Впереди его ждали новые города, новые страны и народы. А это значит - новые трудности, невзгоды и испытания. Но он ни разу не усомнился в правильности выбранного им пути, ни единожды не дрогнуло его сердце. Путь правды и истины никогда не бывает легок.
К Максиму подошли двенадцать юношей. Сильны и прекрасны были их молодые тела, а устремленные на него взоры, светились решимостью и отвагой. Вперед вышел старший из них и, поклонившись Максиму, сказал:
- Меня зовут Джоном, Учитель. Мы решили посвятить жизнь твоему делу. Можно ли нам пойти вместе с тобой?
- Но осознаете ли вы как труден будет этот путь?
- Да, учитель.
- Что ж, я не вправе вам этого запретить. Вы сами выбрали свою судьбу.
И он зашагал вперед. Они двинулись следом. Максим был горд и счастлив. Теперь у него есть ученики. И даже если он погибнет, они продолжат его дело.
7. Заманчивое предложение.
Орлов не спешил с "признательными" показаниями. Появилась возможность немного отдохнуть от всей этой чертовщины, пыток, избиений, и он решил её использовать. Он лежал на диване и предавался сладким мечтам о своей любимой, о том, как они непременно вырвутся из этого города-призрака и обвенчаются в церкви. Как это будет замечательно и торжественно! Будет много солнца, улыбок, цветов. Вот они с Таней стоят у пылающего червонным золотом иконостаса и представительный батюшка с окладистой бородой, в красивой, праздничной ризе, строго глядя на Орлова, спрашивает его: "Раб Божий Григорий, согласен ли ты взять в жены рабу Божью Татьяну?" "Да-а-а!" - кричит Григорий что есть мочи. И от этого крика в парадное васильковое небо поднимается несметная стая белых голубей, а церковный хор, будто очнувшись от летаргического сна, громко поет: "Алилуйя!", возвещая миру о рождении на Земле новой счастливой семьи.
Вдруг, дверь открылась и стражник грубо втолкнул в камеру ...Таню. Орлов глазам своим не верил. Это была она, его любимая, ради которой он был готов стерпеть все муки адовы. Но, Боже, что с ней сделали эти сатрапы?! Под правым глазом огромный синяк, из разбитой губы по подбородку текла кровь. Платье порвано в клочья. Все тело в садинах и кровоподтеках. Как же они подняли руку на этакую красоту?! Нелюди! И сердце его задохнулось жалостью и нежностью к ней.
- Таня! Танечка! Любимая! - Он бросился к девушке, обнял, прижал к себе, осыпая её лицо поцелуями. - Что они, изверги, с тобой сделали!
- Гришенька! Родной мой! Живой! Как я рада! - говорила девушка слабым дрожащим голосом, отвечая на его поцелуи. - А я так волновалась, так волновалась! Как ты, Гришенька?! Они тебя пытали?
- Все нормально, Танюша! Все хорошо! Как я рад, что снова вижу тебя!
Она плакала и смеялась от переполнявших её чувств и сквозь слезы говорила:
- А я как рада! Ты даже представить себе не можешь, - как рада! Я боялась, что мы больше никогда не увидемся!
И тут Орлову в облике девушке показалось что-то очень странным. Что? Глаза! Она говорила нежные, прочувствованные слова, она плакала, а её прекрасные ярко-синие глаза оставались холодными, безжизненными, даже злыми. Он похолодел. Сердце его упало. Значит, все это притворство?! Притворство и ничего более. Она здесь по заданию того же Пантокрина. И прежде она притворялась, и сейчас разыгрывает спектакль, рассчитанный на наивного простофилю. Она нашла верный объект для своих актерских опытов. Очень правильный. Как же он раньше этого не заметил? Нет, у него как-то появлялась такая мысль, но он тут же её прогнал. А зря. Мысль эта нашла сейчас свое полное подтверждение. Что же ей от него надо? С какой целью она явилась к нему сейчас?
Орлов отстранил девушку, холодно спросил:
- Таня, скажите, с каким заданием вас ко мне прислали?
- Ну, это сразу в двух словах не расскажешь, Григорий Александрович, ответила "Таня" густым баритоном, превращаясь в довольно странного субьекта, высокого, слегка сутулого, с худым длинным и подвижным лицом. Умные серые глаза господина смотрели на Орлова насмешливо и безмятежно. Одет он был в черный фрак и целиндр. В руках у него была изящная трость из орехового дерева с золотым набалдашником. И Григорий понял, что видит перед собой одного из высших представителей сатанизма.
