Аматус широко распахнул створки двери, ведущей на балкон. Солнечный свет залил комнату, и слуги, злобно шипя, попятились. Держа Каллиопу, принц вынес ее на балкон. Дыхание ее оставалось холодным и частым, но то было дыхание выздоравливающей.
Принц не заметил, долго ли сражался с девушкой, борясь за ее жизнь, а зимние дни так коротки. Солнце вот-вот могло закатиться, а другого пути вниз у принца не было. Он ногой захлопнул двери балкона, опустил Каллиопу на пол и выхватил из ножен меч.
На шее у принца, на цепочке висел серебряный свисток — тот самый, что дал ему когда-то Кособокий. Принц вытащил его и подул в него — громко, как только мог. Увы, никто на его зов не ответил. Он знал: покуда солнце озаряет балкон, бояться нечего, но до заката оставался час с небольшим. Аматус посмотрел вниз, но не придумал, как бы он смог спуститься отсюда даже один. Он снова взглянул на Каллиопу. Увы, хотя она и оправилась немного и освободилась от проклятия, она все еще была слаба и хрупка. Как бы им ни пришлось выбираться из дома, ему все равно пришлось бы нести ее. Рука у принца была всего одна, и это значительно усложняло задачу.
Аматус тихо ходил по балкону, наклонялся через перила и все высматривал, не найдется ли способ спуститься, стараясь при этом как можно меньше шуметь. Оказавшись возле двери, он вдруг резко развернулся и рывком толкнул створки.
Почуяв живую плоть, вампиры сгрудились по ту сторону дверей. Но как только двери распахнулись, солнце, хоть и стояло уже низко над горизонтом, залило своими лучами комнату, ударило по вампирам. Послышался жуткий визг. Но только двое упали замертво. Остальные, визжа и постанывая, попятились прочь от света.
Аматус успел разглядеть, что некоторые из них, как и Каллиопа, еще далеки от бессмертия.
Аматус вновь захлопнул двери, наклонился к Каллиопе, а она потянулась к нему. Он нежно погладил ее волосы — они остались липкими, но уже стали мягче, — отбросил с лица пряди.
— Ты очнулась? Что я могу сделать для тебя?
— Можете одолжить мне ваш плащ. Вы меня выволокли сюда в ночной сорочке, ваше высочество, и хотя вам искренне благодарна, я замерзла. Как ваша рука?
— Не так хорошо, как хотелось бы. У тебя клыки острые, — усмехнулся принц, снял плащ и укутал им Каллиопу. А она оторвала от своей сорочки полоску ткани и перевязала руку Аматуса, бережно и аккуратно.
— Тебе случалось этим раньше заниматься? — спросил принц.
— Раны перевязывать или быть вампиршей? Первому меня научила моя нянька. Она считала, что такие вещи должна уметь делать королевская дочь. — Она прижалась к Аматусу. — Холодно. Знаешь, я все помню, но как бы хотелось забыть.
Аматус быстро огляделся по сторонам. Почему-то вдруг он встревожился — как бы вдруг кто-то посторонний не услышал и не узнал об истинном происхождении Каллиопы.
Она задремала на его плече, но как только солнце закатилось, пошевелилась и проснулась. Принц снова подул в свисток, и на этот раз ему показалось, что он расслышал вдалеке шум и крики.
— Сказки так не заканчиваются, — решительно заявила Каллиопа.
— Так не заканчиваются происшествия, которым суждено стать сказками, — уточнил Аматус, — но поскольку наша сказка еще недосказана, на это надеяться вряд ли можно. В саду возле замка Спящей Красавицы в колючих кустах спали сто мертвых принцев. Думаю, многие из них были славными парнями.
Шум приближался. Тень уже легла на широкую площадь и подбиралась к дому Каллиопы. Еще немного, и она начнет ползти вверх по стене к балкону, а потом еще несколько мгновений, и их окутает тьма, а как только на небе появятся первые звезды, на балкон вырвутся вампиры.
Аматус крепко обнял Каллиопу.
— Похоже, они там оживились, — отметил он. — Голодные, наверное. Мне и в голову не приходило, что все это произошло из-за нападения вампиров — ведь в городе никто не умер. Видимо, как только я исцелял очередного больного, его дом приобретал частицу белой магии, и вампир не мог туда вернуться. Но как же могло так получиться, чтобы вампир никого не убил первым же укусом? — С опозданием он вспомнил о том, что Каллиопа ничего не забыла. — Послушай, ты сказала, что помнишь все. Значит, ты знаешь, кто это. Кто же?
Каллиопа вздохнула и прижалась к Аматусу.
— Принц Аматус, ваше высочество… если нам суждено здесь погибнуть, ответ принесет вам огромную боль, но что толку? Если мы останемся в живых — тогда у нас появится время. Единственное я скажу вам: настоящий вампир в городе один, и как это ни странно, ему ненавистна собственная суть. Поэтому он не желает никому своей судьбы и каждую ночь питается кровью такого числа людей, какое вам под силу исцелить. Если бы вас сюда позвали в первый же день, ни я, ни мои слуги не пострадали бы, но к тому времени, когда все мы поняли, что произошло, уже было слишком поздно. Вы должны понять, что…
Внутри дома послышались грохот, звон стали, падало что-то тяжелое, катилось по лестнице, затем все стихло, кроме ритмичного глухого стука, который становился все громче и громче и в конце концов сменился грохотом и воплями.
— Хотелось бы мне, чтобы к нам пробился Вассант. Наверное, Седрик его сурово накажет, — вздохнул Аматус, — но ведь он ни в чем не виноват.
Он сам не особенно в это верил, просто ему не хотелось погибнуть, затаив обиду на друга.
Тень уже карабкалась по стене вверх, к балкону. Принц вытащил все три мушкета, взвел курки и аккуратно разложил оружие рядом с собой.
— Я слышал, будто бы, выстрелив в вампира, его только продырявить можно и на какое-то время сдержать. Но может быть, мне повезет и я уложу тех, что еще не стали бессмертными. Тогда они не встанут до следующего заката, а я выиграю хоть немного времени. Кроме того, порог этой двери освящен белой магией, и это тоже может их задержать и даже причинить им зло.
Но все равно, боюсь, придется поработать мечом. Двери широкие, через них спокойно могут ворваться на балкон сразу трое вампиров. Ждать осталось недолго.
— Ваше высочество, — спросила Каллиопа, — можно мне взять один мушкет?
— Возьми, если хочешь. Тогда я смогу поработать мечом.
Она покачала головой:
— Нет, ваше высочество. Я не могу выбирать за вас, но могу сама сделать выбор. Я была вампиршей и еще могу стать ею вновь. Еще один укус настоящего вампира нынче ночью — и мне конец. Тогда я сама начну собирать жертвы в городе. Но я не хочу превратиться в вампиршу. Мушкет для меня, если вы погибнете.
Аматус посмотрел девушке в глаза — удивительные глаза цвета серой морской волны, но не увидел там ничего, кроме отваги и решимости.
— Я верю, что ты права, — сказал он. — Бери же мушкет, и если случится так, как ты сказала, воспользуйся им. Я постараюсь поступить так же.
Тень уже добралась до балкона и на глазах у Аматуса и Каллиопы поднималась все выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87