Он решил появиться на свет на три недели раньше. — Самир выразительно махнул рукой. — Пути Аллаха неисповедимы. Не отправься мы в Мекку, чтобы просить Его о сыне, не захоти вы, чтобы ваш ребенок родился в святой земле, мы бы тут не встретились.
— Я благодарю бога за то, что вы оказались здесь, — сказал Бен Эзра. — Да благословит он вас сыном, за которого вы молите.
— Спасибо, — ответил Самир. — И пусть Аллах охраняет вашу жену и ребенка.
Он опустил занавеску, которая разделяла помещения, а Бен Эзра повернулся к своей жене и начал выдавливать ей в рот влажную ткань.
За час до заката самум достиг апогея. За стенами шатра ветер ревел, как гром отдаленной канонады, а песок бил в стенки, как град, летящий с хмурого неба. Как раз в этот момент Набила вскрикнула от боли и страха.
— Ребенок во мне мертв. Я больше не чувствую, что он жив и шевелится.
— Т-с-с, — тихо сказал Самир. — Все в порядке.
Набила потянулась за его рукой. В голосе ее было отчаяние.
— Самир, прошу тебя. Помни о своем обещании. Дай мне умереть.
Сквозь слезы, застилающие глаза, он взглянул на нее.
— Я люблю тебя, Набила. Ты будешь жить, чтобы подарить мне сына. — Он был нежен, так нежен и осторожен, что она почти не чувствовала, как игла ищет ее вену, а ощутила только приятное чувство уходящей боли, когда морфин стал оказывать свое действие.
Самир устало разогнулся. Более двух часов он пытался стетоскопом обнаружить биение сердца ребенка, но его старания были безуспешны.
— Аида, — сказал он старой служанке. — Позови караванщика. Мне нужна его помощь, чтобы извлечь ребенка. Только заставь его тщательно вымыться перед тем, как он зайдет в шатер.
Кивнув, она испуганно покинула помещение. Самир начал торопливо раскладывать на чистом белом полотнище все необходимые ему инструменты.
Внезапно Набила дернулась, и из нее хлынула кровь. Дела были плохи — у Набилы началось кровотечение. Ее тело словно старалось вытолкнуть ребенка. Но Самир не мог нащупать его головку. Теперь он знал, в чем было дело. Послед закупорил выход из матки.
Кровавое пятно на простынях стремительно расширялось, и Самир работал как бешеный, борясь с чувством подступающего страха. Он ввел руку в ее тело и расширил шейку матки, чтобы дать выход последу. Отбросив пропитанный кровью тампон, он повернул тельце ребенка головкой вниз и извлек его наружу. Осторожно перерезав пуповину, он повернулся к Набиле. На мгновение у него прервалось дыхание, но увидев, что кровотечение прекратилось, он облегченно вздохнул. Лишь теперь он позволил себе взглянуть на ребенка.
Ребенок был девочкой, и она была мертва. Он знал это, еще не притронувшись к ней. Слезы потекли по его щекам, он повернулся и снова посмотрел на Набилу. Теперь она уже никогда не принесет ему сына. И вообще ребенка. Он понимал, что отныне она никогда не сможет забеременеть — слишком велика угроза ее жизни. Его охватило отчаяние. Может быть, она была права. Смерть была бы для нее облегчением.
— Доктор! — отбросив занавеску, Бен Эзра стоял в проеме.
Невидящими глазами он посмотрел на еврея. Он не мог вымолвить ни слова.
— Доктор, моя жена, — у Бен Эзры был испуганный голос. — Она не дышит!
Рефлекторно Самир схватил медицинскую сумку. Он снова посмотрел на Набилу. Морфин действовал отлично. Она спокойно спала. Самир быстро вышел за Бен Эзрой.
Опустившись на колени у тела неподвижной женщины, он стетоскопом стал искать ее сердце. Оно не билось. Самир быстро приготовил инъекцию адреналина и всадил шприц прямо в сердце. С силой открыв ей рот, он попытался вогнать хоть немного воздуха в ее легкие, но все было тщетно. Наконец он повернулся к мужчине.
— Простите, — сказал он.
Бен Эзра посмотрел на него.
— Она не умерла, — сказал он. — Я вижу, как шевелится ее живот.
Самир снова посмотрел на женщину. Бен Эзра был прав. Было видно, как вздымался живот женщины.
— Ребенок! — воскликнул Самир. Он открыл саквояж и вынул из него скальпель.
— Что вы делаете? — воскликнул Бен Эзра.
— Ребенок, — объяснил Самир. — Еще не поздно спасти его.
У Самира не было времени раздевать женщину. Он быстро вспорол ее одежды. Обнажился живот, напряженный до синевы, и вздутый.
— А теперь закройте глаза, — сказал Самир. — Не смотрите.
Бен Эзра сделал, как ему было сказано. Самир осторожно рассек плоть. Тонкая кожа расходилась с громким звуком, словно лопаясь. Самир вскрыл брюшную полость, и через мгновение ребенок был у него в руках. Быстро перерезав пуповину, он перевязал ее. Два легких шлепка — и здоровый вопль ребенка заполнил шатер.
