Ну, я проучу ее! Негр так перепугался, что забегал на четвереньках вокруг нее. Совсем сдурел с перепугу, заблеял: «Бе! Бе! Бе!», начал кататься по земле, потом надумал спрятаться под Дельфиной, зарыться в ее юбки, подскочил к ней, начал шуровать в ее исподнем.
– Иисусе! – жалобно стенал он. – Pity! Pity! Смилуйся!
Остервеневшая Дельфина яростно колошматила его, пинала, молотила ручкой зонтика по голове… Бац! Бац! Бац!.. Зонтик сломался. Знатная взбучка!..
– Little mother! – вскрикивал он при каждом ударе. – Мамочка! I love you!
Неожиданно он гулко захохотал, точно из огромной бочки… О-го-го!.. Отголоски, ширясь, раскатывались над рекой.
Она все колотила, а он все хохотал… О-го-го!.. Распластался обессиленно животом по гальке, а удары все сыпались на его череп… Бац! Бац! Бац!..
Она уселась на него верхом. Последний штурм!.. Наддай, курочка!.. Но Дельфине было не до смеха, она кипела злобой, потеряла рассудок от бешенства, совершено обезумела. Увидев, что я торчал рядом, расплывшись в дурацкой ухмылке, она кинулась с намерением поколотить и меня, но я вырвал у нее зонтик. Обезоруженная, она взвыла пуще прежнего:
– Kill me! Kill me then. Man убей меня!..
Она подобрала шляпку, надела ее, прикрепила вуалетку, натянула митенки, выпрямилась во весь рост: убивай!.. Она требовала:
– There! There! Вот сюда, сюда!..
И тыкала себе в грудь. Прямехонько в сердце. Именно сюда, а не куда-нибудь!.. Она с треском разодрала на себе платье, на том самом месте, куда я должен был поразить ее.
Если появятся полисмены, их глазам предстанет пикантная картина, а она назло орала как оглашенная, так что слышно было, надо полагать, на другом берегу…
– Lady Macbeth speaks to you! С вами говорит леди Макбет!
– Да заткнись ты, заткнись!.. Я был сыт по горло.
Если бы я прикоснулся к ней, она подняла бы еще более жуткий крик.
– Вонючий хорек! – снова перешла она в нападение. – Take your face away! Скройте ваше лицо!
Иными словами, от ворот поворот.
– No, nо! – спохватилась она и прошептала доверительно: «Слушай!»
– Seyton, я должна исчезнуть! Kill me, Seyton! Kill me! Wretch! As you killed so well others!.. Убей меня, негодяй, как убил всех остальных!..
Теперь я стал Сейтоном, так-то! А раз я носил другое имя, стало быть, именины оказались не мои… Ее приятно щекотала мысль, что я убью ее, как убил всех остальных.
Она требовательно смотрела на меня. Надо было решаться.
«Seyton, Seyton!» – заладила она свое. Я – Сейтон! Ее приводила в восторг собственная выдумка.
«Macbeth!» – вопила она ветру, призывая и его к себе, что-то собиралась поведать ему. Дельфина обняла меня, начала целовать, прельщать, осыпать ласками. Бурная страсть… Она открыла свою тайну, шепча мне прямо в лицо… вожделела меня, хотела сокрушить своей страстью… Она ласкала меня, опутывала своими чарами, тесно прижималась, изгибалась, потом разжала вдруг объятия, бросилась бежать, вскарабкалась на самый верх склона к ограде поста берегового телеграфа, собираясь произнести очередной монолог… Я побежал за ней, попытался образумить:
– Ну, довольно уж, Дельфина! Не так уж вы безумны! Послушайте меня! Скоро сюда полиция заявится!
– Иди ты куда подальше!.. Ее это не волновало.
– What have you done with poor Claben?
Прямо-таки помешалась на этом: что я сделал с беднягой Клабеном?..
– Лежит на дне, идиотка!..
Отчетливый ответ, но она не слушала меня. Ею владела навязчивая мысль. Негр горланил вместе с ней, требуя, чтобы я убил и его тоже. Он нетерпеливо подскакивал, стоя на четвереньках среди камней.
