Императрица дала согласие на это и в месте с тем поручила графу Салтыкову расставить стражу у всех выходов и непозволять никому выходить из дворца…Между тем Верховный Совет и Сенат успели собраться, и императрица велела допустить их к ней…Тут граф Матвеев подошёл к её величеству и сказал, что имеет поручение от всего дворянства империи представить ей, что депутаты Верховного Совета ввели её в заблуждение; что так как Россия в продолжение веков была управляема царями, а не каким-либо советом, то всё дворянство умоляет её взять в руки бразды правления; таково желание и всего народа… Императрица взяла бумаги из рук канцлера (те самые «кондиции», – Авт .) и, изорвав их, сказала: «…Так как до сих пор русским государством управляло одно лицо, то и она требует тех же преимуществ, какими пользовались её предки, что она вступает на престол не по выбору, как объявлял Совет, а по праву наследства и что всякий, кто осмелится восставать против единовластия, будет наказан как государственный изменник…» В предупреждение злонамеренных попыток на всех улицах были расставлены караулы. Войска приведены были к новой присяге, и во все губернии были разосланы курьеры с объявлением о принятии императрицею самодержавия…»
(См. Манштейн Г. К., Записки о России // Со шпагой и факелом. Дворцовые перевороты в России. 1725–1825. М.: 1991, стр. 82–87).
Так само дворянство сорвало попытку перехода России на «польский» вариант правления, не допустило власти родовой аристократии.
Анна Иоанновна
Итак, в январе 1730 года умер Пётр II, и престол получила Анна Иоанновна, которая правила затем десять лет.
1730 . – Создано управление коннозаводства. Отменён закон о майорате (о единонаследии) при наследовании имений. Март . – Манифест, предписывающий духовенству скрупулёзно соблюдать церковные обряды и осуждающий реформаторские тенденции. Анна Иоанновна упразднила Верховный тайный совет и восстановила полномочия Сената. Апрель . – Долгорукие отстранены от власти. Октябрь . – Учреждён Кабинет министров, к которому перешли функции Верховного тайного совета.
Между тем, при дворе всё большую власть приобретали прибывшие с новой императрицей курляндские дворяне, особенно Э. И. Бирон, который официально был только обер-камергером императрицы, а фактически сосредоточил в своих руках все рычаги власти. Начиналась печально известная «бироновщина». Господствующее положение при власти заняли иностранцы; при дворе процветало взяточничество и казнокрадство.
Поддержка простого дворянства, – сиречь, народа – позволила Анне Иоанновне отодвинуть всемогущих верховников, дворянскую элиту. На деле же власть перешла не от аристократии к монарху, а от национальной элиты к иностранной. Сама же императрица, как государыня, не состоялась: быть в России царём – это не синекура, недансинг , как говаривал Иван Солоневич; это Голгофа, – но вот как раз заниматься ежедневной государственной работой склонная к удовольствиям Анна Иоанновна и не желала. Карательно-охранительные функции она возложила на Э. И. Бирона, а текущее управление страной, учредив при дворе Её Императорского Величества Кабинет, передала трём лояльным к ней высшим сановникам, – к счастью, из бывших петровских кадров.
Царский указ гласил:
«Понеже мы, для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел к собственному нашему всемилостивейшему решению подлежащих, и ради пользы государственной и верных наших подданных, заблагорассудили учредить при дворе нашем Кабинет, и в оный определить из министров наших канцлера графа Головкина, вице-канцлера графа Остермана, действительного тайного советника князя Черкасского, того ради об оном всемилостивейше объявляем».
В конце августа 1730 года был создан Измайловский полк. Из Указа Анны Иоанновны следует, что он создавался по комплекту и по расходам как эквивалентный Семёновскому, но в отличие от старых гвардейских полков создавался как сдерживающая сила против мятежа и, по сути, стал прообразом внутренних войск. Комплектовался полк не из дворян, а из украинных однодворцев ; лишь с 1735 года состав полка был существенно пополнен дворянами. Полковником был назначен курляндец граф Левенвольде, подполковником – Джеймс Кейт. Русских среди высших офицеров было всего трое, причём майор только один, Шипов, а вторым майором стал брат фаворита Анны Иоанновны Бирона, Густав. Низший и средний офицерский состав был из русской знати, в основном из расформированного перед этим Кавалергардского корпуса.
