Пример тому – «Космический вальс». Музыка настолько талантлива, настолько автор владеет умением сводить разрозненные звуки в единое целое, настолько смело и незаметно чередует разные звуковые планы – это и вызывает целенаправленный импульс, похожий на специальное волновое воздействие…
– Вот и нам нужно так же работать, как этот композитор, – заключил я. – Полная слаженность всех компонентов, абсолютный итог творческого процесса…
– Я постараюсь, – тихо сказала Элла.
– Это хорошо, – кивнул я. – Но необходимо всем стараться. Только тогда получится не просто слаженная, а по-настоящему прекрасная, нужная людям музыка.
– Да, вы правы.
– Если нет вопросов…
– Профессор Гартман предложил перейти к нему…
Ого! Уже? Через мою голову?
– И что же вы?.. – Я не сумел скрыть тревоги. Она прозвучала в самой интонации.
– Никуда я не уйду. Если вы сами, конечно…
– Спасибо, Элла. Без вас я как без рук. Вам и здесь будет предостаточно работы.
Элла усмехнулась и с плохо скрываемой печалью вышла.
В последующие недели, месяцы Элла старалась как можно реже заходить в мой кабинет. Тем не менее охлаждения не наступило. Я остро чувствовал ее скрытое внимание, пылкую устремленность ко мне. «Почему я, а не Стефан? – в который раз думал я. – Я ведь не давал никакого повода… Видно, такова уж природа любви… Что уж там – «видно»! Разве я сам не испытал!..»
Так или иначе меня пока устраивала дисциплинированность Эллы – можно спокойно работать. А дальше время сделает свое дело: не Стефан, так другой юноша непременно покорит ее сердце…
Окинув мысленным взглядом историю нашего пятилетнего знакомства и еще раз все взвесив, я нажал кнопку вызова.
– Элла, пожалуйста, зайдите ко мне.
Элла не отозвалась. Я обратился в службу поручений и попросил ее разыскать.
Элла появилась через несколько минут.
– Где вы были? – с упреком спросил я.
– Можно подумать, вам это интересно. Дома была.
– Значит, вы не хотите со мной сотрудничать.
– Это вы не хотите.
– Я об этом не говорил. Вот что. Возьмите себя в руки. Предстоит серьезная, кропотливая работа. И пожалуйста, не пользуйтесь тем, что я не могу без вас обойтись.
– Ничем я не пользуюсь…
– Вы готовы помочь?
– Да.
– Подойдите сюда. Мы соорудим нечто вроде операционного стола. Только резать и отсекать не будем. А наоборот: постепенно наращивать и, если хотите, склеивать.
Я раздвинул стол. Элла помогла разместить арматурные заготовки, а потом привезла на небольшой тележке два вида пластической массы-своего изобретения и моего, предназначенной для «мышечных тканей». Разложили схемы, чертежи, рисунки, макеты соединений. Наконец, была подключена проверочная аппаратура, и я объявил готовность номер один.
В белых халатах, с блестящим инструментом в руках, мы в самом деле были похожи на хирургов. И надо было видеть – как прекрасна была в новой роли Элла! Глаза ее влажно отсвечивали, выражали готовность; волевую сосредоточенность своеобразно смягчала еще не прошедшая обида…
– Итак, как сказал когда-то первый космонавт, поехали!
Элла едва успевала подавать инструменты и подключать аппаратуру. Шли от общего к частному. На костную основу, после соответствующей координационной наладки, накладывались «мышцы», проверялось их взаимодействие с остальными частями «тела» и главным центром. После окончательной формовки конечностей и тела приступили к наращиванию «кожного покрова». В ход пошла пластическая масса, изготовленная Эллой. На последнем этапе, перед включением общего энергопитания, особенно нужны были чутье и художественный вкус. «Снегурочка» должна быть красивой, без единого изъяна… Полностью положившись на Эллу, я не ошибся – она была настоящей художницей и выполнила работу безукоризненно, по самым высоким эталонам красоты.
– Ого! – не удержался я от возгласа. – Да ты просто умница! – и поцеловал Эллу в щеку.
Элла от неожиданности выронила скальпель, восторженно посмотрела мне в глаза.
– Ну-ну, – сразу возмутился я. – Прошу прощения. Нежности потом. Не все закончено…
– А что осталось?
– Осталось произнести два слова, которые выведут «снегурочку» из состояния гипноза.
– Каких два слова?
– Кроме меня, их никто не должен знать. Во избежание случайного совпадения, я обратился к староанглийскому языку…
Я наклонился и шепотом произнес на ухо «снегурочке»: «good morning!». Увидев, что «снегурочка» открыла глаза, сказал громко:
– Вставай, Юлия. Ты долго спала!
