Седов в «Бюллетене оппозиции» (1936 год) компетентно свидетельствовал о том, что в 1931 году произошло «оживление» групп троцкистов и зиновьевцев: «Люди из разных групп и кружков искали личного сближения, связей друг с другом… Поговаривали о том, что хорошо бы создать блок».
Но этими двумя направлениями вовсе не ограничивался фронт левой оппозиции. Крайний левый фланг занимали «шляпниковцы» («рабочая оппозиция») и децисты («демократические централисты»). В отличие от троцкистов, децисты никогда не «раскаивались» (искренне или притворно) и не отрекались от своих взглядов, не признавали своих «ошибок».
Одновременно с «левыми» подпольными организациями возникали и группы «правых». Среди них наиболее многочисленными были организации Н.Б. Эйсмонта — А.П. Смирнова и М.Н. Рютина — В.Н. Каюрова, Кроме них были представители «бухаринской школы» (его ученики), группа Яна Стэна.
По мнению П. Бруэ, в 1931 году Зиновьев и Каменев считали возможным и необходимым лишить Сталина поста генсека, а также установить связь с Троцким. Они делегировали Г.Е. Евдокимова (бывшего секретаря Ленинградского губкома партии) на встречу со «смирновцами», которая произошла на одном из московских вокзалов в служебном вагоне СВ. Мрачковского, работавшего тогда начальником строительства БАМа. Там Смирнов сообщил о своих встречах с Седовым. Об этом, основываясь на документальных данных, писал В.З. Роговин. Он ознакомился с рассекреченной частью архива Троцкого за границей, в частности, доказывая, что «именно И.Н. Смирнов стал инициатором создания широкого антисталинского блока, объединившего все основные старые и новые оппозиционные группы…» Блок этот «был настолько хорошо законспирирован, что органы НКВД узнали о его существовании только при подготовке первого Московского процесса в 1936 году».
В.З. Роговин делает следующий вывод: «Знакомство Сталина с письмами из СССР, печатавшимися в „Бюллютене оппозиции“, с материалами следственных дел и агентурными сводками ГПУ… показывало, что против его политики резко настроены не только многие бывшие оппозиционеры, но и многие коммунисты, в 20-х годах не участвовавшие ни в каких оппозициях».
Арестованный в 1933 году И.Н.Смирнов был выведен на зиновьевско-каменевский процесс летом 1936-го и оказал самое длительное сопротивление следователям. Его жена — видная оппозиционерка Сафонова стала сотрудничать с НКВД. За это она получила свободу. После XX съезда партии она обратилась к Хрущеву с письмом, в котором признавала, что значительная часть того, в чем обвинялись ее муж и его сопроцессники, действительно имела место.
Это дало основание В.З. Роговину утверждать, что политические процессы 1936—1938 годов носили амальгамный характер. То есть, фальсификации были наложены на реальные события и заговоры.
…На примере оппозиционной деятельности И.Н. Смирнова можно видеть, насколько предвзято подошли многие отечественные историки, публицисты, политики к оценке внутрипартийной борьбы 1930-х годов. С нелегкой руки Хрущева (активнейшего, порой неистового участника репрессий) для того, чтобы всеми правдами, а более неправдами развенчать деятельность Сталина, его партийных противников стали изображать невинными жертвами. Но тем самым идейные противники Сталина и те, кто боролся с ним за власть, предстали людьми недалекими, идейно незрелыми, не имевшими самостоятельных убеждений. Это не соответствует истине.
Что касается «фальсификаций» или «амальгам», которые, как считается, были характерны для процессов 30-х годов, то об этом хотелось бы сказать особо. Надо прежде всего иметь в виду, что речь шла не о неопытных шаловливых юнцах, а о крупных партийных работниках, прошедших в большинстве своем школу конспиративной работы еще в дореволюционные времена. Даже сейчас, когда открылись ранее засекреченные документы (не все), многое остается неясным и спорным. Что же тогда говорить о том времени и о тех, кто пытался в меру своих сил и возможностей, опираясь на разрозненные и достаточно скудные данные, восстанавливать хотя бы в общих чертах подпольные связи.
В таких случаях признания обвиняемых, сообщения свидетелей и секретных агентов, а также косвенные улики становятся основой следствия и обвинения.
Можно возразить: но ведь подобные шаткие основания придают всем политическим процессам, на них основанным, фарсовый характер, дают огромные возможности для фальсификаций и подтасовок, ложных наветов и несправедливых решений.
В таком мнении есть свой резон. Однако со временем выясняется на документальной основе, что у Сталина и его курса были не мнимые, а реальные враги, что они были достаточно хорошо организованы и профессионально законспирированы (по крайней мере часть из них). Жестокость того времени определяет и жестокость оппозиционной борьбы.
Сейчас, когда мы знаем, чем завершились «сталинские» пятилетки и Великая Отечественная война, можно утверждать, что генеральная линия партии была верной, себя оправдала. Следовательно, оппозиция была не права, стояла на ложных позициях.
Однако кто мог догадываться об этом в те далёкие годы? Разве мало было событий — трудностей в сельском хозяйстве и промышленности, острый дефицит товаров ширпотреба и сельхозпродукции и многое другое, — которые свидетельствовали о том, что сталинское руководство вот-вот приведет страну к полному краху? Таких событий было предостаточно. Остается только удивляться, что оппозиционеров было сравнительно немного, они составляли меньшинство партийцев.
Понять искренних оппозиционеров можно. Они не верили Сталину. Мы уже говорили, что политика объективно строилась на основе религиозного метода. Ведь надежной, проверенной опытом научной основы строительства социализма в одной стране не было и не могло быть, сколько бы Сталин ни пытался ссылаться на объективные закономерности общественного развития, открытые Марксом—Энгельсом и претворенные в жизнь Лениным.
А почему, действительно, надо было верить Сталину, а не Троцкому или Бухарину? Чем уж так он отличался от других «верных ленинцев»? Какие у него были особые интеллектуальные качества или знания? Многих раздражало уже одно то, что он постоянно оставался на посту генсека, постепенно становясь вождем и диктатором. Культ личности — преклонение перед авторитетом — проявления религиозного метода — уже по сути своей вызывают острое неприятие со стороны людей, не желающих безоглядно верить вождю.
Борьба за генеральную линию
«Ныне, увы, очень популярны попытки осмыслить историю XX века в „альтернативном“ плане, — писал глубокий русский мыслитель В.В. Кожинов. — Ставится, к примеру, вопрос, что было бы, если бы в 1929 году победила линия Бухарина, а не линия Сталина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116