В конце концов, так ведь уже случалось раньше, когда Кирк был пойман в подпространстве рядом с Солианской границей. Они думали тогда, что он погиб, но капитан выжил.
Почему бы и теперь?..
Но Скотт лишь вздохнул, взглянув на пустое капитанское кресло, затем покачал головой.
– Просто пробежка вокруг дома, – прошептал он с горечью.
– Нет, – сказал Чехов и почувствовал, как слезы подступили к горлу, когда осознание реальности обрушилось на него всей своей тяжестью.
– Этого не может быть. Я никогда не думал, что это закончится так...
Скотт шагнул к другу и мягко положил руку ему на плечо:
– Все когда-нибудь заканчивается, приятель.
Двое мужчин какое-то время стояли отрешенные, замкнувшиеся в своем горе, не замечая репортеров и света прожектора камеры, пока Гарриман, наконец, не сказал:
– Поехали домой.
И пошел к своему центру управления и занял место капитана "Энтерпрайза".
Глава 5
На мостике звездного корабля "Эксельсиор" капитан Хикару Зулу сидел в командном кресле, глядя на звезды и тьму пространства за ними на видовом экране и потягивая чай. На мостике было тихо, как в море в безветренную погоду. Последние несколько дней тянулись чрезвычайно медленно, так что у него было достаточно времени для размышлений. "Эксельсиор" возвращался из картографической экспедиции в сектор Санатос, и теперь всем предстояло долгое и нудное путешествие домой для получения нового задания. Так что Зулу ничего больше не оставалось делать, как заниматься созерцанием. Сегодня предметом его мыслей стало время: он думал о том, что каждую секунду, пролетавшую мимо, сменяла другая, и еще, и еще, и ни одну из них нельзя было возвратить. Каждая следующая секунда вела его в неизвестное будущее.
Зулу улыбнулся: мрачность собственных раздумий позабавила его, и он решил, что она напрямую связана с запуском "Энтерпрайза-В". Он чувствовал одновременно разочарование и облегчение по поводу того, что не сможет вернуться на Землю вовремя, чтобы присутствовать на церемонии. Разочарование – потому что хотел бы разделить с Деморой радостное волнение в первый день ее первой миссии и увидеть своих старых друзей. Чувство же облегчения было вызвано тем, что эта церемония снова напомнила бы о том, что старых дней уже нельзя вернуть.
Все же это было хорошо – напоминать себе о бренности вещей. Скорбь являлась результатом бесполезной попытки ухватиться за недостижимое; счастье приходило после того, как ты принимал, как должное, все перемены и даже чью-либо смерть. Буддисты советовали очень действенный способ медитации специально для таких случаев: вообразить себя живым, процветающим и счастливым.
Теперь нужно было вообразить себя мертвым, с холодной серой кожей, когда твое тело костенеет...
Вообразить свое тело разлагающимся и наполненным червями, мясо отделяется от костей, оно растворяется, возвращается в землю...
Зулу созерцал собственную смерть достаточное количество раз, чтобы она больше не ужасала его. Но перспектива потерять все пока еще пугала. Когда-нибудь, говорил себе Зулу, этот сияющий корабль уйдет от него. Так же, как, уничтоженный, ушел в свое время и первый "Энтерпрайз", когда они были на планете Дженезис и наблюдали, как он промчался стрелой к смерти через сумеречное небо. Не дай Бог так же потерять "Эксельсиор". Может быть, он просто передаст его более молодому капитану...
Зулу прервал цепь своих размышлений, когда его первый офицер, Мазауд Волтэйн, прерывисто вздохнул. Ксеногеолог, Волтэйн давно уже маялся без дела, потому что исчерпал запас новых планет, где мог бы заняться работой. Зулу едва скрыл теплую улыбку, увидев, как Волтэйн, который стоял на своем обычном месте, слева от капитана, начал нервно дергать усы. Первого офицера недолюбливали в команде – отчасти из-за его абсолютного нежелания с кем бы то ни было общаться и из-за его репутации педанта, который стремится докапываться в работе до каждой мелочи. Но с течением времени Зулу полюбил его, потому что понял, что неловкость Волтэйна в общении с коллегами объяснялась не его отдаленностью от других, а свойственной лишь детям неспособностью к притворству. И, возможно, тем, что все слова он воспринимал буквально, немного напоминая этим Зулу другого первого офицера.
Комузел на его капитанском кресле внезапно издал тревожный сигнал. Зулу надавил на клавишу краем кулака, при этом едва не выплеснув чай из чашечки.
– Мостик.
