Что с того. Уж больно красивое слово! Оно поднимало людей на баррикады. Оно заставляло их идти прямиком в пасть дракона. Вот такое это слово, такая могучая сила заключена в нем.
Григорий с Таней ступили наконец-то на твердую землю, которая если и плавала, то вместе с этой симпатичной и такой родной планетой в нескончаемом и мудром Космосе. Но к такому положению вещей, к такому путешествию люди уже давно привыкли. Орлов оглянулся. Город постепенно погружался в болото. С него с радостными улыбками на лицах бежали люди. Много людей. Сотни, а может и тысячи, таща за собой нехитрый скарб. А хлюндявые... Простите великодушно. Рабочие так вообще шли налегке. Как некогда говорил классик марксизма - им нечего было терять. Среди них Орлов увидел рослого Астахова. Тот издали помахал ему рукой, что-то прокричал. Но Григорий не расслышал и, сцепив руки, поднял над головой, приветствуя Астахова.
Березин опустился на колени и поцеловал землю.
- Здравствуй, Матушка! Кормилица ты наша! Заждалась, голубушка, сынов своих! - говорил он ей ласково. По лицу его струились обильные счастливые слезы. Но он не замечал их.
На востоке медленно карабкалось на небосклон вялое ото сна, ещё дремотное солнце. Зачинался новый день. Это будет самый замечательный день в жизни Григория с Таней и их многочисленных друзей.
И здесь Орлов увидел стоящего неподалеку вихрастого подростка лет двенадцати. Он с удивлением смотрел на невесть откуда взявшиеся толпы людей. Он, вероятно, и о городе-то слыхом не слыхивал. Григорий с Таней подошли.
- Привет, приятель! - поздоровался Орлов.
- Здравствуйте! А откуда их столько? - спросил он, кивая на беженцев. На симпатичном широкоскулом лице его было написано любопытство.
- Долго, парень, рассказывать. А ты куда это такую рань собрался?
- На рыбалку.
- На рыбалку? А где же удочка?
- Здесь, - он потряс большой матерчатой сумкой. - А удилище я на берегу срежу.
- Ясно. Тебя как звать-то?
- Григорием, - солидно ответил парнишка.
- Правда что ли?! - удивился Орлов.
- Ну.
- И меня Григорием. Первый раз тезку встречаю. А фамилия твоя случайно не Орлов?
- Не-а. Соколов.
- Тоже неплохо. А как нам, Гриша, добраться до маршрутного автобуса?
- Здесь автобусы не ходят. Только электрички.
- Постой-постой, а ты ничего не путаешь? Не должно здесь быть никаких электричек.
- Ну как же нет, когда есть! - возмутился парнишка недоверию Григория. - Вот по этой дороге, - он указал рукой, - через полкилометра будет станция. Сколько сейчас времени?
Орлов посмотрел на часы.
- Половина седьмого.
- Ровно через час будет электричка.
- Спасибо тебе. Ну, будь здоров, Григорий Соколов! Удачи тебе на рыбалке!
- Спасибо. До свидания!
Парнишка повернулся и споро зашагал своей дорогой.
Григорий недоуменно пожал плечами. Электричка? Гм. Похоже, город этот, как блуждающий форвард, появляется то в одном , то в другом месте. Может быть они сейчас вообще где-нибудь в Подмосковье? Ничего, Орлов очень надеялся, за время его пребывание в городе-призраке Россия ещё не распалась окончательно. А если так, то они с Таней доберутся и до дома.
В толпе Григорий заметил Кулинашенского. Он обнимал стройную смуглую и красивую женщину за плечи. Рядом стояли их дети - девочка и мальчик. Вероятно почувствовав на себе взгляд Орлова, бывший шеф полиции повернул голову, разулыбался, подошел.
- Со свободой вас, Григорий Александрович!
- Спасибо. А вас вроде поздравлять не с чем. Вы больше потеряли, чем приобрели.
- Зря вы так, Григорий Александрович! - обиделся Кулинашенский - Мы с женой очень даже рады, что все так кончилось. Очень! Я всю жизнь мечтал кроликов разводить. Вот и предоставилась такая возможнеость.
- А где же Пантокрин и вся его команда?
- Их город не отпустил.
- Как так - не отпустил?
- Очень просто. Они побежали было, а он не отпустил, сковал их тела и баста.
- Так, вероятно, и должно было случиться. Нечистой силе нужны лакеи. Все справедливо.
- Да, - согласился Кулинашенский. - Меня бы ждала та же участь, если бы я не помог вам. Это меня и спасло.
- Григорий Александрович!!! - услышал, вдруг, Орлов за спиной могучий рев.
Обернулся. На него на всех порах как два тяжелогрузных локомотива летели Толя и Коля. Их лица ещё можно попробовать "вырубить топором", описать же их невозможно. Столько в них было щенячей радости и восторга.
- Григорий Александрович, вы видите?! - воскликнул Толя, отанавливаясь перед нами, как вкопанный.
- Гришуня! Друг! - заорал более эмоциональный Коля и бросился к Орлову обниматься. - Ты видишь?! Видишь?!!