- Что, не ожидали?! - весело сказал господин и рассмеялся сухим и желчным смехом. Смех этот производил странное впечатление. От него у Григория мороз пошел по коже. Господин сел в кресло, закинул ногу на ногу. Обнаружив какой-то недостаток, достал носовой платок, вытер им, казалось, безукоризненный глянец лаковых туфель, громко высморкался в него и вновь спрятал платок в карман. Откинулся на спинку кресла, достал из внутреннего кармана фрака огромную сигару, раскурил и принялся с интересом рассматривать Орлова.
А Григорий был рад уже от того, что это была всего-навсего очередная проделка нечистый силы. И мучился тем, что смог так дурно подумать о своей любимой. Как же он посмел до такого додуматься?! Идиот!! Нет и не может быть ему после этого прощения!
- А вы, Григорий Александрович, молодцом! - похвалил Орлова господин и выпустил густую струю дыма к потолку. - Быстро вы меня раскололи.
- Кто вы такой? - неприязненно спросил Григорий.
- Ах, да! Я ведь забыл представиться. Прошу покорнейше меня извинить. Все эти перелеты пагубно действуют на мою нервную систему. - Он встал, по кавалерийски прищелкнул каблуками, отвесил короткий поклон. - Старший демон, статс-секретарь Бархан, к вашим услугам. Очень приятно с вами познакомиться, Григорий Александрович!
- Вы извините меня, господин Бархан, что не могу вам ответить тем же. Если бы я сказал, что рад нашему знакомству, то вы первый бы усомнились в моей искренности. Верно?
- Будем считать ваши слова прелюдией к откровенному разговору. Согласны?
- Согласен, - кивнул Орлов. - А что у вас за должность такая статс-секретарь?
- Это одна из самых высоких чиновничьих должностей, - с гордостью ответил Бархан. - Я состою при Хозяине как бы демоном по особым поручениям.
- Насколько я успел понять, ваш хозяин - сатана?
- У него множество всяких имен: Люцифер, Воланд, Мефистофель, дьявол, сатана, князь тьмы. Да, это он.
- Следовательно, если есть он, значит, есть и Бог?
- Ну, конечно же есть. Ничтожнейшая, скажу вам, личность! Носится со своим милосердием, как с писаной торбой. Будто кому-то оно нужно - его милосердие. Хозяин бы давно с ним покончил, если бы его не защищал сам Создатель.
- И с каким же заданием вы прибыли ко мне, господин Бархан? - спросил Григорий, внутренне концентрируясь на борьбу, так как понимал, что столь важная особа мира зла не мог явиться лишь для того, чтобы с ним познакомиться.
- А вы парень не промах, Григорий Александрович, - одобрительно проговорил демон, стряхивая пепел сигары прямо на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
К Максиму подошли двенадцать юношей. Сильны и прекрасны были их молодые тела, а устремленные на него взоры, светились решимостью и отвагой. Вперед вышел старший из них и, поклонившись Максиму, сказал:
- Меня зовут Джоном, Учитель. Мы решили посвятить жизнь твоему делу. Можно ли нам пойти вместе с тобой?
- Но осознаете ли вы как труден будет этот путь?
- Да, учитель.
- Что ж, я не вправе вам этого запретить. Вы сами выбрали свою судьбу.
И он зашагал вперед. Они двинулись следом. Максим был горд и счастлив. Теперь у него есть ученики. И даже если он погибнет, они продолжат его дело.
7. Заманчивое предложение.
Орлов не спешил с "признательными" показаниями. Появилась возможность немного отдохнуть от всей этой чертовщины, пыток, избиений, и он решил её использовать. Он лежал на диване и предавался сладким мечтам о своей любимой, о том, как они непременно вырвутся из этого города-призрака и обвенчаются в церкви. Как это будет замечательно и торжественно! Будет много солнца, улыбок, цветов. Вот они с Таней стоят у пылающего червонным золотом иконостаса и представительный батюшка с окладистой бородой, в красивой, праздничной ризе, строго глядя на Орлова, спрашивает его: "Раб Божий Григорий, согласен ли ты взять в жены рабу Божью Татьяну?" "Да-а-а!" - кричит Григорий что есть мочи. И от этого крика в парадное васильковое небо поднимается несметная стая белых голубей, а церковный хор, будто очнувшись от летаргического сна, громко поет: "Алилуйя!", возвещая миру о рождении на Земле новой счастливой семьи.
Вдруг, дверь открылась и стражник грубо втолкнул в камеру ...Таню. Орлов глазам своим не верил. Это была она, его любимая, ради которой он был готов стерпеть все муки адовы. Но, Боже, что с ней сделали эти сатрапы?! Под правым глазом огромный синяк, из разбитой губы по подбородку текла кровь. Платье порвано в клочья. Все тело в садинах и кровоподтеках. Как же они подняли руку на этакую красоту?! Нелюди! И сердце его задохнулось жалостью и нежностью к ней.
