А все уродливое мерзкое эти могильные черви объявляют гениальным. И одураченная толпа рабов принимает всерьез их рекламу и преклоняется перед пошлостью и уродством.
Когда умолк его голос, Маша в тревоге спросила: «А где же спасение?» И Ангел ответил: «В борьбе со злом. Когда все люди планеты сбросят с себя покров лжи, навешенный на них бесами и выродками, откроют глаза, просветят свой разум и узреют правду и распознают под благородной личиной врагов своих — угнетателей и притеснителей из племени бесов и вырвут у них ядовитое жало, источающее лицемерие, ложь, жестокость и разврат, отнимут у них награбленное золото, алмазы, запретят им терзать и отравлять недра, воды и атмосферу, заставят жить по справедливости, отдавая предпочтение не плотской, а духовной пище; когда народы и племена с презрением отбросят чуждые им сатанинские одежды и нравы и предпочтут им обычаи и традиции своих предков; когда люди планеты прогонят бесов и выродков с командных и доходных постов, захваченных ими обманом и подкупом, тогда Земля избавится от болезни и восторжествует Добро над Злом».
Ангел умолк, и вновь в помещении воцарилась мягкая, завораживающая тишина. Но через минуту мы восприняли внутренний голос Ангела: «У бесов есть устав, по которому они идут к господству над Миром. Называется он Протоколы. Бесы скрывают его от людей, ибо если все люди Земли ознакомятся с этим дьявольским планом порабощения, они возмутятся и разрушат коварный замысел бесовщины. Этот сатанинский план должен получить широкую огласку среди людей, особенно молодежи. С ним учителя должны знакомить школьников».
Я смотрел на Машу, и мне казалось, что она засыпает. Да я и сам почувствовал, как погружаюсь в легкую дрему. Не могу сказать, был ли это естественный сон или нас преднамеренно усыпили.
Первый проснулась Настенька. «Мамочка, посмотри, какой голубой шар», — с восторгом и удивлением воскликнула она. И было чему удивляться: стена, у которой стояли наши кресла, неожиданно оказалась прозрачной, и перед нами открывались безбрежные просторы Вселенной. Среди необыкновенно крупных не по-земному ярких звезд в черном безмолвном медленно плыла наша до боли родная Земля, излучая голубой ореол. Солнце не было видно — оно находилось с противоположной стороны корабля. И в эти минуты я всем своим существом почувствовал величие и бесконечность Вселенной, ее непостижимость для нашего ума, и этот прекрасный голубой шарик показался маленькой рождественской игрушкой, песчинкой необъятного Мироздания, где все подчинено вселенскому закону Разума и Гармонии.
Необычность положения, в котором мы очутились в первые часы, да и дни, погружала меня в состояние тревоги и, признаюсь, даже страха. Но потом все это исчезло и не без влияния. Маши. Она вела себя так, словно попала в свою стихию, о которой всю жизнь мечтала Она была возбуждена до состояния восторга, и это состояние казалось настолько естественным, что все мои тревоги выглядели ничтожными. «Алешенька, ты не находишь, что это судьба, наша с тобой судьба, — весело говорила она. — Ты веришь в судьбу? В предначертание свыше? То, что мы встретились с тобой и полюбили друг друга? Это не случайно: ведь мы же оба мечтали о встрече с инопланетянами. И поэтому они выбрали нас. Из миллионов землян нам оказана такая честь. Мы должны благодарить судьбу за это». Глаза ее сверкали неземным блеском. Лицо излучало чистый свет, она вся пылала счастьем и, позабыв, что за нами наблюдают ласкалась ко мне, шепча: «Алешенька, родной, как я тебя люблю. Нет, ты не представляешь, что ты для меня. Ты — моя жизнь, мое счастье». Она была восхитительна, эта великая и мужественная женщина — моя неземная любовь.