Юлия встала, потянулась и удивленно спросила:
– А почему я здесь?
– Ты была больна, – сказал я. – И пришлось тебя полечить.
– Ах да, я вспомнила: вы мой врач!
– Врач? – удивилась Элла.
– Да, – объяснил я обеим. – Только я могу лечить Юлию. И никто другой.
– А это моя сестра. – Юлия повернула к Элле красивое лицо. – Зовут тебя Элла.
Элла удивленно заморгала, глядя то на меня, то на Юлию. Потом нашлась.
– Да, Юленька. Память у тебя хорошая.
Юлия хотела встать, но я решил остальную доводку провести чуть позже. И так слишком много радости. Я наклонился к Юлии и шепнул: «goodbye». «Снегурочка» легла и сладко закрыла глаза.
– Что вы сделали! – закричала Элла.
– Уложил Юленьку спать. Вы даже не заметили, что она не одета. Ей нужно платье и все остальное.
– Я сбегаю, принесу свое!
– Отлично. Для начала сойдет ваше. Но пока «снегурочка» пусть поспит. Не праздновать же ей с нами.
– Почему же? У нее день рождения!
– Юным созданиям не все нужно знать, – пошутил я. – Это во-первых. Во-вторых, она ни есть, ни пить не может.
– Да, да, верно… – И вдруг испугалась. – Но ведь все заметят это!
– Не заметят. Она станет говорить, что у нее особый режим питания. Это и в самом деле так. Она лишь будет спать, как все люди. За это время затраченная энергия восстановится.
– Послушайте… – Элла широко раскрыла глаза и уставилась на меня в упор. – Вы гений!
– Преувеличивать не надо. Я самый обыкновенный. Разве что более опытный и более старый…
– Опять вы…
– Так будем праздновать или нет?
– Что за разговор, конечно!..
– Пожалуйста, возьмите организацию на себя.
Элла как бы очнулась, в глазах ее сверкнула радостная стремительность, и она умчалась за провизией и одеждой для Юлии.
Я устало присел на подоконник и только сейчас увидел: за окном вовсю разгорался рассвет. Розоватый поток света становился мощней, синие холодные тени прятались за деревьями. И наконец первые солнечные лучи весело заскользили по снегу… В этот ранний час на улицах было тихо, безлюдно. К птичьим кормушкам откуда-то примчалась стайка воробьев и устроила оживленную возню с таким громким чириканьем, что было слышно в комнате, за толстыми стеклами окон…
Через несколько минут мы сидели за журнальным столиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Вот и нам нужно так же работать, как этот композитор, – заключил я. – Полная слаженность всех компонентов, абсолютный итог творческого процесса…
– Я постараюсь, – тихо сказала Элла.
– Это хорошо, – кивнул я. – Но необходимо всем стараться. Только тогда получится не просто слаженная, а по-настоящему прекрасная, нужная людям музыка.
– Да, вы правы.
– Если нет вопросов…
– Профессор Гартман предложил перейти к нему…
Ого! Уже? Через мою голову?
– И что же вы?.. – Я не сумел скрыть тревоги. Она прозвучала в самой интонации.
– Никуда я не уйду. Если вы сами, конечно…
– Спасибо, Элла. Без вас я как без рук. Вам и здесь будет предостаточно работы.
Элла усмехнулась и с плохо скрываемой печалью вышла.
В последующие недели, месяцы Элла старалась как можно реже заходить в мой кабинет. Тем не менее охлаждения не наступило. Я остро чувствовал ее скрытое внимание, пылкую устремленность ко мне. «Почему я, а не Стефан? – в который раз думал я. – Я ведь не давал никакого повода… Видно, такова уж природа любви… Что уж там – «видно»! Разве я сам не испытал!..»
Так или иначе меня пока устраивала дисциплинированность Эллы – можно спокойно работать. А дальше время сделает свое дело: не Стефан, так другой юноша непременно покорит ее сердце…
Окинув мысленным взглядом историю нашего пятилетнего знакомства и еще раз все взвесив, я нажал кнопку вызова.
– Элла, пожалуйста, зайдите ко мне.
Элла не отозвалась. Я обратился в службу поручений и попросил ее разыскать.
Элла появилась через несколько минут.
– Где вы были? – с упреком спросил я.
– Можно подумать, вам это интересно. Дома была.
– Значит, вы не хотите со мной сотрудничать.
– Это вы не хотите.
– Я об этом не говорил. Вот что. Возьмите себя в руки. Предстоит серьезная, кропотливая работа. И пожалуйста, не пользуйтесь тем, что я не могу без вас обойтись.
– Ничем я не пользуюсь…
– Вы готовы помочь?
– Да.
