.. Бросаюсь прямо туда, перевожу дух… Огненные языки вокруг меня подхватывают, плавно-плавно возносят между ними… Я стал вихрем огня, света… стал чудом! Уже ничего не слышу. Возношусь!.. Воздушное пространство… Какое счастье! Я рею огненной птицей… Словами не выразить! Как тут было удержаться?.. Кричу во все горло от радости!.. Клянусь, я увидел Счастье перед собой в саду полковника! Хотите верьте, хотите нет, я видел Пылающую Купину!.. Необычайное волнение чувств!.. Только что-то я не пойму… Вытягиваю слегка правую руку. Дерзнул, осмелился. Касаюсь, дотрагиваюсь… Пальцы моей феи, моей розы, моей обольстительницы!.. Вирджиния! Едва касаюсь ее… не смею. Теперь вокруг нас потрескивают, порхают бесчисленные языки пламени, изящные огненные вихри полощутся между деревьями. Праздник, праздник воздухов! То здесь, то там на ветках резвые зыбкие россыпи искр, сверкающие венчики, пламенные камелии, жгучие глицинии… Букеты из них между волнами музыки… Наполняющее пространство пение фей, шелест их голосов, тайна чар и улыбок. Праздник огня в самом разгаре, для полноты счастья!.. Я был так ошеломлен, в таком смятении, столь обуян любовью, что дохнуть боялся… Был счастлив весь целиком… Слышал, как моя кровь бурлит, клокочет, распирая артерии. Сердце пухнет… я горю… пылаю… пляшу в пространствах, не отпуская руки моей ветреницы, моей лукавицы, моей бесценной, моего мучения, жизни моей… Только бы не ускользнула!
– Сердце мое, Вирджиния! – молю я. – Сжальтесь, Вирджиния!.. Заклинаю вас, сердечко мое, сердечко!..
Она и вправду сердце – мое сердце для нас двоих… Она бьется в моих пальцах. Я крепко держу ее, всю притиснул к груди, сжал крепко-крепко… Больше не выпущу!.. Сад навечно замкнут, мы вечно останемся его пленниками, пленниками сирени, роз. Нас не пускают, не отпускают очарованные купины… Счастье великое!.. Благоухания, вновь благоухания!..
– Вирджиния, куколка моя, греза моя!..
Буду укачивать ее, чтобы заснула… закрыла свои большие глаза… Вот оно, счастье, девочка, девочка!.. Вот оно! Баю-баиньки… То и дело целую ее… Бах-бах-бабах! Все вздрогнуло… Жуткий грохот, ни с того ни с сего. Наверху, на чердаке… Точно лупят что есть мочи по нагромождению котлов… Эти полоумные, наши медведи, снова взялись за свое… Грохот нестерпимый, все трясется, стекла трескаются, разлетаются вдребезги – весь сад усыпан осколками. Бедные мои уши!.. Голова раскалывается! Лязг железа!.. А они еще больше усердствуют, совсем осатанели… Вирджиния испугана… Я целую ее, ласкаю, крепко поглаживаю, пошлепываю по ляжкам, вновь припадаю к ее коленям. Адская трескотня обрушивается на нас сверху… Нестерпимо!.. С крыши, из окон… Бесовский шабаш! Они спятили, у них буйное помешательство… Это выбивает меня из колеи, сообщается мне, напрягает нервы до предела… Я сам не свой, этого я не перенесу!.. Из-за них я снова начинаю яриться, бесноваться… Я ору, надрываюсь от крика, задираю платье на Вирджинии, набрасываюсь на нее, сламливаю ее сопротивление, всеми зубами кусаю ей ляжки. Чудная, божественная плоть!.. Свет! Свет!.. Млею, таю… Это они распаляют меняя… Громыхают безостановочно… бах-бух-трах… доводят меня до белого каления… до исступления… Все разносят вдрызг… Видно, что-то совсем уж невероятное изобрели, раз устроили такой разгром! Какое-то фантастическое открытие!.. Я лижу, вылизываю Вирджинию, ноги, живот… Святая правда! Она хохочет, рвется изо всех сил, брыкается… Обсасываю ей ляжки… Перестарался! Она испугалась, пищит, напрягается… Спрашиваю, чего она испугалась? Не хочу, чтобы она боялась! Тихо, цыпочка, тихо, тихонько… Она меня боится, моего рычания, своего влюбленного большого пса… Сердце мое, сердечко!.. Я съем тебя, проглочу живьем! Начинаю лопать!
