А Вельяминов вёл себя диктаторски, что сразу вызвало трения и недоразумения между ним, гетманом и старшинской элитой.
К Петру полетели доносы и с той, и с другой стороны. Вельяминова обвиняли в грубом обхождении, в «перемене слога в письме малороссийском, к которому Генеральная Канцелярия издревле при всех гетманах привыкла», во взяточничестве и в самовольстве. А он обвинял малоросскую элиту в самоволии, присвоении казённых земель, отягощении населения неправедными повинностями и поборами.
Одновременно начался спор об избрании нового гетмана, но Пётр с выборами не торопился. Он желал подобрать в кандидаты, как он сам писал: «…весьма верного и известного человека…; а пока оный найдётся для пользы вашего края, определено правительство, которому велено действовать по данной инструкции; так до гетманского избрания не будет в делах остановки, почему о сём деле докучать не надлежит».
А вслед затем он вызвал Полуботка и его сотрудников в Петербург, и поговорили так, что закончилось помещением и Полуботка, и сопровождавших его старшин в Петропавловскую крепость. Причиной гнева Петра была не только резкость Полуботка при разговоре, но и то, что от самих казаков, от Стародубского полка, поступила Петру просьба на выборы гетмана не соглашаться.
А кстати, не прекращались доносы Вельяминова на старшин, и старшин на Вельяминова. Для выяснения дел на месте Пётр послал Румянцева с приказанием произвести расследование и выяснить, чего хочет народ. Расследование выяснило злоупотребления со всех сторон – и Полуботка, и старшин, и Вельяминова (за это у него впоследствии были отобраны все имения.). А Полуботок послал на Украину гонцов с инструкциями, что говорить при расследовании, о чём Петру доложили в искажённом виде: будто Полуботок возбуждает народ против России. Потому его и держали в тюрьме, и могли за измену крепко наказать, но, пока шло расследование, Полуботок удачно умер (в 1724), а старшинская верхушка или сидела в Петропавловской крепости, или была так запугана событиями, что беспрекословно подчинялась Вельяминову, который всё управление взял в свои руки.
Уже в 1723-м Генеральная старшина была вообще упразднена, а в полковники начали назначать комендантов из московских, «впредь до выбора полковника». В 1724 году в десяти полках было только три полковника – не великоросса: Апостол, Галаган и Маркевич, да и то Апостола держали в Петербурге. Из 50 000 казаков половину распустили по домам «на отдых»; 12 000 находились в походе в Коломаке, а 10 000 в Сулаке. «От прежнего широкого самоуправления осталась только жалкая тень», пишет А. Дикий.
Так продолжалось до смерти Петра. Его преемница Екатерина I начала своё правление с освобождения старшин из Петропавловской крепости, с разрешением возвращаться домой. Строгий режим Малороссийской Коллегии начал смягчаться, а вскоре, при преемнике Екатерины (ум. в 1727) – Петре II, одно за другим начали отменяться решения Петра и Малороссийской Коллегии. Была восстановлена Генеральная Старшина; управление Малой Россией возвращено из ведения Сената в ведение Коллегии Иностранных дел; упразднена сама Малороссийская Коллегия и отозван Вельяминов; наконец, было разрешено произвести выборы нового гетмана.
Но об этом мы расскажем позже.
Товары эпохи Петра I
Полтавская победа стала возможной не только благодаря патриотическому порыву царя и храбрости, стойкости солдат его армии. Она стала возможной, прежде всего, в силу всеобъемлющей милитаризации России, импорту вооружений, налаживанию собственного производства, ориентированного на снабжение армии и флота, широкому привлечению иностранных мастеров и военных специалистов. Всё это требовало колоссальных государственных расходов. «Воистину достижение военной победы над врагом было поставлено во главу угла жизни всей страны», – пишет А. Г. Кушнир.