- Ну, вы. ребята, даете! - Григорий был поражен ни менее их. - Это значит...
- Мы снова стали людьми! - рассмеялся счастливый Коля.
- Положим, чтобы ими стать нам с тобой ещё предстоит потрудиться, возразил умный Толя. - Кстати, мы не одни, Григорий Александрович. Все кто нам помогал тоже здесь.
- Я очень рад за вас, ребята! Поздравляю!
- Спасибо! - ответили они одновременно.
- Невероятно! - воскликнул Кулинашенский. - Чтобы куклявые?!... Нет, в это невозможно поверить.
- Все правильно, Василий Петрович, - возразил Орлов. - Эти славные ребята уже давно стали людьми. А вот Пантокрин и вся его свора - самые настоящие куклявые. Потому-то город их и не отпустил.
- Гриша, а можно мне поцеловать руку Тане? - смущаясь проговорил Коля. - Я давно об этом мечтал. Но когда был куклявым, не решился об этом попросить.
- А что ты меня спрашиваешь? У неё самой и спроси.
- Можно, можно, Коля, - ответила Танюша, улыбаясь. Она подошла к Коле, а затем и к Толе и троекратно рацеловала каждого в щеки. - Спасибо вам за все! Вы замечательные ребята!
Коля был на седьмом небе от счастья.
- Теперь я неделю умываться не буду, - сказал он.
И тут Орлов увидел метрах в двадцати Максима в сопровождении своих помощников. Строгие, целеустремленные, сосредоточенные, они молча пробирались сквозь толпу.
- Я сейчас вернусь, - сказал Григорий Тане и направился навстречу Максиму. Орлов не мог сказать - почему, но ему чем-то нравился этот молодой проповедник. Может быть своей убежденностью и желанием сделать добро людям? Может быть.
- Здравствуй, Макс!
Максим остановился, внимательно и серьезно посмотрел на Григория. Сильный встречный ветер развивал его длинные шелковистые кудри.
- Здравствуйте, брат Григорий! Все это, - он махнул рукой в сторону уже почти утонувшего в болоте города, - ваших рук дело?
- Частично и моих. А ты что, не одобряешь?
- Ну, отчего же, - в замешательстве пробормотал Максим. - Люди рады. Жаль только, что не успел дописать книгу.
"Похоже, этот умный, но наивный парень так ничего и не понял. Похоже. Жаль. Очень жаль!" - с грустью подумал Орлов.
- Еще допишешь, какие твои годы.
- Это конечно, - кивнул Максим.
К ним подошла Татьяна и, обняв Орлова за талия, сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Григорий с Таней ступили наконец-то на твердую землю, которая если и плавала, то вместе с этой симпатичной и такой родной планетой в нескончаемом и мудром Космосе. Но к такому положению вещей, к такому путешествию люди уже давно привыкли. Орлов оглянулся. Город постепенно погружался в болото. С него с радостными улыбками на лицах бежали люди. Много людей. Сотни, а может и тысячи, таща за собой нехитрый скарб. А хлюндявые... Простите великодушно. Рабочие так вообще шли налегке. Как некогда говорил классик марксизма - им нечего было терять. Среди них Орлов увидел рослого Астахова. Тот издали помахал ему рукой, что-то прокричал. Но Григорий не расслышал и, сцепив руки, поднял над головой, приветствуя Астахова.
Березин опустился на колени и поцеловал землю.
- Здравствуй, Матушка! Кормилица ты наша! Заждалась, голубушка, сынов своих! - говорил он ей ласково. По лицу его струились обильные счастливые слезы. Но он не замечал их.
На востоке медленно карабкалось на небосклон вялое ото сна, ещё дремотное солнце. Зачинался новый день. Это будет самый замечательный день в жизни Григория с Таней и их многочисленных друзей.
И здесь Орлов увидел стоящего неподалеку вихрастого подростка лет двенадцати. Он с удивлением смотрел на невесть откуда взявшиеся толпы людей. Он, вероятно, и о городе-то слыхом не слыхивал. Григорий с Таней подошли.
- Привет, приятель! - поздоровался Орлов.
- Здравствуйте! А откуда их столько? - спросил он, кивая на беженцев. На симпатичном широкоскулом лице его было написано любопытство.
- Долго, парень, рассказывать. А ты куда это такую рань собрался?
- На рыбалку.
- На рыбалку? А где же удочка?
- Здесь, - он потряс большой матерчатой сумкой. - А удилище я на берегу срежу.
- Ясно. Тебя как звать-то?
- Григорием, - солидно ответил парнишка.
- Правда что ли?! - удивился Орлов.
- Ну.
- И меня Григорием. Первый раз тезку встречаю. А фамилия твоя случайно не Орлов?
- Не-а. Соколов.
- Тоже неплохо. А как нам, Гриша, добраться до маршрутного автобуса?
- Здесь автобусы не ходят. Только электрички.
- Постой-постой, а ты ничего не путаешь? Не должно здесь быть никаких электричек.