Между тем, очевидное господство немцев при дворе и в правительстве и своекорыстный характер проводимой ими внутренней и внешней политики порождали в русском обществе обидное сознание зависимости от иноземщины, переходившее мало-помалу в озлобление и ненависть к ней. И дворянство, и простой народ одинаково чувствовали себя оскорблёнными в своём национальном достоинстве. Немудрёно, что не прошло и года со времени восшествия на престол новой государыни, а уже в воздухе стал носиться заговор. Уже в начале 1731 года было неудавшееся покушение на жизнь Анны Иоанновны; кем оно было устроено, до сих пор неизвестно.
Это могло быть ответом со стороны знати на преследование князей Долгоруких. Ведь Анна Иоанновна не осмелилась сразу разделаться с верховниками, они все были назначены в сенат, и лишь спустя месяц начались опалы: князя Василия Лукича заключили в Соловки, князя Алексея Григорьевича сослали в Берёзов, а князей Сергея и Ивана Григорьевичей – в их вотчины. Впрочем, враждебное настроение царило не только в близком к опальным круге, но во всей вообще знати.
В рядах аристократии открыто выражали недовольство. Так, Румянцев, человек петровского закала, в ответ на своё назначение президентом в одну из финансовых коллегий заявил самой Анне Иоанновне, что отказывается от этой должности, так как не умеет отыскивать средства для удовлетворения роскоши двора и аппетита фаворитов. Отданный за это под суд, он был присуждён к смертной казни, которую, однако, государыня заменила ссылкой в казанские деревни.
Но ведь был недоволен и народ, – Бироны и братья Левенвольде, вследствие своих злоупотреблений, стали для простых дворян и крестьян ещё более ненавистными, чем были Долгорукие.
«Общественное негодование было таково, что польский посланник Потоцкий сказал однажды: «Боюсь, чтоб русские теперь не сделали того же с немцами, что сделали с поляками во время Лжедмитрия, хотя поляки и неподавали таких сильных причин к раздражению». – «Не беспокойтесь, – ответил ему собеседник, – тогда не было гвардии, а теперь у русских нет вождя». И он был прав ».
(См. «Государи дома Романовых», стр. 361.)
Начался откат назад во внешних делах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
(См. Манштейн Г. К., Записки о России // Со шпагой и факелом. Дворцовые перевороты в России. 1725–1825. М.: 1991, стр. 82–87).
Так само дворянство сорвало попытку перехода России на «польский» вариант правления, не допустило власти родовой аристократии.
Анна Иоанновна
Итак, в январе 1730 года умер Пётр II, и престол получила Анна Иоанновна, которая правила затем десять лет.
1730 . – Создано управление коннозаводства. Отменён закон о майорате (о единонаследии) при наследовании имений. Март . – Манифест, предписывающий духовенству скрупулёзно соблюдать церковные обряды и осуждающий реформаторские тенденции. Анна Иоанновна упразднила Верховный тайный совет и восстановила полномочия Сената. Апрель . – Долгорукие отстранены от власти. Октябрь . – Учреждён Кабинет министров, к которому перешли функции Верховного тайного совета.
Между тем, при дворе всё большую власть приобретали прибывшие с новой императрицей курляндские дворяне, особенно Э. И. Бирон, который официально был только обер-камергером императрицы, а фактически сосредоточил в своих руках все рычаги власти. Начиналась печально известная «бироновщина». Господствующее положение при власти заняли иностранцы; при дворе процветало взяточничество и казнокрадство.
