Потом поцеловал ее прямо в губы сколько хватило силы, сколько хватило дыхания. Она присела на кровать и стала снимать платье, что-то уж чересчур хладнокровно, подумалось ему, но он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Сняв корсет, она швырнула его в дальний угол.
— Уф, — сказала она, — ненавижу эту сбрую.
Она поднялась и пошла к нему в одной рубашке, отыскивая в темноте его лицо.
— В чем дело, милый? — яростно шептала она. — Разве ты боишься меня?
Все было гораздо проще, чем ожидал Джонни. Одеваясь, они дружно хохотали. Идя вдоль бухты назад в «Ошен-хаус», он не переставая думал об одном: теперь-то уж ей придется выйти за меня замуж.
В начале сентября подул северо-восточный ветер и зябкие горожане покинули «Ошен-хаус» и коттеджи. Полковник все воодушевленней говорил о предстоящем буме и о рекламной кампании и все больше пил. Джонни теперь обедал с ним, вместо того чтобы столоваться у миссис Эймс. Брошюра была кончена и одобрена, и Джонни раза два возил в Филадельфию текст и фотографии к нему, чтобы взять сметы у типографщиков. То, что он проносился в поезде мимо Уилмингтона, не слезая там, доставляло ему приятное ощущение независимости. Доктор Стрэнг казался все более озабоченным и поговаривал о необходимости обеспечить свои вклады. Он ни разу не заговаривал о помолвке Джонни с дочерью, но казалось, что это само собой разумеется. Поведение Аннабел было необъяснимо. Она не переставая твердила, что умирает от скуки. Без устали дразнила и придиралась к Джонни. Как-то ночью, проснувшись, он увидел ее возле своей кровати.
— Ты испугался? — сказала она. — Я не могла заснуть… Послушай, какой прибой.
Ветер пронзительно свистел вокруг коттеджа, и яростный прибой ревел на берегу. Уже совсем рассвело, когда ему удалось убедить ее покинуть постель и вернуться домой. — Пусть смотрят… Мне все равно… — говорила она. Другой раз во время прогулки по пляжу с ней случился приступ тошноты, и ему пришлось ждать, пока ее не вырвало за ближайшей дюной, потом, бледную и дрожащую, он под руку отвел ее в «Ошен-хаус». Он был озабочен и не знал покоя. В одну из своих поездок в Филадельфию он зашел в редакцию «Паблик леджер» справиться, нет ли у них места репортера.
Как-то субботним вечером он сидел, читая газету, в гостиной «Ошен-хауса». Кроме него, во всей комнате не было ни души, большинство приезжих уже разъехались. Отель должен был закрыться пятнадцатого. Вдруг он поймал себя на том, что вслушивается в чей-то разговор. В вестибюль вошли двое коридорных и, тихо переговариваясь, присели на скамейку.
— Ну, этим летом я своего не упустил. Провалиться мне на этом месте, если я вру, Джо.
— Да и я бы не зевал, если бы не заболел.
— А что я тебе говорил, не крути ты с этой Лиззи. Да с этой девкой, я думаю, каждый сукин сын хоть по ночке провел, даже негры и те пользовались.
— А как с той? Знаешь, той, черноглазой? Ты еще хвастал, что она от тебя не уйдет?
У Джонни по спине побежали мурашки. Окаменев, он крепко держал перед лицом газетный лист. Коридорный тихонько свистнул.
— Лакомый кусочек, — сказал он. — И подумать, что только не сходит с рук этим дамочкам.
— Так неужто ты и правда…
— Ну, не совсем… Боялся подхватить чего-нибудь. Но этот француз, тот действительно… Так и не выходил из ее комнаты.
— Это и я знаю. Сам застал его.
Они захохотали.
— Они, видно, забыли запереть дверь… Ну, она лежала на постели, а он сидел возле.
— И неужто голая?
— Да уж должно быть… под халатом… А он, понимаешь, спокойно этак заказывает мне воду со льдом.
— Ну что же ты не послал туда мистера Грили?
— А мне что? Француз был неплохой парень. Он мне сунул пять долларов.
— Вот чертовка, делает все, что только ей вздумается. Ее папенька, говорят, владелец всей этой помойки, он да старый полковник Веджвуд.
— А сдается мне, этот паренек из земельной конторы крепко влип… Похоже, дело к свадьбе.
— Черт возьми, да я бы на последней шлюхе женился, будь за ней такая уйма денег.
