эти солнечные батареи и антенны внешней связи, служащие для передачи и получения информации и были самыми уязвимыми в данный момент. Айрт не мог надеяться на то, что ему своими дезинтеграторами удастся пробить чудовищную броню, но он мог надолго дезориентировать врага…
В то время, как черная эскадра сосредоточила свой огонь на корабле вице-адмирала, а крепость медленно поворачивала в ту же сторону, Айрт бросился к пульту управления и, еще раз воспользовавшись подпространством, очутился вместе со своим кораблем чуть ли не на носовой части противника. И там, открыв огонь из всех дезинтеграторов, он вызвал, как сказал он сам себе, «самую прекрасную суматоху в мире». Неожиданно лишившись управления, черная флотилия беспорядочно закружилась в пространстве, и ее разрозненные залпы затерялись среди бледного свечения звезд… Крепость же, лишенная средств связи с окружающим миром, беспорядочно завертелась вокруг своей оси. Другие корабли Ночных не осмеливались стрелять по дерзкому корсару из опасения попасть в тяжелую взбесившуюся массу…
…На экранах «Скорпиона» на момент возникли изображения упавших на колени земных женщин и детей…
Воспользовавшись нерешительностью врага, транспортные корабли с эмигрантами, которым этот неожиданный поворот событий придал разума и решительности, перестроились на эллиптическую орбиту, чтобы спастись бегством. Два корабля эскорта как бы с сожалением последовали за ними, разрядив свои тяжелые дезинтеграторы в сторону черных жал, и только черные обломки продолжали кружиться в пространстве. Лишенная средств связи, с потухшими экранами, крепость все же продолжала палить в разные стороны, попадая в свои собственные корабли. Последовала неописуемая паника, и Айрт успел еще два раза разрядить дезинтеграторы по носовой части своего противника.
Давид сжигал Голиафа.
Заколебались близлежащие астероиды. Кое-где разразились магнитные бури, зажглись полярные сияния, орбитальные сдвиги сотрясали архипелаги планет. Маневрируя в океане излучения, космические корабли превращались в титанов, в существ чудовищных и святых, которые некогда смутили все цивилизации на заре их развития…
У вице-адмиральского корабля хватило мужества остаться на поле боя до конца, до тех пор, пока тяжелые «космические баржи» с их грузом человеческой паники не превратились в еле светящиеся точки в пространстве. Тогда он расцвел всеми цветами радуги. Двойная Звезда у него на носу засияла, как солнце, а разрозненные обломки, танцующие вокруг него, образовали настоящую розу ветров. Такие же останки черного отряда в красочном беспорядке кружились и вокруг «Скорпиона». Айрт позволил себе немного потешить свое тщеславие и передал на адмиральский корабль:
«Вам здесь больше нечего делать. Сейчас я их развлеку напоследок».
И с удивлением услышал ответ:
«Сигма приветствует вас, Айрт Рег» .
Потом?
Что ж, потом последовал четвертый залп, он поразил отсеки жизнеобеспечения крепости, которая после этого разлетелась на куски во взрыве чудовищной силы. В этот момент тут уже не было ни черных жал, ни корабля вице-адмирала. И Айрт остался в одиночестве со своим экипажем среди крутящихся обломков. Он медленно приходил в себя у пульта управления, с которым он недавно так грубо обошелся, и вытирал платком мокрое от пота лицо. Опустив руку, он с удивлением обнаружил, что она в крови. Скорей всего, он задел какой-то острый угол во время эксцентричных маневров «Скорпиона». Надо осмотреть корабль, подумал он, должны же быть неполадки. Он обратил внимание на то, что впервые не назвал презрительно свой корабль «торговцем»: бравая ракета вполне заслужила уважение к себе.
Вокруг него, рассеявшись по своим каютам, зализывая ушибы и раны, астронавты неожиданно затянули песню, которая, неизвестно откуда явившись, стала чем-то вроде гимна «Скорпиона».
Приведем в порядок все системы!
И к черту страх!
Мы решили все проблемы
С дезинтегратором в руках!
Айрт с большим удовольствием услышал бы что-нибудь другое. Например, поющий и нежный голос, который говорил: «Ничего не бойтесь, мы с вами…»
Но вокруг него орали:
Пусть молодой Арктур молчит
И пусть замрут все старые планеты…
Огни Земли о мести нам кричат,
И отомстить за льды кровавые Урана
Нас зовут кометы!
22
Сообщения с Антигоны.
Еще глубже. Еще глубже в Бездну Лебедя.