А время шло. Понятия «день» и «ночь» утратили свой смысл. Когда нас одолевал сон, мы из кресел перебирались на постель, устроенную с искусственным земным притяжением, и ложась, мы уже не находились в состоянии невесомости, к которому привыкали и мучительно и долго, с Ангелом разговаривали все реже и реже, зато чаще погружались в состояние полусна. Мы понимали: над нами делают какие-то эксперименты. Физически мы чувствовали себя превосходно. Прозрачная стена открывалась не часто и не надолго. Ощущение необъятности Вселенной всегда приводило в трепет и одновременно порождало чувство гордости за дарованную нам судьбу. Ведь мы считали себя «избранниками неба», полномочными представителями землян в Космосе и нисколько не жалели, что нам выпала такая доля. Маша постоянно была в состоянии восторга и все повторяла, что она мечтала о такой участи и что ее мечта сбылась. Ее совсем не огорчала перспектива не вернуться на землю. «Мы не жертвы, — говорила она, давая волю эмоциям. — Пойми, Алешенька, мы миссионеры, и миссия наша особая, исключительная, чрезвычайная. Помнишь, в твоей мастерской, упиваясь нашим счастьем, мы радовались и говорили: мы одни в этом мире. Теперь же мы действительно одни во Вселенной, и я тебя очень люблю». Она была по-прежнему ласкова, нежна и очаровательна, и мы, не стесняясь Ангела, любили друг друга. А мне все же хотелось вернуться на Землю, хотя я не говорил об этом Маше, и был солидарен с ней, разделяя ее восторг. Я постоянно думал о нашей родине, разграбленной, опозоренной и оплеванной бесами, которые там правят свой шабаш. Я даже однажды обратился к Ангелу с просьбой помочь России избавиться от власть придержащих палачей. Ответа не было.
Мы не замечали бега времени. Но вот после долгого молчания мы услышали голос Ангела. Это случилось после того, как Настенька начала капризничать: хочу к бабушке, там мои игрушки, мои книжки. Мы с Машей пытались успокоить ее, рассказывали сказки, читали наизусть детские стихи. Не подействовало. «Вы вернетесь на Землю, и нашу с вами встречу сохраните в тайне, — объявил Ангел. — Но прежде мы научим вас врачевать людей, пробуждая в них внутреннюю, неиспользованную энергию. Вы будете устранять в людях их физические недуги и проповедовать им правду о бесах. И они, исцеленные вами, понесут эту правду и уст в уста своим близким и знакомым, освобождая их от сатанинской лжи. Они станут апостолами Правды и Добра. И однажды к вам придет совершенно здоровый человек, и вы наградите его силой, какую получили от нас, и расскажете ему всю правду о бесах и их дьявольских Протоколах и от нашего имени благословите его возглавить все сущие народы российские на священную битву с бесовским Злом». Когда он умолк, Маша спросила: «А как мы узнаем его?» «По лицу, осеянному чистым светом глаз, излучающих веру, справедливость, честность, неподкупность, правду и добро», — был ответ Ангела.
Меня порадовало предстоящее возвращение на Землю. А Маша, кажется, была немного разочарована, зато Настенька оживилась, повеселела, от хандры ее не осталось и следа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Когда умолк его голос, Маша в тревоге спросила: «А где же спасение?» И Ангел ответил: «В борьбе со злом. Когда все люди планеты сбросят с себя покров лжи, навешенный на них бесами и выродками, откроют глаза, просветят свой разум и узреют правду и распознают под благородной личиной врагов своих — угнетателей и притеснителей из племени бесов и вырвут у них ядовитое жало, источающее лицемерие, ложь, жестокость и разврат, отнимут у них награбленное золото, алмазы, запретят им терзать и отравлять недра, воды и атмосферу, заставят жить по справедливости, отдавая предпочтение не плотской, а духовной пище; когда народы и племена с презрением отбросят чуждые им сатанинские одежды и нравы и предпочтут им обычаи и традиции своих предков; когда люди планеты прогонят бесов и выродков с командных и доходных постов, захваченных ими обманом и подкупом, тогда Земля избавится от болезни и восторжествует Добро над Злом».
Ангел умолк, и вновь в помещении воцарилась мягкая, завораживающая тишина. Но через минуту мы восприняли внутренний голос Ангела: «У бесов есть устав, по которому они идут к господству над Миром. Называется он Протоколы. Бесы скрывают его от людей, ибо если все люди Земли ознакомятся с этим дьявольским планом порабощения, они возмутятся и разрушат коварный замысел бесовщины. Этот сатанинский план должен получить широкую огласку среди людей, особенно молодежи. С ним учителя должны знакомить школьников».
Я смотрел на Машу, и мне казалось, что она засыпает. Да я и сам почувствовал, как погружаюсь в легкую дрему. Не могу сказать, был ли это естественный сон или нас преднамеренно усыпили.
Первый проснулась Настенька. «Мамочка, посмотри, какой голубой шар», — с восторгом и удивлением воскликнула она. И было чему удивляться: стена, у которой стояли наши кресла, неожиданно оказалась прозрачной, и перед нами открывались безбрежные просторы Вселенной. Среди необыкновенно крупных не по-земному ярких звезд в черном безмолвном медленно плыла наша до боли родная Земля, излучая голубой ореол. Солнце не было видно — оно находилось с противоположной стороны корабля. И в эти минуты я всем своим существом почувствовал величие и бесконечность Вселенной, ее непостижимость для нашего ума, и этот прекрасный голубой шарик показался маленькой рождественской игрушкой, песчинкой необъятного Мироздания, где все подчинено вселенскому закону Разума и Гармонии.