Джонни обливался холодным потом. Надо было выйти из гостиной так, чтобы они его не заметили. Звякнул колокольчик, и один из коридорных вскочил и убежал. Он слышал, как другой устраивался поудобнее на скамейке. Должно быть, хотел с комфортом почитать журнал. Джонни спокойно сложил газету и вышел на крыльцо. Он шел по улице, ничего не видя. Сначала ему казалось, что он сейчас же отправится на вокзал, сядет в первый же поезд и пошлет все к черту. Но надо было выпускать брошюру, — брошюру, которая поможет ему достать работу по рекламному делу, даже если бы все здесь лопнуло, а в случае ожидаемой строительной горячки была возможность твердо стать на ноги: будут деньги, помогут связи Стрэнгов; и ведь удача только раз стучится в дверь молодого человека. Он вернулся к себе в коттедж и заперся в спальне. С минуту он простоял, глядя на себя в зеркало. Тщательно расчесанные светлые волосы, четкие линии носа и подбородка; потом все помутилось. Он понял, что плачет. Он бросился ничком на постель и зарыдал.
Приехав в следующий раз в Филадельфию держать корректуру брошюры
ОШЕН-СИТИ (Мэриленд)
Рай отдыхающих,
он набросал свадебное приглашение, которое сдал печатать в ту же типографию:
Доктор Алонсо Б. Стрэнг настоящим объявляет,
что венчание дочери его
Аннабел Мари
с мистером Дж. Уордом Мурхаузом
состоится в протестантской епископальной церкви Святого Стефана в Джермантауне, штат Пенсильвания, пятнадцатого ноября тысяча девятьсот девятого года в двенадцать часов дня.
А потом на отдельной карточке было еще приглашение на свадебный обед. Свадьба была парадная, у доктора Стрэнга такие обширные связи. Аннабел решила, что Дж. Уорд Мурхауз звучит изысканнее, чем Джон У. Мурхауз, и стала называть его Уордом. Когда они спросили его, как быть с приглашением его родных, он сказал, что отец и мать у него слишком немощны, а братья и сестры слишком малы, чтобы воспользоваться приглашением. Он написал матери: он уверен, она поймет его, но при существующем положении вещей и принимая во внимание отца… он уверен, она поймет его. Потом как-то вечером Аннабел сказала ему, что ожидает ребенка.
— Я так и думал.
Прямо в глаза ему угрожающе заблестели черные холодные зрачки. Он ненавидел ее в эту минуту, потом по-мальчишески улыбнулся голубыми глазами.
— Я хотел сказать — ты была так нервна и вообще…
Он засмеялся и взял ее за руку.
— Ну ничего, я скоро сделаю тебя порядочной женщиной, не так ли?
Наконец-то он мог покровительственно относиться к ней. Он поцеловал ее.
Она разразилась рыданиями.
— Уорд, я не хочу, чтобы ты так говорил со мной.
— Я просто шучу, дорогая… но неужели делу нельзя помочь?
— Я все перепробовала… Папа помог бы, но я не решилась сказать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Уф, — сказала она, — ненавижу эту сбрую.
Она поднялась и пошла к нему в одной рубашке, отыскивая в темноте его лицо.
— В чем дело, милый? — яростно шептала она. — Разве ты боишься меня?
Все было гораздо проще, чем ожидал Джонни. Одеваясь, они дружно хохотали. Идя вдоль бухты назад в «Ошен-хаус», он не переставая думал об одном: теперь-то уж ей придется выйти за меня замуж.
В начале сентября подул северо-восточный ветер и зябкие горожане покинули «Ошен-хаус» и коттеджи. Полковник все воодушевленней говорил о предстоящем буме и о рекламной кампании и все больше пил. Джонни теперь обедал с ним, вместо того чтобы столоваться у миссис Эймс. Брошюра была кончена и одобрена, и Джонни раза два возил в Филадельфию текст и фотографии к нему, чтобы взять сметы у типографщиков. То, что он проносился в поезде мимо Уилмингтона, не слезая там, доставляло ему приятное ощущение независимости. Доктор Стрэнг казался все более озабоченным и поговаривал о необходимости обеспечить свои вклады. Он ни разу не заговаривал о помолвке Джонни с дочерью, но казалось, что это само собой разумеется. Поведение Аннабел было необъяснимо. Она не переставая твердила, что умирает от скуки. Без устали дразнила и придиралась к Джонни. Как-то ночью, проснувшись, он увидел ее возле своей кровати.
— Ты испугался? — сказала она. — Я не могла заснуть… Послушай, какой прибой.
Ветер пронзительно свистел вокруг коттеджа, и яростный прибой ревел на берегу. Уже совсем рассвело, когда ему удалось убедить ее покинуть постель и вернуться домой. — Пусть смотрят… Мне все равно… — говорила она. Другой раз во время прогулки по пляжу с ней случился приступ тошноты, и ему пришлось ждать, пока ее не вырвало за ближайшей дюной, потом, бледную и дрожащую, он под руку отвел ее в «Ошен-хаус». Он был озабочен и не знал покоя. В одну из своих поездок в Филадельфию он зашел в редакцию «Паблик леджер» справиться, нет ли у них места репортера.
