ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Восхождение закончилось без эксцессов и в полном молчании. Там, наверху, не было никого. И все так же я ощущал незримое присутствие маленького замерзшего существа. Присмиревший Ральф молчал, стараясь смотреть мимо меня. Мы вместе, встав лицом к обрыву, пятились в мутное облако, потом исчезло и оно, превращаясь в мираж, в холодный утренний туман, в горький, почти невидимый дым догоревшего костра…
Я очнулся и обнаружил, что лежу ничком на той самой круглой огороженной поляне, Фалиан нетерпеливо тряс меня за плечо. Ральф, бледный до трупной синевы, но живой, валялся рядом. Я встал и пошел прочь, не обращая внимание на яростные окрики луддитов. Наверное, я шатался как пьяный. Уже близ окраинных домов Туле я почувствовал легкую боль в кисти. На двух фалангах левой руки, у основания ногтей, там, куда пришелся удар Ральфа, сочилась кровью глубокая рваная ссадина.
“Относительность реальности.”
Ну и во что мне теперь верить или не верить?
Dixi.
* * *
Хэри Майер скептически прищурился на свечу в медном подсвечнике.
– Dixi? “Относительность реальности”? Причем здесь моя книга? Фанатики накачали вас наркотиком и оставили спать на поляне. Успокойтесь. Вы пересказали собственный бред – несомненный и стопроцентный. Нематериальное невозможно облечь в такие яркие вещественные образы, пси-сфера – лишь мир абстрактных идей. К тому же, просчитать и организовать события на годы вперед – такое недоступно никакому Аналитику, никакой Системе Пирамиды. Кстати, каким образом в дело попал этот несчастный Ральф?
– Вы же знаете, Майер, на нулевиков не действуют наркотики. Ральф – всего лишь проводник, им нужен был я.
– Симониан, скажите вы что-нибудь.
– Не знаю, можно ли верить потустороннему Лютиану. Может быть, нет. Но я точно знаю одно – камни, туман, обрыв, город – все это существует. Это Лимб. И тень Мюфа до сих пор сидит на пороге его…
Глава XXIX
В кольце
7006 год и позднее, Порт-Калинус и сектора.
Бои в столице затягивались, переходя в мелкие стычки и удары исподтишка. Жирный дым пылающих машин развеялся, оставив на белом мраморе налет грязной копоти, острое крошево стекла все так же усеивало тротуары квартала, прилегавшего к Пирамиде, остов пустого, разгромленного штурмовыми группами Департамента чернел оголенными ребрами конструкций.
Эпицентр событий переместился в предместья Порт-Калинуса. Части преданных Сенату войск прочесывали улицы, дома, подвалы, каждый закуток. Взятых на пси-контроле выстраивали лицом к задворкам центральных складов морского министерства – цепочка людей с поднятыми руками и прижатыми к кирпичной стене ладонями напоминала гигантскую гусеницу. Живую цепь медленно прореживали, забирая опознанных, и быстро пополняли, привозя задержанных. Неосторожные, попавшись патрулю без документов, могли застрять в “цепи” на полсуток. Солдаты, зверея от духоты в глухих шлемах тяжелой пси-защиты, держали согнутые спины псиоников под прицелом излучателей.
Цепь стонала громко и бранилась вполголоса. Отчаявшийся сержант гвардии какое-то время орал, приказывая “недобитым сенсам заткнуться”, потом махнул рукой и приложил к ротовой щели шлема початую флягу.
– Когда-нибудь это закончится…
Двое жандармов с детекторами растеряно топтались неподалеку – пойманный псионик, двенадцатилетний мальчишка, смотрел на них глазами затравленного щенка.
– Авард, куда его?
– Твои мозги прошиты в заднице. Какой еще мятежник? – это пацаненок. Дай ему по шее, пусть убирается.
– Он не уходит…
– Дай еще раз, уйдет…
Третий с левого края цепи, только что доставленный сенс дернулся, пытаясь обернуться, и получил тычок в поясницу. Авард, обеспокоенный активностью пленника, еще раз обыскал его, обшарив карманы и даже капюшон куртки.
– А этот при документах.
Охранник вставил блестящий квадратик отобранного у арестанта личного жетона в щель полицейского уникома.
– “18444. Филипп Кравич, инспектор службы безопасности Департамента Обзора. Статус аннулирован на общем основании, по постановлению Сената о выведении псиоников из-под обычной юрисдикции.” Куда его?
– Во второй накопительный пункт. Постой… Это ведь Кравич, который был вместе с Фантомом, герой Пирамиды?! Я не знал, что Кравич – сенс.
Жандарм Авард развернул пленника к себе и недоверчиво всмотрелся в веснушчатое лицо бывшего инспектора.
– Он…
Жандарм помялся, еще раз глянул в экран уникома.
– Прости, друг, мне очень, очень жаль. Жизнь вообще несправедливая штука… Во второй накопительный, парни.
Кравича выдернули из цепи, защелкнули наручники на запястьях, он шагнул в сторону грузового кара. В кузове уже барахталась живая масса арестованных.
– Стой!
Бывший инспектор остановился и оглянулся на Аварда. Лицо жандарма осунулось, буря противоречивых эмоций смазала черты. Он сунул руку в карман куртки Кравича.
– Отдай мне свой жетон, друг.
– Зачем?
– На память. Так будет лучше для тебя, наблюдатель. Без имени, может, еще и выкрутишься, а если тебя опознают арестанты, удавят ночью, пиши пропало.
– Бери и прощай. Я могу просить тебя…
– Валяй.
– Сообщи обо мне Фантому.
Псионик неловко пошатнулся, взбираясь в кузов по откидной лестнице. Кар тронулся, натужно урча и обдавая цепь людей у стены облаком вонючих выхлопных газов.
– Ты думаешь, он выживет? – спросил жандарма Аварда сержант гвардейцев.
– С этакими-то глазами? Нет. Сломают пополам в первый же день. Гордость без силы – хреновая штука…
Жандарм, скрепя сердце, выполнил данное псионику слово, в тот же вечер, освободившись со смены, он разыскал и набрал личный уником-номер шефа Департамента Обзора. На том конце очень долго никто не отзывался. Авард с облегчением вздохнул и придавил кнопку отбоя…
* * *
Кравич продержался целых три дня. Второй накопительный пункт оказался бывшей фабрикой картона – цеха вплотную, как сельдями, набивали арестованными. Людей не кормили, не из пустой жестокости – к разоренной столице попросту не было подвоза продовольствия.
Кравичу повезло, досталось место у стены. Он мог сидеть, прислонившись спиной к влажному бетону, утолять жажду, слизывая отдающие металлом потеки воды.
Он ждал Фантома три дня. На четвертый день встал и, не обращая внимания на брань и угрозы охраны, растолкав товарищей по несчастью, сам шагнул навстречу залпу излучателей.
* * *
Фантом не предавал помощника, он ничего не знал об его аресте – Кравича взяли на улице, как частное лицо. Шеф Департамента в это самое время тщетно метался, пытаясь остановить неизбежную катастрофу и уже с холодной, пронзительной яростью понимая – поздно, поздно, поздно…
Часть скамей красного дерева в Калинус-Холле пустовала, затравленные или озлобившиеся, сенаторы-псионики избегали заседаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130