Вот как описывал тогдашнее положение с вооружением российской армии и обеспечением её всем необходимым австрийский дипломат Отгон Плейер в записках «О нынешнем состоянии государственного управления в Московии» (1710): «Относительно военных сил России справедливость требует сознаться, что благодаря неусыпному труду и старанию царя, строгим наказаниям, милостям и подаркам, также и опытности таких разноплемённых иностранных офицеров высшего и низшего чина, надо весьма удивляться, до чего они доведены, до какого совершенства дошли солдаты в военных упражнениях, в каком они порядке и послушании приказам начальства и как смело ведут себя в деле…
…Артиллерия снабжена всеми принадлежностями, многими сведущими немцами и другими иностранцами, также и русскими людьми, которых много было разослано по разным местам Германии для основательного изучения пиротехники, сверх того и хорошими лошадьми, но в коннице в этих последних большой недостаток, несмотря на то, что царь мог бы запастись добрыми конями у калмыцких, ногайских и башкирских татар. А что для долговременного ведения войны нет недостатка в военных принадлежностях в России, это можно видеть из многого: уже больше двух лет не работает ни одна пороховая мельница, потому что пороху везде большой запас находится наготове, несмотря на то, что все упражнения новобранных солдат… производятся постоянно с пальбой…
Да и кроме того, сколько ещё выходит у них пороху на ежегодные дорогие потешные огни, и при частых забавах тех знатных господ в Москве, во время царского отсутствия; порох для того, как мало ценимую вещь в России, им легко выпросить у коменданта. Железо у царя теперь в Сибири, и такое хорошее и мягкое, что даже и шведского не отыщешь лучше; дубового и другого крепкого леса с излишком, потому что рубить его запрещено под строжайшим наказанием, кроме как для царского употребления, серы и селитры вдоволь у них из Украины; для бомб и гранат ни в каком месте нечего и желать лучше железа тульского и из Олонца при Онежском озере, по его твёрдости и хрупкости, потому что при разрыве оно рассыпается на множество кусков; металла для литья пушек и мортир навезено из Польши, Ливонии, Финляндии и Литвы; для переливки есть ещё в Москве порядочный запас старинных пушек, в которых, однако ж, нет надобности, потому что и без того у них пушек невероятное множество. Ружья уже больше им не нужно с такими расходами выписывать из-за моря: сибирское железо даёт такие хорошие ружейные стволы, которые на примерной стрельбе всегда выдерживают тройной заряд без всякой опасности. Всё воинское платье у царя теперь своей собственной земли; потому что заведена большая прекрасная фабрика для выделки сукон и хорошо идёт. Чулочников много пришло из Пруссии, которые и работают все, сколько нужно; шляп делается достаточно, а о башмаках, сапогах, холсте для рубашек нечего и говорить, так как этот товар доставляет Вратславская (вроцлавская, – Авт .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
К Петру полетели доносы и с той, и с другой стороны. Вельяминова обвиняли в грубом обхождении, в «перемене слога в письме малороссийском, к которому Генеральная Канцелярия издревле при всех гетманах привыкла», во взяточничестве и в самовольстве. А он обвинял малоросскую элиту в самоволии, присвоении казённых земель, отягощении населения неправедными повинностями и поборами.
Одновременно начался спор об избрании нового гетмана, но Пётр с выборами не торопился. Он желал подобрать в кандидаты, как он сам писал: «…весьма верного и известного человека…; а пока оный найдётся для пользы вашего края, определено правительство, которому велено действовать по данной инструкции; так до гетманского избрания не будет в делах остановки, почему о сём деле докучать не надлежит».
А вслед затем он вызвал Полуботка и его сотрудников в Петербург, и поговорили так, что закончилось помещением и Полуботка, и сопровождавших его старшин в Петропавловскую крепость. Причиной гнева Петра была не только резкость Полуботка при разговоре, но и то, что от самих казаков, от Стародубского полка, поступила Петру просьба на выборы гетмана не соглашаться.
А кстати, не прекращались доносы Вельяминова на старшин, и старшин на Вельяминова. Для выяснения дел на месте Пётр послал Румянцева с приказанием произвести расследование и выяснить, чего хочет народ. Расследование выяснило злоупотребления со всех сторон – и Полуботка, и старшин, и Вельяминова (за это у него впоследствии были отобраны все имения.). А Полуботок послал на Украину гонцов с инструкциями, что говорить при расследовании, о чём Петру доложили в искажённом виде: будто Полуботок возбуждает народ против России. Потому его и держали в тюрьме, и могли за измену крепко наказать, но, пока шло расследование, Полуботок удачно умер (в 1724), а старшинская верхушка или сидела в Петропавловской крепости, или была так запугана событиями, что беспрекословно подчинялась Вельяминову, который всё управление взял в свои руки.