Она со смехом отталкивает меня:
– What is it, devil? What is it?
Доигрался! Она считает меня дьяволом!
– О, what is it? В чем дело? Погоди, погоди! I like you awful much! Я безумно люблю тебя!
Чтобы она не боялась, я втолковываю ей, что это просто ради смеха… мням-мням-мням… что я ее ем понарошку… Вот взял бы, да и съел, плевое дело!.. Она немного успокаивается, я приголубливаю ее… Трах-тарах!.. Снова светопреставление, снова наши крушители! Сбивают меня с настроя… И пошло, и поехало, точно молотят изо всей мочи по огромным котлам! Очередной припадок… Вот, совсем озверели… Кончится тем, что весь дом развалится… Крыша уже сползает, окна кособочатся, птицы поспешно разлетаются – шумовой катаклизм… Они крушат все подряд. Наверное, расколошмачивают противогазы, разносят в щепы мастерскую. Все ходуном ходит… Великий Боже!.. Мы в саду не слышим друг друга, нам на головы сыплются черепичные обломки, дробленое стекло, куски жести…
Сволочи! Разрушители!.. Поди, налакались потихоньку до положения риз… Ханжи! Стоит им запереться… Точно, налакались до полного изумления!.. А, может, опять дело в газах? Может, впали в буйство, надышавшись этой пакости?.. С них могло статься… И доигрались! Представляю себе этих раздолбаев, аж смотреть противно! Все летит вверх тормашками. Ломают все, что под руку попадется. Все подчистую переколотят. От этого буханья дрожат небеса… Скандала не оберешься… От этого сотрясается все – пространство, улица, природа и легавые!.. Из-за них разбежались ангелы – неплохая работа! – заглохли вышние голоса, погас фейерверк праздничных огней, вращающихся кругом снопов розового и голубого огня – какой успех!.. Есть чем гордиться!.. Пропали серафимы, их волшебная вереница… Они шли прямо к нам, я видел их роскошные бархатные одеяния, праздничные диадемы… Они шествовали к нам, шаг за шагом нисходя с облаков, дабы шепотом поведать нам свои тайны…
Наше счастье удачно начиналось, обещало быть упоительным…
И вот из-за этих шальных придурков все пошло прахом!.. А те все продолжают… Как пить дать, изломали все оборудование. Бухало гулко, как в огромной бочке, как в недрах вулкана, набитого гудящими, лопающимися чугунами… Невообразимый тарарам!.. От такого позора я не смел шевельнуться, не смел взглянуть на Вирджинию… Иссяк поток моих излияний. Может быть, они подрались там, на чердаке? Может быть, не просто лупили по чугунам? Может быть, бились смертным боем?.. От них этого можно было ждать, от Состена уж точно – помню, как он задирал того субъекта. Кого-кого, а его я знал… От стыда я готов был сквозь землю провалиться – я как раз что-то пылко шептал в благоговении нежного согласия… Отъявленные мерзавцы!.. Положительно нечем дышать из-за этих вонючек… Прочь отсюда!..
Только малышку это вовсе не огорчало. Даже наоборот, она находила их занятными, смеялась от души…
От страшных ударов дом содрогался, трескался… Во всех окнах лопались стекла, от кровли отскакивали куски… Выносить такое мочи не было, никакого терпения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204