Тут было что-то не то. Они чувствовали, но не понимали, в чем дело.
— Ты возьмешь нас покататься на водных лыжах, когда вернешься? — спросила Лейла.
Отец не ответил. Вместо этого он еще крепче прижал их к себе. Затем резко отстранил дочек и встал. Лейла посмотрела на него и подумала, как он красив. Никто из других отцов не походил на него.
В дверях появился Джаббир.
— Мы опаздываем, хозяин. Придется поторопиться, если хотим успеть на самолет.
Нагнувшись, Бадр расцеловал их, сначала Амал, потом Лейлу.
— Я полагаюсь на вас, девочки, что вы будете помогать матери и слушаться ее.
Они молча кивнули. Он пошел к дверям, и они по пятам сопровождали его. Он уже был на середине лестницы, когда Лейла окликнула его.
— Ты надолго уезжаешь, папа?
Он словно запнулся на секунду, но машина уже ждала его, и дверца захлопнулась. Лейла так и не получила ответа. Они посмотрели, как уезжает машина и затем вернулись в дом.
Фарида ждала их.
— Мама у себя? — спросила Амал.
— Да, — ответила Фарида. — Но она отдыхает. Она себя плохо чувствует и просила, чтобы ее не беспокоили.
— Она спустится к обеду? — спросила Лейла.
— Не думаю. А теперь, девочки, отправляйтесь в ванну и смойте с себя весь песок. Придет ли ваша мать к обеду или нет, но я хочу, чтобы за столом вы были свежими и чистыми.
Только поздно вечером они поняли, что произошло. После обеда приехали родители матери, и когда бабушка увидела их, то залилась слезами. Она прижала их к своему грузному телу.
— Мои маленькие бедные сиротки, — рыдала она. — Что с вами теперь будет?
Дедушка Риад сразу же разгневался.
— Замолчи, женщина! — рявкнул он. — Что ты делаешь? Хочешь напугать детей до смерти?
Амал сразу же стала плакать.
— Папочкин самолет разбился! — стонала она.
— Видишь? — с торжеством спросил дедушка. — Что я тебе говорил!
Отстранив жену, он взял старшую девочку на руки.
— С твоим папой ничего не случилось. У него все в порядке.
— Но бабушка говорит, что мы сироты.
— Вы не сироты, — сказал он. — У вас по-прежнему есть отец и мать. И мы.
Лейла смотрела на бабушку. Тушь с ресниц стекла ей на щеки.
— Тогда почему бабушка плачет?
Старик смутился.
— Она расстроена, потому что ваш папа уехал. Вот почему.
Лейла пожала плечами.
— Это ничего не значит. Папа всегда уезжает. Но все в порядке. Он возвращается.
Дедушка Риад посмотрел на нее. Он не проронил ни слова. В салон вошла Фарида.
— Где ваша хозяйка? — спросил он.
— Она в своей комнате, — ответила Фарида, посмотрев на детей. — Время идти спать.
— Это верно, — быстро сказал дедушка Риад. — Идите в кроватки. Увидимся утром.
— Ты возьмешь нас на пляж? — спросила Лейла.
— Да, — ответил дедушка. — А теперь слушайся Фариду. Иди спать.
Когда они поднимались наверх, Лейла слышала, как дедушка сказал Фариде:
— Передай хозяйке, что мы ждем ее в салоне.
— Хозяйка очень расстроена, — неодобрительно сказала Фарида. — Она не хочет спускаться.
В голосе дедушки появились твердые нотки.
— Спустится. Передай ей, что это очень важно.
Потом, уже лежа в постели, она слышала доносившиеся снизу громкие голоса. Девочки сползли с кроваток и открыли двери. Дрожащий голос матери был полон гнева.
— Я отдала ему всю жизнь, — рыдала она. — И вот что я получила взамен благодарности. Он бросил меня ради этой американской шлюхи с белыми волосами, которая принесла ему отродье!
Дедушка говорил тихо и спокойно, но они отчетливо слышали его.
— У него не было выбора. Так приказал принц.
— Вы защищаете его! — оскорбленно сказала мать. — К вам взывает ваша плоть и кровь, а вы защищаете несправедливость. Вы думаете только о вашем банке и ваших деньгах. И пока у вас будут лежать его вклады, вас не волнует, что происходит со мной!
— А что с тобой происходит, женщина? — рявкнул дедушка. — Ты что-то потеряла? Тебе остались миллионы. Он не забрал у тебя детей, что по закону мог сделать. Он оставил тебе состояние и дома, здесь и в Бейруте и выделил специальное содержание для девочек. Чего больше можешь ты требовать?
— Разве это моя вина, что я не дала ему сына? — заплакала Мариам. — Почему всегда карают женщину? Разве я не носила его детей, не была ему верной женой, хотя мне было известно, как он по всему миру путался с неверными шлюхами? И перед лицом Аллаха — кто из нас вел более достойную жизнь? Конечно, я, а не он.
— Такова воля Аллаха, что у мужчины должен быть сын, — сказал отец. — И так как ты не могла родить ему сына, то это не только его право, но и обязанность — обеспечить себя наследником.
Мариам стала говорить тише, но голос ее был полон убийственной убежденности.
— Может, и в самом деле такова воля Аллаха, но когда-нибудь он за все заплатит. Дочери узнают, как он их предал, и в их глазах он станет пустым местом. Он никогда больше не увидит их.
Затем голоса стихли и снизу больше не доносилось ни звука. Девочки тихо закрыли дверь и вернулись к себе. Все это было очень странно, и они ничего не понимали.
На следующий день, когда они были на пляже, Лейла внезапно взглянула на своего дедушку, который сидел под зонтиком, читая газету:
— Если папа в самом деле хотел сына, — сказала она, — почему он не попросил меня? Я была бы рада быть мальчиком.
Дедушка Риад уронил газету.
— Это не так просто, как ты думаешь, дитя мое.
— Это правда, что говорила мама? — спросила она. — Мы в самом деле никогда не увидим его?
Он долго молчал, прежде чем ответить.
— Ваша мать была очень взволнована. Со временем она успокоится.
Но этого не случилось. И по мере того, как шло время, девочки постепенно начали принимать отношение их матери к отцу. И так как он сам не предпринимал никаких попыток преодолеть разрыв между ними, они постепенно пришли к уверенности, что мать была права.
* * *
Солнце начало опускаться, жара спадала, и густо-синее небо стремительно темнело. Лейла повернулась на бок и спросила у сирийца:
— Сколько еще нам здесь сидеть?
— Примерно с полчаса, — улыбаясь, сказал он. — Времени хватит.
Он пододвинулся к ней.
Она резко отодвинулась от него.
— Нет.
Он посмотрел на нее.
— В чем дело? Ты что, лесбиянка?
— Нет, — тихо сказала она.
— Тогда не будь такой старомодной. Чего ради дают девушкам эти таблетки?
Она внимательно смотрела на него. В голосе ее звучало презрение. Все мужчины одинаковы.
— Чтобы мне было спокойно, а не тебе удобно, — сказала она.
Он изобразил то, что, по его мнению, было улыбкой победителя.
— Иди сюда, — сказал он, снова протягивая к ней руку. — Может я и научу тебя, сколько радости они дают.
Но она двигалась быстрее, и теперь ему в живот смотрел ствол автомата.
— Сомневаюсь, — тихо сказала она. — Ты еще можешь научить меня, как пользоваться этим оружием, но как трахаться, я знаю и без тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89