Хинкман — метеоролог, — в характерной для него тягучей манере сообщил Старик. — И погода — его специальность. Место штурмана займет он. — Слушаюсь, сэр, — неохотно произнес я. — Но могу я спросить, летал ли когда— нибудь мистер Хинкман на реактивном истребителе?
— По правде говоря... — начал энтузиаст метеорологического дела.
Но Старик не дал ему закончить. — Нет! — рявкнул он. — И в этом нет никакой необходимости. Он будет сидеть в кабине позади тебя, Мэйсен, делая записи и фотографируя то, что должно быть сфотографировано. Ясно? — Так точно, сэр! — Вопросы есть?
— Никак нет! Но... вообще-то... — Слушаю, Мэйсен.
— Имеются ли какие-нибудь соображения о причинах наступления тьмы, сэр?
Дождь все сильнее барабанил по железной крыше. Старик молчал, почесывая отвислую щеку. Я терпеливо ждал ответа.
— Вообще-то сам я ничего подобного раньше не видел, — наконец протянул он. — Для обычной облачности слишком темно. Нечто отдаленно похожее я наблюдал в Суэце. Песчаная буря, будь она проклята, была такой свирепой, что я не видел собственной руки у себя перед носом. А вы что скажете, мистер Хинкман?
Мистер Хинкман не сразу сообразил, что его просят внести вклад в научную дискуссию. Но как только понял, его глаза засияли, и он радостно затараторил:
— Коммандер Рейнольдс попал в точку, упомянув о песчаной буре. Все известные нам облака состоят из частиц воды или льда, которые не способны полностью препятствовать проникновению света. Тучи песка, напротив, состоят из... хм-м... песчинок, естественно, которые являют собой гораздо более плотное препятствие для солнечных лучей.
— Песчаные тучи? — не скрывая изумления, переспросил Старик. — Песчаная буря на острове Уайт?! Вы, наверное, шутите?
— Ну конечно, не песчаная буря как таковая, коммандер. Но поскольку освещенность снизилась на... на сто процентов, то мы, очевидно, имеем дело с весьма необычным природным явлением...
— Вот именно. И ваша задача, джентльмены, разгадать эту загадку.
Мы с Хинкманом принялись строить гипотезы о возможном происхождении таинственных частиц, но Старик, взглянув на часы, мрачно заявил:
— Шестнадцать ноль-ноль, и если не ошибаюсь, я уже слышу двигатели вашей машины. С Богом, джентльмены.
Не тратя лишних слов — шеф вообще был неразговорчив, — он потряс руку вначале Хинкману, а затем мне.
— Отвратная погода, Мэйсен, — все же сказал он. — Жаль, что приходится посылать тебя в эту муть, но ничего не поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99