Потому-то они и организовали нападение на дедовские пенаты. Надо было Хезер выцарапать, а тебя уничтожить.
— Ой, у меня уже голова пухнет! — взмолилась Сара.
— Еще бы не пухнуть! Пока я тут целую неделю валялся, столько всего передумал, чтоб свести воедино. Одного никак не могу понять, как это ты додумалась, что я в отеле «Вашингтон»?
— Сама не знаю, — растерянно произнесла Сара. — Так долго все раскручивалось… Ведь должно же было что-то произойти, привести к чему-нибудь, иметь какой-то смысл! Почему-то узловым событием мне показался митинг Билли Карстерса, а убийство Билли Карстерса уже что-нибудь да значит! Отсюда я пошла раскручивать дальше, и мне вдруг втемяшилось, что весьма логично представить убийцей вас. Вообще-то был и другой выход — обратиться в полицию, но на это уже не хватило бы времени, ведь их пришлось бы долго убеждать. И как видите, спасительная роль правосудия, налет на преступников и прочее мне не очень-то удались…
— Ты прекрасно справилась, и слава богу! — сказал Филип. — Ну прямо Джеймс Бонд, честное слово. Кстати, ты разыскала, что хотела… ну, о твоем отце?..
— Да! — кивнула Сара. — Все обнаружилось в их файлах. Но публиковать не буду. Я прочла все. Они действительно шантажировали отца, но… не без оснований… Я не хочу ворошить это дело. Секретные службы нашли у них досье более чем на семьдесят тысяч человек, материалы для шантажа. Одного этого достаточно, чтобы навсегда упрятать за решетку Тодда со всей его шайкой. Так оно и будет. Со всеми, кроме Келлера. Этот сбежал, прячется где-то в Европе.
— Словом, все так, как и должно быть! — сказал Филип, гася сигарету. — Только не для Хезер…
И между ними бездонной пропастью повисла тишина. Наконец Сара проговорила:
— Я не хотела, Филип! Все произошло так внезапно… Я только после сообразила…
— Тебе не в чем себя винить! — сказал Филип. — Ты мне жизнь спасла, да и не только мне, многим…
— Но ведь вы любили ее! — Сара тихонько плакала, слезы текли по щекам. — Вы ее любили, а я ее убила…
— Да, любил. Когда-то, давным-давно, — мягко сказал Филип. — Ее возвращение для меня было как сон. И подумалось: а вдруг явь? Я так хотел, чтоб это стало явью, так верил!.. Мне показывали модель моей психики, составленную Тоддом. Они знали, как я отреагирую… Я ошибся. В последний раз настоящую Хезер я видел в тот момент, когда нажал кнопку фотоаппарата там, в Орли. Ты не Хезер убила. Ты убила ту, которую я не знал. Чужую мне женщину. — Филип глубоко вздохнул. Тряхнул головой. — Черт, жестоко для эпитафии?
— Пожалуй…
Они снова замолчали. Каждый думал о своем.
Вдруг Филип сказал:
— Ну-ка, подсядь поближе на кровать!
Сара взглянула на него заплаканными глазами, повиновалась.
— Наклонись! — велел Филип.
Он приподнялся на локте, слегка коснулся губами ее губ, снова откинулся на подушку.
— Вот еще! — вспыхнула Сара. — Нечего меня жалеть, это вы больной…
— Вовсе я тебя не жалею! Наклонись…
Сара подалась к нему, и он снова поцеловал ее, на сей раз по-настоящему.
И Сара ответила ему, но вдруг отпрянула, обескураженно глядя на Филипа.
— Хочешь стихи? — улыбнулся он. — Слушай:
Нет, не Будущим манящим
И не Прошлым, что мертво,
Жить должны мы Настоящим,
В нем лишь — жизни торжество!
— Вордсворт?
— Лонгфелло! — улыбнулся Филип, — Оказывается, библиотечные работники, как и все смертные, способны ошибаться!
— Ну и при чем здесь эти стихи?