- Таня! Танечка! Любимая! - Он бросился к девушке, обнял, прижал к себе, осыпая её лицо поцелуями. - Что они, изверги, с тобой сделали!
- Гришенька! Родной мой! Живой! Как я рада! - говорила девушка слабым дрожащим голосом, отвечая на его поцелуи. - А я так волновалась, так волновалась! Как ты, Гришенька?! Они тебя пытали?
- Все нормально, Танюша! Все хорошо! Как я рад, что снова вижу тебя!
Она плакала и смеялась от переполнявших её чувств и сквозь слезы говорила:
- А я как рада! Ты даже представить себе не можешь, - как рада! Я боялась, что мы больше никогда не увидемся!
И тут Орлову в облике девушке показалось что-то очень странным. Что? Глаза! Она говорила нежные, прочувствованные слова, она плакала, а её прекрасные ярко-синие глаза оставались холодными, безжизненными, даже злыми. Он похолодел. Сердце его упало. Значит, все это притворство?! Притворство и ничего более. Она здесь по заданию того же Пантокрина. И прежде она притворялась, и сейчас разыгрывает спектакль, рассчитанный на наивного простофилю. Она нашла верный объект для своих актерских опытов. Очень правильный. Как же он раньше этого не заметил? Нет, у него как-то появлялась такая мысль, но он тут же её прогнал. А зря. Мысль эта нашла сейчас свое полное подтверждение. Что же ей от него надо? С какой целью она явилась к нему сейчас?
Орлов отстранил девушку, холодно спросил:
- Таня, скажите, с каким заданием вас ко мне прислали?
- Ну, это сразу в двух словах не расскажешь, Григорий Александрович, ответила "Таня" густым баритоном, превращаясь в довольно странного субьекта, высокого, слегка сутулого, с худым длинным и подвижным лицом. Умные серые глаза господина смотрели на Орлова насмешливо и безмятежно. Одет он был в черный фрак и целиндр. В руках у него была изящная трость из орехового дерева с золотым набалдашником. И Григорий понял, что видит перед собой одного из высших представителей сатанизма.
- Что, не ожидали?! - весело сказал господин и рассмеялся сухим и желчным смехом. Смех этот производил странное впечатление. От него у Григория мороз пошел по коже. Господин сел в кресло, закинул ногу на ногу. Обнаружив какой-то недостаток, достал носовой платок, вытер им, казалось, безукоризненный глянец лаковых туфель, громко высморкался в него и вновь спрятал платок в карман. Откинулся на спинку кресла, достал из внутреннего кармана фрака огромную сигару, раскурил и принялся с интересом рассматривать Орлова.
А Григорий был рад уже от того, что это была всего-навсего очередная проделка нечистый силы. И мучился тем, что смог так дурно подумать о своей любимой. Как же он посмел до такого додуматься?! Идиот!! Нет и не может быть ему после этого прощения!
- А вы, Григорий Александрович, молодцом! - похвалил Орлова господин и выпустил густую струю дыма к потолку. - Быстро вы меня раскололи.
- Кто вы такой? - неприязненно спросил Григорий.
- Ах, да! Я ведь забыл представиться. Прошу покорнейше меня извинить. Все эти перелеты пагубно действуют на мою нервную систему. - Он встал, по кавалерийски прищелкнул каблуками, отвесил короткий поклон. - Старший демон, статс-секретарь Бархан, к вашим услугам. Очень приятно с вами познакомиться, Григорий Александрович!
- Вы извините меня, господин Бархан, что не могу вам ответить тем же. Если бы я сказал, что рад нашему знакомству, то вы первый бы усомнились в моей искренности. Верно?
- Будем считать ваши слова прелюдией к откровенному разговору. Согласны?
- Согласен, - кивнул Орлов. - А что у вас за должность такая статс-секретарь?
- Это одна из самых высоких чиновничьих должностей, - с гордостью ответил Бархан. - Я состою при Хозяине как бы демоном по особым поручениям.
- Насколько я успел понять, ваш хозяин - сатана?
- У него множество всяких имен: Люцифер, Воланд, Мефистофель, дьявол, сатана, князь тьмы. Да, это он.
- Следовательно, если есть он, значит, есть и Бог?
- Ну, конечно же есть. Ничтожнейшая, скажу вам, личность! Носится со своим милосердием, как с писаной торбой. Будто кому-то оно нужно - его милосердие. Хозяин бы давно с ним покончил, если бы его не защищал сам Создатель.
- И с каким же заданием вы прибыли ко мне, господин Бархан? - спросил Григорий, внутренне концентрируясь на борьбу, так как понимал, что столь важная особа мира зла не мог явиться лишь для того, чтобы с ним познакомиться.
- А вы парень не промах, Григорий Александрович, - одобрительно проговорил демон, стряхивая пепел сигары прямо на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83