Эти письма не дошли до своих адресатов. Они были написаны существами, чей злосчастный рок повелел, чтобы их корабли были унесены космическими течениями, затянуты силами гравитации или чтобы сами они были сброшены через люки пиратских кораблей, как это произошло с Виллис, на один из мертвых миров Бездны Лебедя, что вращаются вокруг своих черных солнц.
Спустя века, когда одиссея, о которой мы здесь рассказываем, превратится в легенду, эти послания найдут в капсуле из сверхпрочного полимера в орбитальных водоворотах Антигоны. И вселенной станет страшно. За свое прошлое.
Вот несколько отрывков из этих писем:
«Когда это послание дойдет до Вас, Аэлис, если только ему удастся покинуть эту планету, вы уже будете, несомненно, знать, как закончилась наша ужасная эпопея. Убежать от Язвы — какой бред! Есть ли еще где-нибудь в огромной вселенной незараженный уголок?
Не удивляйтесь, Аэлис, что среди тысяч гуманоидов, которых я встретил в своей короткой, но бурной жизни, я выбрал адресатом именно Вас. Вы самая человечная. Это единственное, что имеет значение в наше время.
Почему я покинул Землю? Потому что больше не мог переносить все это. Потому что этот замкнутый безнадежный мир, открытый всем ветрам ярости, больше не был нашей Землей. Жить, опущенным в грязь и кровь, дышать только кровью и грязью, ничтожно пресмыкаться среди преступлений и доносов, чувствуя, что сам мало-помалу становишься частью этого кровавого болота, — это превосходит то, что может вынести нормальный человек. «Даже если мне придется погибнуть в космосе, — думал я, — я умру, глядя на звезды». Я ведь всегда был страстным астрофизиком, и для меня звезды всегда были раем.
Но я умираю в аду…»
«…Это было почти солнечным утром, ты провожала меня на космодром. Ты помнишь, по дороге мы старались смеяться и шутить, это входило в наш негласный договор: не усложнять. Никогда не будет более веселых похорон: звездолет уже ждал меня, такой прекрасный гроб, и смертница вошла в него сама со своим багажом.
Не обвиняй меня в жестокости: мы больше никогда не увидимся. Действительно, перед отлетом мы предавались иллюзиям. Я говорила себе: «Еще шаг — и я свободна. Я попаду в мир человечности и сделаю так, что ты присоединишься ко мне».
Так вот, Антигона, над которой мы потерпели аварию, она двойная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
В то время, как черная эскадра сосредоточила свой огонь на корабле вице-адмирала, а крепость медленно поворачивала в ту же сторону, Айрт бросился к пульту управления и, еще раз воспользовавшись подпространством, очутился вместе со своим кораблем чуть ли не на носовой части противника. И там, открыв огонь из всех дезинтеграторов, он вызвал, как сказал он сам себе, «самую прекрасную суматоху в мире». Неожиданно лишившись управления, черная флотилия беспорядочно закружилась в пространстве, и ее разрозненные залпы затерялись среди бледного свечения звезд… Крепость же, лишенная средств связи с окружающим миром, беспорядочно завертелась вокруг своей оси. Другие корабли Ночных не осмеливались стрелять по дерзкому корсару из опасения попасть в тяжелую взбесившуюся массу…
…На экранах «Скорпиона» на момент возникли изображения упавших на колени земных женщин и детей…
Воспользовавшись нерешительностью врага, транспортные корабли с эмигрантами, которым этот неожиданный поворот событий придал разума и решительности, перестроились на эллиптическую орбиту, чтобы спастись бегством. Два корабля эскорта как бы с сожалением последовали за ними, разрядив свои тяжелые дезинтеграторы в сторону черных жал, и только черные обломки продолжали кружиться в пространстве. Лишенная средств связи, с потухшими экранами, крепость все же продолжала палить в разные стороны, попадая в свои собственные корабли. Последовала неописуемая паника, и Айрт успел еще два раза разрядить дезинтеграторы по носовой части своего противника.
Давид сжигал Голиафа.
Заколебались близлежащие астероиды. Кое-где разразились магнитные бури, зажглись полярные сияния, орбитальные сдвиги сотрясали архипелаги планет. Маневрируя в океане излучения, космические корабли превращались в титанов, в существ чудовищных и святых, которые некогда смутили все цивилизации на заре их развития…
У вице-адмиральского корабля хватило мужества остаться на поле боя до конца, до тех пор, пока тяжелые «космические баржи» с их грузом человеческой паники не превратились в еле светящиеся точки в пространстве. Тогда он расцвел всеми цветами радуги. Двойная Звезда у него на носу засияла, как солнце, а разрозненные обломки, танцующие вокруг него, образовали настоящую розу ветров. Такие же останки черного отряда в красочном беспорядке кружились и вокруг «Скорпиона». Айрт позволил себе немного потешить свое тщеславие и передал на адмиральский корабль:
«Вам здесь больше нечего делать. Сейчас я их развлеку напоследок».