– Капитан, – обычно спокойный, несколько монотонный голос лейтенанта Джугашвили теперь звучал на пол-октавы выше. Его возбуждение было настолько явным, что Зулу тут же поставил чашечку на блюдце и напрягся в своем кресле, – магнитные внутренние блоки не функционируют, мы теряем охладитель! Искривители выходят из строя.
Зулу поднял глаза на Волтэйна, пальцы которого перестали дергать усы и теперь замерли у губ. Ложур, навигатор-халканец, услышал доклад и теперь смотрел на капитана через плечо, повернув голову; символ его рода был вытатуирован между бледными бровями, сейчас плотно сдвинутыми. Рядом, за консолью руля, лейтенант Сандра Докси тоже повернулась, ее темно-каштановые волосы волнами ниспадали на плечи.
Докси была новичком в команде. Она в панике взглянула на Ложура, в то время как тот успокаивающе положил руку на спинку ее кресла. Эти двое были неразлучны с того момента, как Докси несколькими днями ранее прибыла из Академии Звездного Флота; Ложур играл при ней роль бывалого ветерана-инструктора при новичке.
– Сколько у нас времени? – спросил Зулу у Джугашвили.
– Менее трех минут, сэр.
Недостаточно, как он знал, судя по последним тренировкам, чтобы эвакуировать весь инженерный персонал в основную часть корпуса, а "Эксельсиор" оказался слишком далеко в открытом пространстве, чтобы доставить их в безопасное место.
– Всех эвакуировать на аварийные шлюпы!
– Есть, сэр.
– Красная тревога! – распорядился Зулу, отключив комсоединение, и клаксон начал нервно визжать у них над головами. Капитан повернулся в сторону руля так быстро, что чай выплеснулся из чашки и обрызгал хрупкое китайское блюдце. – Лейтенант Ложур, приготовьтесь отделить вторичную часть корпуса!
– Есть, капитан. – Ложур повернулся к своей консоли и приступил к работе.
– Докси, каково приблизительное расстояние до планет и других объектов?
Молодой лейтенант, казалось, справилась со своим минутным замешательством. Она ответила ровным голосом:
– Полпарсека до ближайшей Звездной Базы, сэр. Никаких планет в радиусе пяти парсеков. – Зулу одобрительно кивнул.
– Приготовьтесь перевести нас на максимальное искривление, Докси. Мне нужно, по крайней мере, два парсека между нами и вторичным корпусом, когда он взорвется. Мистер Ложур, начинайте процедуру отделения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Почему бы и теперь?..
Но Скотт лишь вздохнул, взглянув на пустое капитанское кресло, затем покачал головой.
– Просто пробежка вокруг дома, – прошептал он с горечью.
– Нет, – сказал Чехов и почувствовал, как слезы подступили к горлу, когда осознание реальности обрушилось на него всей своей тяжестью.
– Этого не может быть. Я никогда не думал, что это закончится так...
Скотт шагнул к другу и мягко положил руку ему на плечо:
– Все когда-нибудь заканчивается, приятель.
Двое мужчин какое-то время стояли отрешенные, замкнувшиеся в своем горе, не замечая репортеров и света прожектора камеры, пока Гарриман, наконец, не сказал:
– Поехали домой.
И пошел к своему центру управления и занял место капитана "Энтерпрайза".
Глава 5
На мостике звездного корабля "Эксельсиор" капитан Хикару Зулу сидел в командном кресле, глядя на звезды и тьму пространства за ними на видовом экране и потягивая чай. На мостике было тихо, как в море в безветренную погоду. Последние несколько дней тянулись чрезвычайно медленно, так что у него было достаточно времени для размышлений. "Эксельсиор" возвращался из картографической экспедиции в сектор Санатос, и теперь всем предстояло долгое и нудное путешествие домой для получения нового задания. Так что Зулу ничего больше не оставалось делать, как заниматься созерцанием. Сегодня предметом его мыслей стало время: он думал о том, что каждую секунду, пролетавшую мимо, сменяла другая, и еще, и еще, и ни одну из них нельзя было возвратить. Каждая следующая секунда вела его в неизвестное будущее.
Зулу улыбнулся: мрачность собственных раздумий позабавила его, и он решил, что она напрямую связана с запуском "Энтерпрайза-В". Он чувствовал одновременно разочарование и облегчение по поводу того, что не сможет вернуться на Землю вовремя, чтобы присутствовать на церемонии. Разочарование – потому что хотел бы разделить с Деморой радостное волнение в первый день ее первой миссии и увидеть своих старых друзей. Чувство же облегчения было вызвано тем, что эта церемония снова напомнила бы о том, что старых дней уже нельзя вернуть.
