– Весь мир, – гордо ответил ее младший сын. – Он был крестным отцом всему миру.
Она снисходительно улыбнулась. Пако был глуп, но ведь он еще совсем ребенок.
– Пако, Пако, все началось с меня. И ты знаешь почему? Я заставила его стараться прилично выглядеть в глазах окружающих. Он теперь мог остановиться на улице и угостить ребенка печеньем. Я говорила всем в такие минуты, что мой муж просто святой, и у него найдется время для каждого малыша в этом мире. Люди улыбались, и теперь они помнили только про печенье, забывая о том, что буквально обирал отца этого самого ребенка. Им даже было безразлично, что он, скорее всего, украл это самое печенье. Скажи мне, сынок, твой замечательный папочка хоть когда-нибудь давал тебе печенье?
Пако отрицательно замотал головой.
– А ты знаешь почему? – Он недоуменно посмотрел на нее. – Потому что поблизости не было людей, на которых это могло произвести впечатление. Да и что тут необычного: отец дает печенье своему сыну, кого это могло удивить? – она сделала паузу, чтобы ее слова произвели на него должное впечатление. – Скажи мне, Пако, когда ты был маленьким, у тебя было много сладостей? – ласково спросила она.
Он утвердительно кивнул.
– А кто давал тебе все эти сладости, сынок? – мягко подтолкнула к нужному ответу его мать. – Кто делал для тебя все эти печенья? Кто стоял целыми днями над раскаленной плитой и готовил тебе все эти сладкие вещи?
Воспоминания об этом наполнили ее душу сентиментальностью. Старая плита в арендуемой квартире, которая была четырьмя скрипучими лестничными пролетами выше мостовой Минетта-стрит, топилась дровами, и ей приходилось постоянно сновать за ними туда сюда, чтобы поддерживать огонь. Она страшно чадила, наполняя все крошечные квадратные комнатки дымом и запахом стряпни, но зато благодаря ей все были сыты и здоровы. Но все же день, когда они переехали с Минетта-стрит, до сей поры оставался в ее жизни самым счастливым.
Теперь уже разревелись все четверо. Они рыдали среди роскоши, которую можно было купить за деньги, заработанные на шантаже, убийствах и грабежах целой армии бандитов. Ей было абсолютно безразлично, как появились те деньги, которые позволили им переехать с Минетта-стрит, и если бы для этого ей пришлось взять в руки оружие, то она пустила его в ход не задумываясь.
Ей было хорошо известно, чем занимается ее муж, и все его попытки пустить ей пыль в глаза по поводу своего бизнеса остались безрезультатными.
Она быстро вытерла слезы: не то время, чтобы проявлять слабость и заниматься сентиментальными воспоминаниями. То, что еще можно было простить ее сыновьям, ей было совсем не к лицу. Она была птицей совсем другого полета. Необходимо было срочно составить план действий, отдать распоряжения, то есть сделать все, о чем говорил Рико. Им предстояло проявить немало изворотливости, чтобы укрепить свое положение и дать понять противнику, что они по-прежнему контролируют свои сферы влияния. К тому же в этом надо еще убедить всех членов семьи и, особенно, капитанов. С их стороны нельзя было допустить и малейшего неповиновения. Следует дать понять, что смерть крестного отца не приведет к развалу семьи, и каждый, у кого остались хоть какие-то сомнения на этот счет, глубоко заблуждается. Кроме того ей позарез была нужна одна успешная операция, чтобы утвердиться в глазах остального мира. Все это, включая и направление главного удара, нужно было решать немедленно. Слишком много работы предстояло на эту ночь, но эти дела отложить было нельзя.
К тому же ей еще предстояло приготовить ужин для своих сыновей. Прошедший день действительно стал для нее тяжелым испытанием, в этом ее сыновья оказались абсолютно правы, но все дело заключалось в том, что она буквально сгорала от нетерпения в ожидании того момента, когда можно будет заняться делами семьи. На сыновей положиться просто нельзя, все капо, которых ее муж ввел в семью, в таких вопросах обычно целиком полагались на него и просто выполняли его распоряжения. Это были надежные люди, но настоящего лидера среди них не было.
Правда один из них так и не появился на траурной церемонии, а это уже было плохим предзнаменованием. Неявка старшего капо на похороны крестного отца была немыслимым нарушением субординации и грозила серьезными неприятностями. Тем более надо было показать свою силу трем капо Нью-Йорка, раз уж Фетуччини, который правил в Нью-Джерси начал их игнорировать, а значит не будет ничего странного, если он не появится и на завтрашней встрече членов семьи. Она еще с ним разберется... а тем временем ей предстояло заняться приготовлением ужина.
Глава вторая
Спагетти с рубленым мясом, переложенное слоями сыра и обильно политое соусом удалось на славу, к тому же одним ртом стало меньше, а значит приготовить ужин и накрыть на стол стало легче.
Потом ей предстояло запереться в спальне и все хорошенько обдумать. Со своими сыновьями она управится без проблем, но вот с остальными было сложнее. Всем капитанам было назначено завтра в полдень явиться к ней в дом на встречу, и ей предстояло им сообщить, что она берет власть в свои руки. Это были трое нью-йоркских капо, которые контролировали три различных района города: Тони Сканджилли – Бруклин, Джо Орегано – Квинс и Луиджи Маринара – Бронкс. У каждого из них были свои проблемы связанные с посягательствами других семейств на самые прибыльные отрасли их бизнеса. Эта мысль вызвала у нее улыбку: многочисленные универмаги в центре Бруклина полностью переключились на легальный бизнес и вышли из дела, но Тони Сканджилли уже покрылся жирком, приобрел вес и с каждым днем расширял свою сферу влияния в этом районе. Она даже подумала, что их бизнес, слава Богу, не зависит от сезонных колебаний спроса с предложением, и перекрестилась. Ни экономический спад, ни депрессия на него влиять не могли. Самые грустные мысли приходили в ее голову, только когда она думала о трех своих сыновьях. Но с ними она легко управится сама, а капитанов надо будет постараться убедить, что им ничего не угрожает ни с ее стороны, ни со стороны других семей. Их только нужно будет как можно скорее занять делом, тогда у них ни на что другое времени и сил просто не останется...
В ее голове рождались различные планы, но все они были отвергнуты: один мог наделать слишком много шума, другой, наоборот, мог и вовсе пройти не замеченным и остальные семьи могли просто не понять, что происходит, а слишком очевидные действия не годились из-за возможного вмешательства полиции... она уже засыпала, когда наконец ей стало понятно, как нужно сделать, чтобы всем соперничающим семьям стало ясно: с ней шутки плохи. Удары нужно было нанести в каждом из пяти районов Нью-Йорка и, разве что кроме тупоголовых полицейских, федеральных агентов и прочих нежелательных субъектов, всем станет ясно от кого он исходит и против кого направлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44