— А вот при чем, — сказал Филип, приподнимаясь снова поцеловать ее. — Как насчет того, чтобы вместе махнуть на Гавайи, когда я выберусь отсюда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Ой, у меня уже голова пухнет! — взмолилась Сара.
— Еще бы не пухнуть! Пока я тут целую неделю валялся, столько всего передумал, чтоб свести воедино. Одного никак не могу понять, как это ты додумалась, что я в отеле «Вашингтон»?
— Сама не знаю, — растерянно произнесла Сара. — Так долго все раскручивалось… Ведь должно же было что-то произойти, привести к чему-нибудь, иметь какой-то смысл! Почему-то узловым событием мне показался митинг Билли Карстерса, а убийство Билли Карстерса уже что-нибудь да значит! Отсюда я пошла раскручивать дальше, и мне вдруг втемяшилось, что весьма логично представить убийцей вас. Вообще-то был и другой выход — обратиться в полицию, но на это уже не хватило бы времени, ведь их пришлось бы долго убеждать. И как видите, спасительная роль правосудия, налет на преступников и прочее мне не очень-то удались…
— Ты прекрасно справилась, и слава богу! — сказал Филип. — Ну прямо Джеймс Бонд, честное слово. Кстати, ты разыскала, что хотела… ну, о твоем отце?..
— Да! — кивнула Сара. — Все обнаружилось в их файлах. Но публиковать не буду. Я прочла все. Они действительно шантажировали отца, но… не без оснований… Я не хочу ворошить это дело. Секретные службы нашли у них досье более чем на семьдесят тысяч человек, материалы для шантажа. Одного этого достаточно, чтобы навсегда упрятать за решетку Тодда со всей его шайкой. Так оно и будет. Со всеми, кроме Келлера. Этот сбежал, прячется где-то в Европе.
— Словом, все так, как и должно быть! — сказал Филип, гася сигарету. — Только не для Хезер…
И между ними бездонной пропастью повисла тишина. Наконец Сара проговорила:
— Я не хотела, Филип! Все произошло так внезапно… Я только после сообразила…
— Тебе не в чем себя винить! — сказал Филип. — Ты мне жизнь спасла, да и не только мне, многим…
— Но ведь вы любили ее! — Сара тихонько плакала, слезы текли по щекам. — Вы ее любили, а я ее убила…
— Да, любил. Когда-то, давным-давно, — мягко сказал Филип. — Ее возвращение для меня было как сон. И подумалось: а вдруг явь? Я так хотел, чтоб это стало явью, так верил!.. Мне показывали модель моей психики, составленную Тоддом. Они знали, как я отреагирую… Я ошибся. В последний раз настоящую Хезер я видел в тот момент, когда нажал кнопку фотоаппарата там, в Орли. Ты не Хезер убила. Ты убила ту, которую я не знал. Чужую мне женщину. — Филип глубоко вздохнул. Тряхнул головой. — Черт, жестоко для эпитафии?
— Пожалуй…
Они снова замолчали. Каждый думал о своем.
Вдруг Филип сказал:
— Ну-ка, подсядь поближе на кровать!
Сара взглянула на него заплаканными глазами, повиновалась.
— Наклонись! — велел Филип.
Он приподнялся на локте, слегка коснулся губами ее губ, снова откинулся на подушку.
— Вот еще! — вспыхнула Сара. — Нечего меня жалеть, это вы больной…
— Вовсе я тебя не жалею! Наклонись…
Сара подалась к нему, и он снова поцеловал ее, на сей раз по-настоящему.
И Сара ответила ему, но вдруг отпрянула, обескураженно глядя на Филипа.
— Хочешь стихи? — улыбнулся он. — Слушай:
Нет, не Будущим манящим
И не Прошлым, что мертво,
Жить должны мы Настоящим,
В нем лишь — жизни торжество!
— Вордсворт?
— Лонгфелло! — улыбнулся Филип, — Оказывается, библиотечные работники, как и все смертные, способны ошибаться!
— Ну и при чем здесь эти стихи?
— А вот при чем, — сказал Филип, приподнимаясь снова поцеловать ее. — Как насчет того, чтобы вместе махнуть на Гавайи, когда я выберусь отсюда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69