Все же это было хорошо – напоминать себе о бренности вещей. Скорбь являлась результатом бесполезной попытки ухватиться за недостижимое; счастье приходило после того, как ты принимал, как должное, все перемены и даже чью-либо смерть. Буддисты советовали очень действенный способ медитации специально для таких случаев: вообразить себя живым, процветающим и счастливым.
Теперь нужно было вообразить себя мертвым, с холодной серой кожей, когда твое тело костенеет...
Вообразить свое тело разлагающимся и наполненным червями, мясо отделяется от костей, оно растворяется, возвращается в землю...
Зулу созерцал собственную смерть достаточное количество раз, чтобы она больше не ужасала его. Но перспектива потерять все пока еще пугала. Когда-нибудь, говорил себе Зулу, этот сияющий корабль уйдет от него. Так же, как, уничтоженный, ушел в свое время и первый "Энтерпрайз", когда они были на планете Дженезис и наблюдали, как он промчался стрелой к смерти через сумеречное небо. Не дай Бог так же потерять "Эксельсиор". Может быть, он просто передаст его более молодому капитану...
Зулу прервал цепь своих размышлений, когда его первый офицер, Мазауд Волтэйн, прерывисто вздохнул. Ксеногеолог, Волтэйн давно уже маялся без дела, потому что исчерпал запас новых планет, где мог бы заняться работой. Зулу едва скрыл теплую улыбку, увидев, как Волтэйн, который стоял на своем обычном месте, слева от капитана, начал нервно дергать усы. Первого офицера недолюбливали в команде – отчасти из-за его абсолютного нежелания с кем бы то ни было общаться и из-за его репутации педанта, который стремится докапываться в работе до каждой мелочи. Но с течением времени Зулу полюбил его, потому что понял, что неловкость Волтэйна в общении с коллегами объяснялась не его отдаленностью от других, а свойственной лишь детям неспособностью к притворству. И, возможно, тем, что все слова он воспринимал буквально, немного напоминая этим Зулу другого первого офицера.
Комузел на его капитанском кресле внезапно издал тревожный сигнал. Зулу надавил на клавишу краем кулака, при этом едва не выплеснув чай из чашечки.
– Мостик.
– Капитан, – обычно спокойный, несколько монотонный голос лейтенанта Джугашвили теперь звучал на пол-октавы выше. Его возбуждение было настолько явным, что Зулу тут же поставил чашечку на блюдце и напрягся в своем кресле, – магнитные внутренние блоки не функционируют, мы теряем охладитель! Искривители выходят из строя.
Зулу поднял глаза на Волтэйна, пальцы которого перестали дергать усы и теперь замерли у губ. Ложур, навигатор-халканец, услышал доклад и теперь смотрел на капитана через плечо, повернув голову; символ его рода был вытатуирован между бледными бровями, сейчас плотно сдвинутыми. Рядом, за консолью руля, лейтенант Сандра Докси тоже повернулась, ее темно-каштановые волосы волнами ниспадали на плечи.
Докси была новичком в команде. Она в панике взглянула на Ложура, в то время как тот успокаивающе положил руку на спинку ее кресла. Эти двое были неразлучны с того момента, как Докси несколькими днями ранее прибыла из Академии Звездного Флота; Ложур играл при ней роль бывалого ветерана-инструктора при новичке.
– Сколько у нас времени? – спросил Зулу у Джугашвили.
– Менее трех минут, сэр.
Недостаточно, как он знал, судя по последним тренировкам, чтобы эвакуировать весь инженерный персонал в основную часть корпуса, а "Эксельсиор" оказался слишком далеко в открытом пространстве, чтобы доставить их в безопасное место.
– Всех эвакуировать на аварийные шлюпы!
– Есть, сэр.
– Красная тревога! – распорядился Зулу, отключив комсоединение, и клаксон начал нервно визжать у них над головами. Капитан повернулся в сторону руля так быстро, что чай выплеснулся из чашки и обрызгал хрупкое китайское блюдце. – Лейтенант Ложур, приготовьтесь отделить вторичную часть корпуса!
– Есть, капитан. – Ложур повернулся к своей консоли и приступил к работе.
– Докси, каково приблизительное расстояние до планет и других объектов?
Молодой лейтенант, казалось, справилась со своим минутным замешательством. Она ответила ровным голосом:
– Полпарсека до ближайшей Звездной Базы, сэр. Никаких планет в радиусе пяти парсеков. – Зулу одобрительно кивнул.
– Приготовьтесь перевести нас на максимальное искривление, Докси. Мне нужно, по крайней мере, два парсека между нами и вторичным корпусом, когда он взорвется. Мистер Ложур, начинайте процедуру отделения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56