Необычность положения, в котором мы очутились в первые часы, да и дни, погружала меня в состояние тревоги и, признаюсь, даже страха. Но потом все это исчезло и не без влияния. Маши. Она вела себя так, словно попала в свою стихию, о которой всю жизнь мечтала Она была возбуждена до состояния восторга, и это состояние казалось настолько естественным, что все мои тревоги выглядели ничтожными. «Алешенька, ты не находишь, что это судьба, наша с тобой судьба, — весело говорила она. — Ты веришь в судьбу? В предначертание свыше? То, что мы встретились с тобой и полюбили друг друга? Это не случайно: ведь мы же оба мечтали о встрече с инопланетянами. И поэтому они выбрали нас. Из миллионов землян нам оказана такая честь. Мы должны благодарить судьбу за это». Глаза ее сверкали неземным блеском. Лицо излучало чистый свет, она вся пылала счастьем и, позабыв, что за нами наблюдают ласкалась ко мне, шепча: «Алешенька, родной, как я тебя люблю. Нет, ты не представляешь, что ты для меня. Ты — моя жизнь, мое счастье». Она была восхитительна, эта великая и мужественная женщина — моя неземная любовь.
А время шло. Понятия «день» и «ночь» утратили свой смысл. Когда нас одолевал сон, мы из кресел перебирались на постель, устроенную с искусственным земным притяжением, и ложась, мы уже не находились в состоянии невесомости, к которому привыкали и мучительно и долго, с Ангелом разговаривали все реже и реже, зато чаще погружались в состояние полусна. Мы понимали: над нами делают какие-то эксперименты. Физически мы чувствовали себя превосходно. Прозрачная стена открывалась не часто и не надолго. Ощущение необъятности Вселенной всегда приводило в трепет и одновременно порождало чувство гордости за дарованную нам судьбу. Ведь мы считали себя «избранниками неба», полномочными представителями землян в Космосе и нисколько не жалели, что нам выпала такая доля. Маша постоянно была в состоянии восторга и все повторяла, что она мечтала о такой участи и что ее мечта сбылась. Ее совсем не огорчала перспектива не вернуться на землю. «Мы не жертвы, — говорила она, давая волю эмоциям. — Пойми, Алешенька, мы миссионеры, и миссия наша особая, исключительная, чрезвычайная. Помнишь, в твоей мастерской, упиваясь нашим счастьем, мы радовались и говорили: мы одни в этом мире. Теперь же мы действительно одни во Вселенной, и я тебя очень люблю». Она была по-прежнему ласкова, нежна и очаровательна, и мы, не стесняясь Ангела, любили друг друга. А мне все же хотелось вернуться на Землю, хотя я не говорил об этом Маше, и был солидарен с ней, разделяя ее восторг. Я постоянно думал о нашей родине, разграбленной, опозоренной и оплеванной бесами, которые там правят свой шабаш. Я даже однажды обратился к Ангелу с просьбой помочь России избавиться от власть придержащих палачей. Ответа не было.
Мы не замечали бега времени. Но вот после долгого молчания мы услышали голос Ангела. Это случилось после того, как Настенька начала капризничать: хочу к бабушке, там мои игрушки, мои книжки. Мы с Машей пытались успокоить ее, рассказывали сказки, читали наизусть детские стихи. Не подействовало. «Вы вернетесь на Землю, и нашу с вами встречу сохраните в тайне, — объявил Ангел. — Но прежде мы научим вас врачевать людей, пробуждая в них внутреннюю, неиспользованную энергию. Вы будете устранять в людях их физические недуги и проповедовать им правду о бесах. И они, исцеленные вами, понесут эту правду и уст в уста своим близким и знакомым, освобождая их от сатанинской лжи. Они станут апостолами Правды и Добра. И однажды к вам придет совершенно здоровый человек, и вы наградите его силой, какую получили от нас, и расскажете ему всю правду о бесах и их дьявольских Протоколах и от нашего имени благословите его возглавить все сущие народы российские на священную битву с бесовским Злом». Когда он умолк, Маша спросила: «А как мы узнаем его?» «По лицу, осеянному чистым светом глаз, излучающих веру, справедливость, честность, неподкупность, правду и добро», — был ответ Ангела.
Меня порадовало предстоящее возвращение на Землю. А Маша, кажется, была немного разочарована, зато Настенька оживилась, повеселела, от хандры ее не осталось и следа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85