И с удивлением услышал ответ:
«Сигма приветствует вас, Айрт Рег» .
Потом?
Что ж, потом последовал четвертый залп, он поразил отсеки жизнеобеспечения крепости, которая после этого разлетелась на куски во взрыве чудовищной силы. В этот момент тут уже не было ни черных жал, ни корабля вице-адмирала. И Айрт остался в одиночестве со своим экипажем среди крутящихся обломков. Он медленно приходил в себя у пульта управления, с которым он недавно так грубо обошелся, и вытирал платком мокрое от пота лицо. Опустив руку, он с удивлением обнаружил, что она в крови. Скорей всего, он задел какой-то острый угол во время эксцентричных маневров «Скорпиона». Надо осмотреть корабль, подумал он, должны же быть неполадки. Он обратил внимание на то, что впервые не назвал презрительно свой корабль «торговцем»: бравая ракета вполне заслужила уважение к себе.
Вокруг него, рассеявшись по своим каютам, зализывая ушибы и раны, астронавты неожиданно затянули песню, которая, неизвестно откуда явившись, стала чем-то вроде гимна «Скорпиона».
Приведем в порядок все системы!
И к черту страх!
Мы решили все проблемы
С дезинтегратором в руках!
Айрт с большим удовольствием услышал бы что-нибудь другое. Например, поющий и нежный голос, который говорил: «Ничего не бойтесь, мы с вами…»
Но вокруг него орали:
Пусть молодой Арктур молчит
И пусть замрут все старые планеты…
Огни Земли о мести нам кричат,
И отомстить за льды кровавые Урана
Нас зовут кометы!
22
Сообщения с Антигоны.
Еще глубже. Еще глубже в Бездну Лебедя.
Эти письма не дошли до своих адресатов. Они были написаны существами, чей злосчастный рок повелел, чтобы их корабли были унесены космическими течениями, затянуты силами гравитации или чтобы сами они были сброшены через люки пиратских кораблей, как это произошло с Виллис, на один из мертвых миров Бездны Лебедя, что вращаются вокруг своих черных солнц.
Спустя века, когда одиссея, о которой мы здесь рассказываем, превратится в легенду, эти послания найдут в капсуле из сверхпрочного полимера в орбитальных водоворотах Антигоны. И вселенной станет страшно. За свое прошлое.
Вот несколько отрывков из этих писем:
«Когда это послание дойдет до Вас, Аэлис, если только ему удастся покинуть эту планету, вы уже будете, несомненно, знать, как закончилась наша ужасная эпопея. Убежать от Язвы — какой бред! Есть ли еще где-нибудь в огромной вселенной незараженный уголок?
Не удивляйтесь, Аэлис, что среди тысяч гуманоидов, которых я встретил в своей короткой, но бурной жизни, я выбрал адресатом именно Вас. Вы самая человечная. Это единственное, что имеет значение в наше время.
Почему я покинул Землю? Потому что больше не мог переносить все это. Потому что этот замкнутый безнадежный мир, открытый всем ветрам ярости, больше не был нашей Землей. Жить, опущенным в грязь и кровь, дышать только кровью и грязью, ничтожно пресмыкаться среди преступлений и доносов, чувствуя, что сам мало-помалу становишься частью этого кровавого болота, — это превосходит то, что может вынести нормальный человек. «Даже если мне придется погибнуть в космосе, — думал я, — я умру, глядя на звезды». Я ведь всегда был страстным астрофизиком, и для меня звезды всегда были раем.
Но я умираю в аду…»
«…Это было почти солнечным утром, ты провожала меня на космодром. Ты помнишь, по дороге мы старались смеяться и шутить, это входило в наш негласный договор: не усложнять. Никогда не будет более веселых похорон: звездолет уже ждал меня, такой прекрасный гроб, и смертница вошла в него сама со своим багажом.
Не обвиняй меня в жестокости: мы больше никогда не увидимся. Действительно, перед отлетом мы предавались иллюзиям. Я говорила себе: «Еще шаг — и я свободна. Я попаду в мир человечности и сделаю так, что ты присоединишься ко мне».
Так вот, Антигона, над которой мы потерпели аварию, она двойная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112