Уже в 1723-м Генеральная старшина была вообще упразднена, а в полковники начали назначать комендантов из московских, «впредь до выбора полковника». В 1724 году в десяти полках было только три полковника – не великоросса: Апостол, Галаган и Маркевич, да и то Апостола держали в Петербурге. Из 50 000 казаков половину распустили по домам «на отдых»; 12 000 находились в походе в Коломаке, а 10 000 в Сулаке. «От прежнего широкого самоуправления осталась только жалкая тень», пишет А. Дикий.
Так продолжалось до смерти Петра. Его преемница Екатерина I начала своё правление с освобождения старшин из Петропавловской крепости, с разрешением возвращаться домой. Строгий режим Малороссийской Коллегии начал смягчаться, а вскоре, при преемнике Екатерины (ум. в 1727) – Петре II, одно за другим начали отменяться решения Петра и Малороссийской Коллегии. Была восстановлена Генеральная Старшина; управление Малой Россией возвращено из ведения Сената в ведение Коллегии Иностранных дел; упразднена сама Малороссийская Коллегия и отозван Вельяминов; наконец, было разрешено произвести выборы нового гетмана.
Но об этом мы расскажем позже.
Товары эпохи Петра I
Полтавская победа стала возможной не только благодаря патриотическому порыву царя и храбрости, стойкости солдат его армии. Она стала возможной, прежде всего, в силу всеобъемлющей милитаризации России, импорту вооружений, налаживанию собственного производства, ориентированного на снабжение армии и флота, широкому привлечению иностранных мастеров и военных специалистов. Всё это требовало колоссальных государственных расходов. «Воистину достижение военной победы над врагом было поставлено во главу угла жизни всей страны», – пишет А. Г. Кушнир.
Вот как описывал тогдашнее положение с вооружением российской армии и обеспечением её всем необходимым австрийский дипломат Отгон Плейер в записках «О нынешнем состоянии государственного управления в Московии» (1710): «Относительно военных сил России справедливость требует сознаться, что благодаря неусыпному труду и старанию царя, строгим наказаниям, милостям и подаркам, также и опытности таких разноплемённых иностранных офицеров высшего и низшего чина, надо весьма удивляться, до чего они доведены, до какого совершенства дошли солдаты в военных упражнениях, в каком они порядке и послушании приказам начальства и как смело ведут себя в деле…
…Артиллерия снабжена всеми принадлежностями, многими сведущими немцами и другими иностранцами, также и русскими людьми, которых много было разослано по разным местам Германии для основательного изучения пиротехники, сверх того и хорошими лошадьми, но в коннице в этих последних большой недостаток, несмотря на то, что царь мог бы запастись добрыми конями у калмыцких, ногайских и башкирских татар. А что для долговременного ведения войны нет недостатка в военных принадлежностях в России, это можно видеть из многого: уже больше двух лет не работает ни одна пороховая мельница, потому что пороху везде большой запас находится наготове, несмотря на то, что все упражнения новобранных солдат… производятся постоянно с пальбой…
Да и кроме того, сколько ещё выходит у них пороху на ежегодные дорогие потешные огни, и при частых забавах тех знатных господ в Москве, во время царского отсутствия; порох для того, как мало ценимую вещь в России, им легко выпросить у коменданта. Железо у царя теперь в Сибири, и такое хорошее и мягкое, что даже и шведского не отыщешь лучше; дубового и другого крепкого леса с излишком, потому что рубить его запрещено под строжайшим наказанием, кроме как для царского употребления, серы и селитры вдоволь у них из Украины; для бомб и гранат ни в каком месте нечего и желать лучше железа тульского и из Олонца при Онежском озере, по его твёрдости и хрупкости, потому что при разрыве оно рассыпается на множество кусков; металла для литья пушек и мортир навезено из Польши, Ливонии, Финляндии и Литвы; для переливки есть ещё в Москве порядочный запас старинных пушек, в которых, однако ж, нет надобности, потому что и без того у них пушек невероятное множество. Ружья уже больше им не нужно с такими расходами выписывать из-за моря: сибирское железо даёт такие хорошие ружейные стволы, которые на примерной стрельбе всегда выдерживают тройной заряд без всякой опасности. Всё воинское платье у царя теперь своей собственной земли; потому что заведена большая прекрасная фабрика для выделки сукон и хорошо идёт. Чулочников много пришло из Пруссии, которые и работают все, сколько нужно; шляп делается достаточно, а о башмаках, сапогах, холсте для рубашек нечего и говорить, так как этот товар доставляет Вратславская (вроцлавская, – Авт .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125