Самир посмотрел на отца.
— У вас сын, — сказал он.
Глаза Бен Эзры наполнились слезами.
— Что мне делать с сыном? — спросил он. — Без матери, и впереди шестьсот миль пустыни. Ребенок умрет.
— Мы снабдим вас припасами, — сказал Самир.
Еврей покачал головой.
— Это не поможет. Я скрываюсь от полиции. У меня нет ничего, что бы я мог дать ребенку.
По-прежнему держа новорожденного в руках, Самир молчал. Бен Эзра посмотрел на него.
— А ваш ребенок? — спросил он.
— Мертв, — просто ответил Самир. — Я думаю, что Аллах с его мудростью счел за лучшее не откликнуться на наши молитвы.
— Это был сын? — спросил еврей.
Самир покачал головой.
— Девочка.
Бен Эзра посмотрел на него.
— Может быть, Аллах мудрее, чем мы оба — поэтому он и свел нас вместе в этой пустыне.
— Не понимаю, — сказал Самир.
— Если бы не вы, ребенок умер бы вместе с матерью. Вы ему больше отец, чем я.
— Вы с ума сошли, — сказал Самир.
— Нет, — голос Бен Эзры обретал силу. — Если он будет со мной, то его ждет смерть. Эта ноша погубит и меня. Но Аллах откликнулся на ваши мольбы о сыне. С вами он вырастет сильным и смелым.
Самир посмотрел еврею прямо в глаза.
— Но он будет мусульманином, а не евреем.
Бен Эзра бросил ему ответный взгляд.
— Разве это имеет значение? Разве вы не говорили мне, что все мы путники в том же самом море?
Самир посмотрел на хрупкое тельце мальчика у него на руках. Внезапно его охватила такая любовь, которую он не испытывал ни к кому на свете. В самом деле, Аллах по-своему ответил на его молитвы.
— Мы должны торопиться, — сказал он. — Идите за мной.
Бен Эзра взял новорожденного ребенка и вышел за занавеску. Самир положил его сына на столик и запеленал в чистую белую простыню. Он уже почти заканчивал свое занятие, когда вошли Фуад и Аида.
— Вымой и вытри моего сына, — скомандовал он Аиде.
Женщина мгновение смотрела ему в глаза, а затем ее губы шевельнулись.
— Аллах милостив, — сказала она.
— За утренней молитвой мы возблагодарим его, — резко сказал он.
Теперь Самир повернулся к караванщику.
— Ты пойдешь со мной, — сказал он, отбрасывая полог.
* * *
Самум прекратился так же внезапно, как и начался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Я благодарю бога за то, что вы оказались здесь, — сказал Бен Эзра. — Да благословит он вас сыном, за которого вы молите.
— Спасибо, — ответил Самир. — И пусть Аллах охраняет вашу жену и ребенка.
Он опустил занавеску, которая разделяла помещения, а Бен Эзра повернулся к своей жене и начал выдавливать ей в рот влажную ткань.
За час до заката самум достиг апогея. За стенами шатра ветер ревел, как гром отдаленной канонады, а песок бил в стенки, как град, летящий с хмурого неба. Как раз в этот момент Набила вскрикнула от боли и страха.
— Ребенок во мне мертв. Я больше не чувствую, что он жив и шевелится.
— Т-с-с, — тихо сказал Самир. — Все в порядке.
Набила потянулась за его рукой. В голосе ее было отчаяние.
— Самир, прошу тебя. Помни о своем обещании. Дай мне умереть.
Сквозь слезы, застилающие глаза, он взглянул на нее.
— Я люблю тебя, Набила. Ты будешь жить, чтобы подарить мне сына. — Он был нежен, так нежен и осторожен, что она почти не чувствовала, как игла ищет ее вену, а ощутила только приятное чувство уходящей боли, когда морфин стал оказывать свое действие.
Самир устало разогнулся. Более двух часов он пытался стетоскопом обнаружить биение сердца ребенка, но его старания были безуспешны.
— Аида, — сказал он старой служанке. — Позови караванщика. Мне нужна его помощь, чтобы извлечь ребенка. Только заставь его тщательно вымыться перед тем, как он зайдет в шатер.
Кивнув, она испуганно покинула помещение. Самир начал торопливо раскладывать на чистом белом полотнище все необходимые ему инструменты.
Внезапно Набила дернулась, и из нее хлынула кровь. Дела были плохи — у Набилы началось кровотечение. Ее тело словно старалось вытолкнуть ребенка. Но Самир не мог нащупать его головку. Теперь он знал, в чем было дело. Послед закупорил выход из матки.
Кровавое пятно на простынях стремительно расширялось, и Самир работал как бешеный, борясь с чувством подступающего страха. Он ввел руку в ее тело и расширил шейку матки, чтобы дать выход последу. Отбросив пропитанный кровью тампон, он повернул тельце ребенка головкой вниз и извлек его наружу. Осторожно перерезав пуповину, он повернулся к Набиле. На мгновение у него прервалось дыхание, но увидев, что кровотечение прекратилось, он облегченно вздохнул. Лишь теперь он позволил себе взглянуть на ребенка.