Поддержка простого дворянства, – сиречь, народа – позволила Анне Иоанновне отодвинуть всемогущих верховников, дворянскую элиту. На деле же власть перешла не от аристократии к монарху, а от национальной элиты к иностранной. Сама же императрица, как государыня, не состоялась: быть в России царём – это не синекура, недансинг , как говаривал Иван Солоневич; это Голгофа, – но вот как раз заниматься ежедневной государственной работой склонная к удовольствиям Анна Иоанновна и не желала. Карательно-охранительные функции она возложила на Э. И. Бирона, а текущее управление страной, учредив при дворе Её Императорского Величества Кабинет, передала трём лояльным к ней высшим сановникам, – к счастью, из бывших петровских кадров.
Царский указ гласил:
«Понеже мы, для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел к собственному нашему всемилостивейшему решению подлежащих, и ради пользы государственной и верных наших подданных, заблагорассудили учредить при дворе нашем Кабинет, и в оный определить из министров наших канцлера графа Головкина, вице-канцлера графа Остермана, действительного тайного советника князя Черкасского, того ради об оном всемилостивейше объявляем».
В конце августа 1730 года был создан Измайловский полк. Из Указа Анны Иоанновны следует, что он создавался по комплекту и по расходам как эквивалентный Семёновскому, но в отличие от старых гвардейских полков создавался как сдерживающая сила против мятежа и, по сути, стал прообразом внутренних войск. Комплектовался полк не из дворян, а из украинных однодворцев ; лишь с 1735 года состав полка был существенно пополнен дворянами. Полковником был назначен курляндец граф Левенвольде, подполковником – Джеймс Кейт. Русских среди высших офицеров было всего трое, причём майор только один, Шипов, а вторым майором стал брат фаворита Анны Иоанновны Бирона, Густав. Низший и средний офицерский состав был из русской знати, в основном из расформированного перед этим Кавалергардского корпуса.
Между тем, очевидное господство немцев при дворе и в правительстве и своекорыстный характер проводимой ими внутренней и внешней политики порождали в русском обществе обидное сознание зависимости от иноземщины, переходившее мало-помалу в озлобление и ненависть к ней. И дворянство, и простой народ одинаково чувствовали себя оскорблёнными в своём национальном достоинстве. Немудрёно, что не прошло и года со времени восшествия на престол новой государыни, а уже в воздухе стал носиться заговор. Уже в начале 1731 года было неудавшееся покушение на жизнь Анны Иоанновны; кем оно было устроено, до сих пор неизвестно.
Это могло быть ответом со стороны знати на преследование князей Долгоруких. Ведь Анна Иоанновна не осмелилась сразу разделаться с верховниками, они все были назначены в сенат, и лишь спустя месяц начались опалы: князя Василия Лукича заключили в Соловки, князя Алексея Григорьевича сослали в Берёзов, а князей Сергея и Ивана Григорьевичей – в их вотчины. Впрочем, враждебное настроение царило не только в близком к опальным круге, но во всей вообще знати.
В рядах аристократии открыто выражали недовольство. Так, Румянцев, человек петровского закала, в ответ на своё назначение президентом в одну из финансовых коллегий заявил самой Анне Иоанновне, что отказывается от этой должности, так как не умеет отыскивать средства для удовлетворения роскоши двора и аппетита фаворитов. Отданный за это под суд, он был присуждён к смертной казни, которую, однако, государыня заменила ссылкой в казанские деревни.
Но ведь был недоволен и народ, – Бироны и братья Левенвольде, вследствие своих злоупотреблений, стали для простых дворян и крестьян ещё более ненавистными, чем были Долгорукие.
«Общественное негодование было таково, что польский посланник Потоцкий сказал однажды: «Боюсь, чтоб русские теперь не сделали того же с немцами, что сделали с поляками во время Лжедмитрия, хотя поляки и неподавали таких сильных причин к раздражению». – «Не беспокойтесь, – ответил ему собеседник, – тогда не было гвардии, а теперь у русских нет вождя». И он был прав ».
(См. «Государи дома Романовых», стр. 361.)
Начался откат назад во внешних делах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125