Как-то субботним вечером он сидел, читая газету, в гостиной «Ошен-хауса». Кроме него, во всей комнате не было ни души, большинство приезжих уже разъехались. Отель должен был закрыться пятнадцатого. Вдруг он поймал себя на том, что вслушивается в чей-то разговор. В вестибюль вошли двое коридорных и, тихо переговариваясь, присели на скамейку.
— Ну, этим летом я своего не упустил. Провалиться мне на этом месте, если я вру, Джо.
— Да и я бы не зевал, если бы не заболел.
— А что я тебе говорил, не крути ты с этой Лиззи. Да с этой девкой, я думаю, каждый сукин сын хоть по ночке провел, даже негры и те пользовались.
— А как с той? Знаешь, той, черноглазой? Ты еще хвастал, что она от тебя не уйдет?
У Джонни по спине побежали мурашки. Окаменев, он крепко держал перед лицом газетный лист. Коридорный тихонько свистнул.
— Лакомый кусочек, — сказал он. — И подумать, что только не сходит с рук этим дамочкам.
— Так неужто ты и правда…
— Ну, не совсем… Боялся подхватить чего-нибудь. Но этот француз, тот действительно… Так и не выходил из ее комнаты.
— Это и я знаю. Сам застал его.
Они захохотали.
— Они, видно, забыли запереть дверь… Ну, она лежала на постели, а он сидел возле.
— И неужто голая?
— Да уж должно быть… под халатом… А он, понимаешь, спокойно этак заказывает мне воду со льдом.
— Ну что же ты не послал туда мистера Грили?
— А мне что? Француз был неплохой парень. Он мне сунул пять долларов.
— Вот чертовка, делает все, что только ей вздумается. Ее папенька, говорят, владелец всей этой помойки, он да старый полковник Веджвуд.
— А сдается мне, этот паренек из земельной конторы крепко влип… Похоже, дело к свадьбе.
— Черт возьми, да я бы на последней шлюхе женился, будь за ней такая уйма денег.
Джонни обливался холодным потом. Надо было выйти из гостиной так, чтобы они его не заметили. Звякнул колокольчик, и один из коридорных вскочил и убежал. Он слышал, как другой устраивался поудобнее на скамейке. Должно быть, хотел с комфортом почитать журнал. Джонни спокойно сложил газету и вышел на крыльцо. Он шел по улице, ничего не видя. Сначала ему казалось, что он сейчас же отправится на вокзал, сядет в первый же поезд и пошлет все к черту. Но надо было выпускать брошюру, — брошюру, которая поможет ему достать работу по рекламному делу, даже если бы все здесь лопнуло, а в случае ожидаемой строительной горячки была возможность твердо стать на ноги: будут деньги, помогут связи Стрэнгов; и ведь удача только раз стучится в дверь молодого человека. Он вернулся к себе в коттедж и заперся в спальне. С минуту он простоял, глядя на себя в зеркало. Тщательно расчесанные светлые волосы, четкие линии носа и подбородка; потом все помутилось. Он понял, что плачет. Он бросился ничком на постель и зарыдал.
Приехав в следующий раз в Филадельфию держать корректуру брошюры
ОШЕН-СИТИ (Мэриленд)
Рай отдыхающих,
он набросал свадебное приглашение, которое сдал печатать в ту же типографию:
Доктор Алонсо Б. Стрэнг настоящим объявляет,
что венчание дочери его
Аннабел Мари
с мистером Дж. Уордом Мурхаузом
состоится в протестантской епископальной церкви Святого Стефана в Джермантауне, штат Пенсильвания, пятнадцатого ноября тысяча девятьсот девятого года в двенадцать часов дня.
А потом на отдельной карточке было еще приглашение на свадебный обед. Свадьба была парадная, у доктора Стрэнга такие обширные связи. Аннабел решила, что Дж. Уорд Мурхауз звучит изысканнее, чем Джон У. Мурхауз, и стала называть его Уордом. Когда они спросили его, как быть с приглашением его родных, он сказал, что отец и мать у него слишком немощны, а братья и сестры слишком малы, чтобы воспользоваться приглашением. Он написал матери: он уверен, она поймет его, но при существующем положении вещей и принимая во внимание отца… он уверен, она поймет его. Потом как-то вечером Аннабел сказала ему, что ожидает ребенка.
— Я так и думал.
Прямо в глаза ему угрожающе заблестели черные холодные зрачки. Он ненавидел ее в эту минуту, потом по-мальчишески улыбнулся голубыми глазами.
— Я хотел сказать — ты была так нервна и вообще…
Он засмеялся и взял ее за руку.
— Ну ничего, я скоро сделаю тебя порядочной женщиной, не так ли?
Наконец-то он мог покровительственно относиться к ней. Он поцеловал ее.
Она разразилась рыданиями.
— Уорд, я не хочу, чтобы ты так говорил со мной.
— Я просто шучу, дорогая… но неужели делу нельзя помочь?
— Я все перепробовала… Папа помог бы, но я не решилась сказать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105