Ребенок был девочкой, и она была мертва. Он знал это, еще не притронувшись к ней. Слезы потекли по его щекам, он повернулся и снова посмотрел на Набилу. Теперь она уже никогда не принесет ему сына. И вообще ребенка. Он понимал, что отныне она никогда не сможет забеременеть — слишком велика угроза ее жизни. Его охватило отчаяние. Может быть, она была права. Смерть была бы для нее облегчением.
— Доктор! — отбросив занавеску, Бен Эзра стоял в проеме.
Невидящими глазами он посмотрел на еврея. Он не мог вымолвить ни слова.
— Доктор, моя жена, — у Бен Эзры был испуганный голос. — Она не дышит!
Рефлекторно Самир схватил медицинскую сумку. Он снова посмотрел на Набилу. Морфин действовал отлично. Она спокойно спала. Самир быстро вышел за Бен Эзрой.
Опустившись на колени у тела неподвижной женщины, он стетоскопом стал искать ее сердце. Оно не билось. Самир быстро приготовил инъекцию адреналина и всадил шприц прямо в сердце. С силой открыв ей рот, он попытался вогнать хоть немного воздуха в ее легкие, но все было тщетно. Наконец он повернулся к мужчине.
— Простите, — сказал он.
Бен Эзра посмотрел на него.
— Она не умерла, — сказал он. — Я вижу, как шевелится ее живот.
Самир снова посмотрел на женщину. Бен Эзра был прав. Было видно, как вздымался живот женщины.
— Ребенок! — воскликнул Самир. Он открыл саквояж и вынул из него скальпель.
— Что вы делаете? — воскликнул Бен Эзра.
— Ребенок, — объяснил Самир. — Еще не поздно спасти его.
У Самира не было времени раздевать женщину. Он быстро вспорол ее одежды. Обнажился живот, напряженный до синевы, и вздутый.
— А теперь закройте глаза, — сказал Самир. — Не смотрите.
Бен Эзра сделал, как ему было сказано. Самир осторожно рассек плоть. Тонкая кожа расходилась с громким звуком, словно лопаясь. Самир вскрыл брюшную полость, и через мгновение ребенок был у него в руках. Быстро перерезав пуповину, он перевязал ее. Два легких шлепка — и здоровый вопль ребенка заполнил шатер.
Самир посмотрел на отца.
— У вас сын, — сказал он.
Глаза Бен Эзры наполнились слезами.
— Что мне делать с сыном? — спросил он. — Без матери, и впереди шестьсот миль пустыни. Ребенок умрет.
— Мы снабдим вас припасами, — сказал Самир.
Еврей покачал головой.
— Это не поможет. Я скрываюсь от полиции. У меня нет ничего, что бы я мог дать ребенку.
По-прежнему держа новорожденного в руках, Самир молчал. Бен Эзра посмотрел на него.
— А ваш ребенок? — спросил он.
— Мертв, — просто ответил Самир. — Я думаю, что Аллах с его мудростью счел за лучшее не откликнуться на наши молитвы.
— Это был сын? — спросил еврей.
Самир покачал головой.
— Девочка.
Бен Эзра посмотрел на него.
— Может быть, Аллах мудрее, чем мы оба — поэтому он и свел нас вместе в этой пустыне.
— Не понимаю, — сказал Самир.
— Если бы не вы, ребенок умер бы вместе с матерью. Вы ему больше отец, чем я.
— Вы с ума сошли, — сказал Самир.
— Нет, — голос Бен Эзры обретал силу. — Если он будет со мной, то его ждет смерть. Эта ноша погубит и меня. Но Аллах откликнулся на ваши мольбы о сыне. С вами он вырастет сильным и смелым.
Самир посмотрел еврею прямо в глаза.
— Но он будет мусульманином, а не евреем.
Бен Эзра бросил ему ответный взгляд.
— Разве это имеет значение? Разве вы не говорили мне, что все мы путники в том же самом море?
Самир посмотрел на хрупкое тельце мальчика у него на руках. Внезапно его охватила такая любовь, которую он не испытывал ни к кому на свете. В самом деле, Аллах по-своему ответил на его молитвы.
— Мы должны торопиться, — сказал он. — Идите за мной.
Бен Эзра взял новорожденного ребенка и вышел за занавеску. Самир положил его сына на столик и запеленал в чистую белую простыню. Он уже почти заканчивал свое занятие, когда вошли Фуад и Аида.
— Вымой и вытри моего сына, — скомандовал он Аиде.
Женщина мгновение смотрела ему в глаза, а затем ее губы шевельнулись.
— Аллах милостив, — сказала она.
— За утренней молитвой мы возблагодарим его, — резко сказал он.
Теперь Самир повернулся к караванщику.
— Ты пойдешь со мной, — сказал он, отбрасывая полог.
* * *
Самум прекратился так же внезапно, как и начался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89