– Подойдите сюда. Мы соорудим нечто вроде операционного стола. Только резать и отсекать не будем. А наоборот: постепенно наращивать и, если хотите, склеивать.
Я раздвинул стол. Элла помогла разместить арматурные заготовки, а потом привезла на небольшой тележке два вида пластической массы-своего изобретения и моего, предназначенной для «мышечных тканей». Разложили схемы, чертежи, рисунки, макеты соединений. Наконец, была подключена проверочная аппаратура, и я объявил готовность номер один.
В белых халатах, с блестящим инструментом в руках, мы в самом деле были похожи на хирургов. И надо было видеть – как прекрасна была в новой роли Элла! Глаза ее влажно отсвечивали, выражали готовность; волевую сосредоточенность своеобразно смягчала еще не прошедшая обида…
– Итак, как сказал когда-то первый космонавт, поехали!
Элла едва успевала подавать инструменты и подключать аппаратуру. Шли от общего к частному. На костную основу, после соответствующей координационной наладки, накладывались «мышцы», проверялось их взаимодействие с остальными частями «тела» и главным центром. После окончательной формовки конечностей и тела приступили к наращиванию «кожного покрова». В ход пошла пластическая масса, изготовленная Эллой. На последнем этапе, перед включением общего энергопитания, особенно нужны были чутье и художественный вкус. «Снегурочка» должна быть красивой, без единого изъяна… Полностью положившись на Эллу, я не ошибся – она была настоящей художницей и выполнила работу безукоризненно, по самым высоким эталонам красоты.
– Ого! – не удержался я от возгласа. – Да ты просто умница! – и поцеловал Эллу в щеку.
Элла от неожиданности выронила скальпель, восторженно посмотрела мне в глаза.
– Ну-ну, – сразу возмутился я. – Прошу прощения. Нежности потом. Не все закончено…
– А что осталось?
– Осталось произнести два слова, которые выведут «снегурочку» из состояния гипноза.
– Каких два слова?
– Кроме меня, их никто не должен знать. Во избежание случайного совпадения, я обратился к староанглийскому языку…
Я наклонился и шепотом произнес на ухо «снегурочке»: «good morning!». Увидев, что «снегурочка» открыла глаза, сказал громко:
– Вставай, Юлия. Ты долго спала!
Юлия встала, потянулась и удивленно спросила:
– А почему я здесь?
– Ты была больна, – сказал я. – И пришлось тебя полечить.
– Ах да, я вспомнила: вы мой врач!
– Врач? – удивилась Элла.
– Да, – объяснил я обеим. – Только я могу лечить Юлию. И никто другой.
– А это моя сестра. – Юлия повернула к Элле красивое лицо. – Зовут тебя Элла.
Элла удивленно заморгала, глядя то на меня, то на Юлию. Потом нашлась.
– Да, Юленька. Память у тебя хорошая.
Юлия хотела встать, но я решил остальную доводку провести чуть позже. И так слишком много радости. Я наклонился к Юлии и шепнул: «goodbye». «Снегурочка» легла и сладко закрыла глаза.
– Что вы сделали! – закричала Элла.
– Уложил Юленьку спать. Вы даже не заметили, что она не одета. Ей нужно платье и все остальное.
– Я сбегаю, принесу свое!
– Отлично. Для начала сойдет ваше. Но пока «снегурочка» пусть поспит. Не праздновать же ей с нами.
– Почему же? У нее день рождения!
– Юным созданиям не все нужно знать, – пошутил я. – Это во-первых. Во-вторых, она ни есть, ни пить не может.
– Да, да, верно… – И вдруг испугалась. – Но ведь все заметят это!
– Не заметят. Она станет говорить, что у нее особый режим питания. Это и в самом деле так. Она лишь будет спать, как все люди. За это время затраченная энергия восстановится.
– Послушайте… – Элла широко раскрыла глаза и уставилась на меня в упор. – Вы гений!
– Преувеличивать не надо. Я самый обыкновенный. Разве что более опытный и более старый…
– Опять вы…
– Так будем праздновать или нет?
– Что за разговор, конечно!..
– Пожалуйста, возьмите организацию на себя.
Элла как бы очнулась, в глазах ее сверкнула радостная стремительность, и она умчалась за провизией и одеждой для Юлии.
Я устало присел на подоконник и только сейчас увидел: за окном вовсю разгорался рассвет. Розоватый поток света становился мощней, синие холодные тени прятались за деревьями. И наконец первые солнечные лучи весело заскользили по снегу… В этот ранний час на улицах было тихо, безлюдно. К птичьим кормушкам откуда-то примчалась стайка воробьев и устроила оживленную возню с таким громким чириканьем, что было слышно в комнате, за толстыми стеклами окон…
Через несколько минут мы сидели за журнальным столиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38