- Ну как же нет, когда есть! - возмутился парнишка недоверию Григория. - Вот по этой дороге, - он указал рукой, - через полкилометра будет станция. Сколько сейчас времени?
Орлов посмотрел на часы.
- Половина седьмого.
- Ровно через час будет электричка.
- Спасибо тебе. Ну, будь здоров, Григорий Соколов! Удачи тебе на рыбалке!
- Спасибо. До свидания!
Парнишка повернулся и споро зашагал своей дорогой.
Григорий недоуменно пожал плечами. Электричка? Гм. Похоже, город этот, как блуждающий форвард, появляется то в одном , то в другом месте. Может быть они сейчас вообще где-нибудь в Подмосковье? Ничего, Орлов очень надеялся, за время его пребывание в городе-призраке Россия ещё не распалась окончательно. А если так, то они с Таней доберутся и до дома.
В толпе Григорий заметил Кулинашенского. Он обнимал стройную смуглую и красивую женщину за плечи. Рядом стояли их дети - девочка и мальчик. Вероятно почувствовав на себе взгляд Орлова, бывший шеф полиции повернул голову, разулыбался, подошел.
- Со свободой вас, Григорий Александрович!
- Спасибо. А вас вроде поздравлять не с чем. Вы больше потеряли, чем приобрели.
- Зря вы так, Григорий Александрович! - обиделся Кулинашенский - Мы с женой очень даже рады, что все так кончилось. Очень! Я всю жизнь мечтал кроликов разводить. Вот и предоставилась такая возможнеость.
- А где же Пантокрин и вся его команда?
- Их город не отпустил.
- Как так - не отпустил?
- Очень просто. Они побежали было, а он не отпустил, сковал их тела и баста.
- Так, вероятно, и должно было случиться. Нечистой силе нужны лакеи. Все справедливо.
- Да, - согласился Кулинашенский. - Меня бы ждала та же участь, если бы я не помог вам. Это меня и спасло.
- Григорий Александрович!!! - услышал, вдруг, Орлов за спиной могучий рев.
Обернулся. На него на всех порах как два тяжелогрузных локомотива летели Толя и Коля. Их лица ещё можно попробовать "вырубить топором", описать же их невозможно. Столько в них было щенячей радости и восторга.
- Григорий Александрович, вы видите?! - воскликнул Толя, отанавливаясь перед нами, как вкопанный.
- Гришуня! Друг! - заорал более эмоциональный Коля и бросился к Орлову обниматься. - Ты видишь?! Видишь?!!
- Ну, вы. ребята, даете! - Григорий был поражен ни менее их. - Это значит...
- Мы снова стали людьми! - рассмеялся счастливый Коля.
- Положим, чтобы ими стать нам с тобой ещё предстоит потрудиться, возразил умный Толя. - Кстати, мы не одни, Григорий Александрович. Все кто нам помогал тоже здесь.
- Я очень рад за вас, ребята! Поздравляю!
- Спасибо! - ответили они одновременно.
- Невероятно! - воскликнул Кулинашенский. - Чтобы куклявые?!... Нет, в это невозможно поверить.
- Все правильно, Василий Петрович, - возразил Орлов. - Эти славные ребята уже давно стали людьми. А вот Пантокрин и вся его свора - самые настоящие куклявые. Потому-то город их и не отпустил.
- Гриша, а можно мне поцеловать руку Тане? - смущаясь проговорил Коля. - Я давно об этом мечтал. Но когда был куклявым, не решился об этом попросить.
- А что ты меня спрашиваешь? У неё самой и спроси.
- Можно, можно, Коля, - ответила Танюша, улыбаясь. Она подошла к Коле, а затем и к Толе и троекратно рацеловала каждого в щеки. - Спасибо вам за все! Вы замечательные ребята!
Коля был на седьмом небе от счастья.
- Теперь я неделю умываться не буду, - сказал он.
И тут Орлов увидел метрах в двадцати Максима в сопровождении своих помощников. Строгие, целеустремленные, сосредоточенные, они молча пробирались сквозь толпу.
- Я сейчас вернусь, - сказал Григорий Тане и направился навстречу Максиму. Орлов не мог сказать - почему, но ему чем-то нравился этот молодой проповедник. Может быть своей убежденностью и желанием сделать добро людям? Может быть.
- Здравствуй, Макс!
Максим остановился, внимательно и серьезно посмотрел на Григория. Сильный встречный ветер развивал его длинные шелковистые кудри.
- Здравствуйте, брат Григорий! Все это, - он махнул рукой в сторону уже почти утонувшего в болоте города, - ваших рук дело?
- Частично и моих. А ты что, не одобряешь?
- Ну, отчего же, - в замешательстве пробормотал Максим. - Люди рады. Жаль только, что не успел дописать книгу.
"Похоже, этот умный, но наивный парень так ничего и не понял. Похоже. Жаль. Очень жаль!" - с грустью подумал Орлов.
- Еще допишешь, какие твои годы.
- Это конечно, - кивнул Максим.
К ним подошла Татьяна и, обняв Орлова за талия, сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83