Как убедить целый народ не совершать самоубийства. А вдруг...
... Вдруг это уже произошло? И что будет, если я прочту им книгу
Экклезиаста? Если я открою им еще более великое произведение, чем
созданное Локаром,- но мрачнее и беспросветнее, если я скажу, что мой на-
род не послушал даже этого великого поэта, что отказ от его учения
возродил нас и привел к Небесам...- быть может, они поверят мне и изменят
свое решение?
Я раздавил окурок о мозаичный пол и достал блокнот, чувствуя, как во
мне начинает закипать странная ярость.
И я направился в Храм читать Черную Проповедь по Гэллинджеру из Книги
Жизни - и темнота окружала меня и была во мне. М'Квайе нараспев читала
Локара, и роза в правой руке прятала ее глаза. Я вошел.
Сотни босых людей сидели на полу. Мужчин было немного, и ростом они не
превосходили женщин. Я не снял обувь. Ну, вперед,- усмехнулся я.- Со щитом
или на щите!
Дюжина старух замкнула М'Квайе в полукруг. Те самые Матери.
Бесплодная планета, иссохшие лона, зола и прах. Я направился прямо к
ним.
- Умирая сами, вы обрекаете на смерть и свой народ. Эти люди,
возможно, не знали того, что испытали вы - радостей и печалей, и всего,
что делает жизнь жизнью... Но это неправда, что вы должны умереть,- теперь
я обращался ко всем,- ибо те, кто требуют гибели, лгут. Бракса знает это -
знает и носит ребенка...
Они продолжали сидеть все так же безмолвно, подобно рядам бесстрастных
Будд. Лишь М'Квайе вздрогнула и отступила внутрь полукруга.
- ... моего ребенка! - продолжил я. Интересно, как оценил бы эту
проповедь отец?-... И все ваши молодые женщины могут рожать. Бессильны
только ваши мужчины. А если вы позволите врачам следующей экспедиции
обследовать вас, возможно, удастся помочь и мужчинам. Но если помочь им
уже нельзя, то вы сможете рожать детей от землян.
А мы не ничтожный народ с окраины Вселенной. Тысячи лет назад Локар
нашего мира создал книгу, утверждающую, что все мы - ничтожества. Он
говорил то же, что и ваш, но мы не поверили ему - вопреки эпидемиям,
войнам и голоду. Мы выжили. Мы одну за другой победили болезни, накормили
голодных, покончили с войнами и уже давно живем без них. И возможно, ког-
да-нибудь мы победим их бесповоротно.
Мы преодолели миллионы миль пустоты. Достигли иного мира. А наш Локар
говорил: "Что пользы человеку от трудов его, которыми трудится он под
солнцем?"
И тайна в том,- я понизил' голос до полушепота,- что он был прав! Это
суета, это гордыня! Высокомерный рационализм всегда нападает на пророков,
мистиков, богов. Это наше богохульство, которое сделало нас великими,
которое поддерживает нас в настоящем и поддержит в будущем, богохульство,
которого боги втайне ждут от нас. Трижды богохульство - произносить
истинно священные имена Божий!
Пот заливал мне глаза, и на миг я замолк. Но только на миг.
- Вот книга Экклезиаста,- сказал я и начал: - Суста сует, говорит
Проповедник, суета сует, все суета. Что пользы человеку...
И тут я увидел Браксу, восхищенную и сосредоточенную.
Больше всего на свете хотел бы я знать, о чем она думает сейчас.
... А я опутывал себя в часы ночи, словно в черную нить...
О, это было долго! Пришел день, а я все говорил. Я дочитал Экклезиаста
и продолжил тем, что мог добавить сам.
Когда я закончил и это, вокруг по-прежнему стояла тишина.
Будды так и не пошевелились. А затем М'Квайе подняла правую ладонь.
Одна за другой Матери сделали то же самое.
Я понял, что это значит.
Довольно. Перестань. Остановись.
Это значит, что я проиграл.
Что все было напрасно.
Я медленно вышел из комнаты и тяжело опустился на пол возле своих
вещей.
Онтро исчез. Хорошо, что я не убил его тоща...
Минула еще тысяча лет, и в комнату вошла М'Квайе.
Она произнесла: - Твоя работа закончена.
Я не пошевелился.
- Пророчество сбылось,- продолжала она.- Мой народ ликует. Ты победил,
святой человек. Теперь покинь нас.
Мой разум в это мгновение напоминал проколотый воздушный шарик. Я
вдохнул в него немного воздуха.
- Я не святой,- сказал я,- всего лишь второразрядный поэт с непомерным
самомнением.
В руке у меня дымилась последняя сигарета.
- Что это за пророчество, Матриарх?
- Прорицание Локара,-ответила она так, словно никаких объяснений не
требовалось,-о том, что с Небес придет святой, чтобы спасти нас в наш
последний час,
когда все танцы Локара будут завершены. Он победит Десницу Малана и
принесет нам жизнь.
- Как?
- Как с Браксой и как теперь в Храме.
- Теперь?
- Ты прочел нам слова столь же великие, как слова Локара. Ты сказал
нам, что нет ничего нового под солнцем. Но ты сам же высмеял эти слова и
показал нам нечто иное.
На Марсе никогда не было цветов,- помолчав добавила она,- но теперь
они будут здесь расти. Ты святой насмешник, Тот-кто-пришел-насмехаться-в-
Храме. Ты наступил обутыми ногами на священные мозаики.
- Но вы же сказали "нет",- ответил я.
- Я наложила запрет на наше первоначальное решение и позволила жить
ребенку Браксы.
Сигарета выпала у меня тлз рук. Как мало я знал!
- А Бракса?
- Ее выбрали полпроцесса назад исполнять танцы - и ждать тебя.
- Но она говорила, что Онтро остановит меня! М'Квайе долго стояла
молча.
- Бракса никогда не верила в пророчество, и теперь ей очень плохо. Она
убежала, боясь, что предсказание сбудется. А когда ты закончил говорить и
мы вынесли решение, она узнала, что пророчество сбылось.
- Значит, она не любит меня? И никогда не любила?
- Сожалею, Гэллинджер. Это та часть ее долга, которую она не смогла
исполнить.
- Долг,- повторил я потерянно.- Долг-долг-долг! Тра-ля-ля!
- Бракса простилась с тобой и видеть тебя снова она не желает. Мы
никогда не забудем твоей науки.
- Нет,- механически произнес я, припоминая, что в основе всех чудес
лежит парадокс. Я ведь не верил ни одному слову своей проповеди. Никогда.
Я качался как пьяный и тупо повторял: - М'нарра.
Потом вышел наружу, где светило тусклое солнце моего последнего дня на
Марсе.
Я победил тебя.. Малая, но эта победа-твоя! Спи безмятежно на своем
ложе из звезд. Черт бы тебя побрал!
Я прошел мимо джипа и побрел к "Аспику", оставляя за спиной долгий
путь с невыносимой ношей жизни. Вошел в свою каюту, запер дверь и принял
сорок четыре таблетки снотворного.
Очнулся я в госпитале.
Чувствуя, как далеко внизу вибрируют двигатели, я медленно встал и
кое-как добрался до иллюминатора.
Подернутый мутью Марс раздувшимся животом висел надо мной, затем он
растопился, перетек через край и выплеснулся сиянием мне в лицо.
Last-modified: Wed, 26-Aug-98 16:58:33 GMT

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11