– Kill me! Kill me! – взлаивал он, точно пес, у края воды… Состояние одержимости… Час от часу не легче!..
– Пошли отсюда! Я собрался уходить.
Она бросилась ко мне, вцепилась в меня.
– The dawn! – возопила она. – The dawn! Boys, заря! Приветствуйте зарю! Какое счастье!..
Она вкушала неземное блаженство у воздевала руки, испускала вопли.
Я был готов убить ее!
Из облака мглы возникла баржа, подошла к берегу, поплыла вдоль самого галечника.
Дельфина дерзко окликнула речника:
«Once the benefits of sleep! And the effects of watching! Пользоваться благами сна и в то же время действовать наяву!» Странное дело… А какой вопль она издала! Все блага сна, но взор бдящего! «Watch, boys! Watch! Берегитесь, парни!»
Рабочие сновали по палубе, тыкали шестами. Баржа скользила в облаках испарений, едва не задевая берег… стала пропадать из виду.
Дельфина кричала вслед им, предостерегая от гибельных опасностей:
– Don't be deceived, young men. Не дайте сбить себя с пути, молодые люди!
Они даже не заметили ее, хотя кричала она весьма громогласно. Но она не держала на них обиды…
– They know me there! Меня там знают!
Вот оно что! Оказывается, она понимала причину.
Она вытянула руку к безграничной дали, к безоглядной пелене тумана… Мне даже не приходило в голову: это же ее дружки! Ах, простофиля!.. Она ликовала.
– О, boys! Boys!
До меня дошло, все получило свое объяснение. Она открыла мне, как творится волшебство, и у меня открылись глаза! Я был восхищен этими блистательными играми и не собирался спорить с ней.
Она вновь наседала на меня, я должен был знать все. Были ведь и другие чудеса.
– Да каждый рискованный прыжок кошки или эльфа! Лежи! Understand, young man? Понимаете, молодой человек? Чудо! Спать! Understand? In bed! Dream! Dream! Смотри сны, паренек!
Прозвучало, как приказ!
Но я отнюдь не видел сны. Вопрос заключался в том, чтобы уйти от нее, убраться отсюда так, чтобы она не завопила о смертоубийстве. Хотелось избежать этого… А, плевать! Будь что будет!
Я подал знак Состену и малышке, давая им понять, что им нужно было уходить первыми, что я нагоню их… что им не нужно было ждать меня, что я последую за ними…
– Направо, направо!
Направо тоже тянулся каменистый берег, затем шлюз, затем док «Пенинсьюлар»… Они тронулись в путь, а следом и я – фьюить! – тоже припустил.
Хоть и хромал, а бежал. У-у-у, какой концерт она задала! Загорланила вслед мне просто до небес! Звук катился по воде, усиливался невероятно. Рыкание ее глотки разносилось повсюду, возвращалось со всеми отголосками, подхватывалось ветром… Каждый его порыв, каждый налетевший шквал гремел изрыгавшимися ею оскорблениями…
– Фердинанд beast! Froggy! Monkey!
Как только она меня не обзывала!
– Фердинанд dog! Heartless dog! Бессердечный пес!
Я шел вдоль парапета шлюза. Множество людей, рабочих переходили канал. Вопли вызывали их недоумение.
– Это какая-то свихнувшаяся! – объяснял я и делал ей сверху знаки: «Тс-с-с!» Я все еще надеялся закрыть ей рот.
Куда там! Только хуже получилось. Она завизжала пронзительно, в десять раз перекрывая силу моего голоса:
– Give те the dagger, coward! Macbeth has murdered sleep! Дайте мне кинжал, трус! Макбет убила сон!
Дайте, и все тут! Она никогда не умолкнет. Прощай, охальная глотка!
– Отдать швартовы, и рысью, детки мои!
Только отряд мой выглядел не блестяще. Особенно неважно чувствовала себя малышка… она едва держалась на ногах, у нее возобновились головокружения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204