ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Есть жареное мясо.
— Не беспокойся, я сам.
Громко топая, он направился на кухню, распахнул дверцу холодильника и достал целую гору продуктов. Джек молча следил за ним, отмечая намеренную небрежность манер, скованность движений. Он словно смотрит в зеркало прошлого: таким он сам был двадцать пять лет назад. Остается надежда, что парень похож и в другом — по достоинству оценит в Джорджии все то, что когда-то оценил он сам.
Ивен приготовил себе ужин, налил стакан молока, и постепенно они с Джорджией, повинуясь привычке к постоянному общению, принялись болтать как ни в чем не бывало. Тяжелый эпизод будто канул в небытие. А Джеку оставалось лишь ждать, не допустят ли его в этот непринужденный разговор. Нет, не допускают… Что же ему — обижаться или радоваться?
Пожалуй, он должен быть даже благодарен, что его оставили в покое: все равно он не знал бы, о чем говорить — ни с Ивеном, ни с Джорджией. Никогда прежде не попадал он в подобную переделку — чтобы подросток, ребенок в сущности, заставал его с женщиной в такой ситуации. В одном он был уверен: отныне его отношения с Джорджией станут еще более натянутыми. Хотя какие, собственно, у них отношения? Чему положило конец внезапное появление Ивена? Джек чувствовал полную растерянность. Сидели они, вспоминали прошлое, шутили, и вдруг он попытался овладеть Джорджией…
Никогда в жизни он так не обрушивался на женщину, никогда не терял самоконтроль, а тут полностью забылся после первого же поцелуя. Что случилось, почему он зашел так далеко? И не думал ни о чем подобном, даже мысль, что такое может произойти, не приходила в голову — пока он не поцеловал ее. После этого все вдруг изменилось.
Ивен накрыл трехэтажный бутерброд ломтем ржаного хлеба, высыпал на бумажную тарелку картофельные чипсы, снова повернулся к взрослым и коротко сообщил:
— Я буду у себя. Судя по всему, он счел это достаточным: больше не сказал ни слова и ушел в свою комнату.
Когда за ним закрылась дверь — уже без всякого грохота, вполне спокойно, — Джорджия печально вздохнула и принужденно начала:
— Извини, Джек. Я совсем забыла, что Ивен возвращается в половине девятого. Понимаешь, я тебя пригласила… думала, вечером, когда он придет, посидим втроем за чашкой кофе. А потом… — она помолчала немного, — и представить себе не могла, что мы… — Она осеклась, ее лицо и шею залила краска. «А грудь тоже покраснела?» — подумал вдруг Джек, но поспешно отогнал эти крамольные мысли.
— Я… Джо… извини… Этому нет оправдания.
— Чему? — удивилась она.
— Тому, что произошло сейчас, — пояснил Джек, смущенный ее изумлением. — И я… приношу свои извинения. Я… не имел права…
— Ты приносишь извинения… за это? — Джорджия не верила своим ушам.
— Ну да. Я ведь… ты не… я совсем не… Чем больше он так мямлит, тем хуже. Ему бы помолчать, собрать безумно мечущиеся мысли, выхватить из них хоть одну-две разумные… Но свистопляска у него в голове не утихала.
— Ты просишь извинения, что целовал меня? — тихо-тихо произнесла она.
До него дошло наконец, что он наделал. Джек быстро подошел к ней и ласково провел ладонью по ее пылающей щеке. Она изумленно раскрыла глаза, покраснела еще больше и судорожно вздохнула, когда он прикоснулся большим пальцем к ее губам.
— Нет, Джо, нет, — так же тихо ответил он. — За это — нет. Ни за что из того, что произошло сегодня, я не прошу извинения. Я имел в виду… я сожалею, что получилось вот так. Первый раз… я не должен был… торопиться. Все должно быть… по-особенному.
— Так ты полагаешь, первый раз еще будет? — Голос ее дрогнул и будто осип.
— Да, полагаю. А скорее всего, и второй, и третий. — Он улыбнулся. — А если нам по-настоящему повезет — и четыре миллиона пять тысяч восемьдесят седьмой.
Сквозь закипавшие слезы она улыбнулась ему в ответ.
— Готова поспорить, он будет таким же особенным, как и первый.
— Итак, мы возвращаемся к…
Она вопросительно взглянула на него, а он — на дверь комнаты Ивена: доносившиеся оттуда жесткие ритмы (тяжелый рок семидесятых), хорошо ему знакомые, надежно заглушали все, что он собирался ей сказать.
— ..к первому разу. Какие у тебя планы на завтра?
Она вздрогнула.
— Я… э-э… утром я занята в больнице. К полудню освобожусь.
— Вот и отлично. Жди меня в вестибюле «Блефа» в половине первого.
— Мы пообедаем вместе?
— Помимо всего прочего. — На этом лучше остановиться, решил он. По крайней мере сейчас.
Глава 7
Она договорилась о свидании… Лишь эта мысль крутилась у Джорджии в голове. Два дня назад она и не помышляла об интимных отношениях. А теперь вот назначила время, когда встретится с мужчиной у него в номере отеля.
С первой их встречи она почувствовала, что Джек Маккормик каким-то образом изменит ее жизнь. Но в конце-то концов, они ведь всего лишь условились вместе пообедать, унимала она себя. И от этих заверений только чувствовала, что глупеет окончательно. Ну да, обед, как же! Всем своим естеством она ждет завтрашнего дня, она хочет этого, как жаждут отведать редкого лакомого блюда.
Повертевшись и покрутившись в постели, она взглянула на красные святящиеся цифры часов: половина второго, а она никак не может заснуть! Обычно-то спит крепким сном уже через пятнадцать минут после того, как ложится. Как правило, она укладывается в одиннадцать, вымотанная до изнеможения. Сегодня же читала до полуночи и все убеждала себя успокоиться, подумать о сне. И все равно лежит сейчас, не в силах забыться, и размышляет о своих моральных устоях.
Из-за стены доносятся приглушенные басы завывающих гитар; правда, ее пощадили — музыка стала тише, как только она удалилась к себе в спальню. Это будет продолжаться еще как минимум час, а утром ей придется умолять Ивена проснуться, обещая ему на завтрак какое-нибудь лакомство. Ее приемный сын сова, и ничего с этим не поделаешь. Таким же был когда-то и Джек Маккормик. Они так похожи друг на друга, что даже страшно становится. Возможно, именно этим отчасти объясняется возникшая между ними неприязнь. Вот странно: двадцать лет назад на пути Джека встал ее отец, теперь — сын. Сложится ли все на этот раз по-хорошему или событиям суждено повториться, только в иных формах?
А что, если Джек уедет из Карлайла, как и много лет назад? Ведь и сейчас он не делает тайны из того, что его присутствие здесь временное. А когда соберется уезжать, опять даже не попрощается? Не спросит, хочет ли она уехать с ним? На этот вопрос у нее еще нет ответа. У Джека в Вашингтоне процветающее дело, своя жизнь. Вообще-то это не так уж далеко, но она живет здесь, в Карлайле. Всегда жила и будет жить впредь. Независимо от того, присутствует ли в ее жизни отец, дом ее — в Карлайле. Здесь ей хотелось бы состариться, здесь найти последнее упокоение, когда все будет сказано и сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35