Думаю, их общество пришлось бы вам по душе. – Его лицо засияло отцовской гордостью. Потом Ли окинул взглядом зал: – А… я вижу, ваш муж спешит лишить меня вашей очаровательной компании.
Пруденс повернула голову, следуя его взгляду. Росс направлялся к ним, прокладывая путь среди нарядной, шумной толпы. Удивительно, но он казался здесь совершенно на своем месте. Идеально уложенный новый белый парик, прекрасно сшитый голубой – под цвет глаз – атласный камзол, жилет, украшенный вышивкой… Его длинные, красивой формы ноги были облачены в черные бархатные панталоны до колен и белые шелковые чулки. Пруденс сияла от гордости, входя с ним в зал Аполлона сегодня вечером.
Конечно, они и прежде не раз заглядывали сюда. Их комнаты находились тут же – в таверне «Рэйли», – только на втором этаже и в другом крыле здания. Росс даже перевел ей надпись над камином: «Веселье – дитя мудрости и добродетельной жизни». Благодаря медицинскому образованию он знал латынь куда лучше, чем Пруденс.
Но сегодня зал был освещен сотнями свечей, на бледно-зеленой парчовой обивке стен сверкали позолоченные рамы картин. По периметру были расставлены маленькие столики и стулья, за которыми гости могли отдохнуть и освежиться. Слуги, одетые в ливреи, разносили вино и кларет, предлагая напитки гостям, разряженным в бархат и атлас ярких расцветок. Драгоценности переливались всеми цветами радуги. В углу играл оркестр. С тех пор как Росс и Пруденс пришли сюда, музыканты не передохнули ни минуты.
Пруденс быстро окинула взглядом свое бледно-желтое платье с корсажем, расшитым серебром. Она чувствовала себя знатной дамой. А ухаживания мужчин еще больше подняли ее настроение. Она танцевала с членами верхней палаты Совета, за ней по пятам следовали члены нижней палаты, она обменивалась остротами с судьей – стариком в парике и с багровыми щеками, – который заявил, что его собеседница – настоящее сокровище. И даже его превосходительство мистер Ли, временно – до возвращения Гуча, – исполнявший обязанности губернатора колонии, пригласил Пруденс на второй танец.
– Я с неохотой возвращаю вам жену, сэр, – сказал его превосходительство, когда Росс подошел поближе.
Мужчины обменялись вежливыми поклонами, потом Ли снова поцеловал Пруденс руку и скрылся в нарядной толпе гостей.
Росс усмехнулся:
– Вы пользуетесь невероятным успехом, мадам. Все мужчины завидуют мне. И многие не преминули сообщить об этом. – Его глаза цвета небесной лазури обежали фигурку Пруденс – от взбитых наверх локонов до парчовых бальных туфелек. Она вздрогнула под этим жадным, полным желания взглядом. – А я говорил тебе, как ты прекрасна сегодня?
Пруденс кивнула.
– Несколько раз. Да вы и сами весьма привлекательны, сэр.
– Чепуха, – пробормотал Росс, откашлявшись. Как ей нравилось смущать его! Ведь тогда с Мэннинга слетала маска безразличия, скрывавшая нежную, чувствительную натуру.
– Особенно когда улыбаетесь, – добавила Пруденс. Росс застенчиво хмыкнул.
– Перестаньте грустить и почаще улыбайтесь, – тихонько посоветовала Пруденс.
Это было уже чересчур. Нахмурившись, Росс принялся созерцать канделябр.
– Твоя головная боль прошла? – проворчал он наконец.
Пруденс сразу почувствовала себя ребенком, которому сделали выговор за дерзкое поведение.
– Да, – смиренно ответила она. – Твои порошки поистине творят чудеса.
Теперь Росс был в своей стихии. Он окинул Пруденс внимательным взглядом врача.
– У тебя нездоровый блеск в глазах.
– Разумеется, это от возбуждения. Ведь сегодня мой первый бал. – Пруденс вдруг рассмеялась. – Или ты думаешь, тут виноваты плохие предзнаменования?
Тоби весь день пребывал в мрачном настроении и предвещал всевозможные несчастья, потому что утром кошка перебежала ему дорогу.
Росс покачал головой:
– Иногда в его пустой голове появляются здравые мысли.
– Но не часто.
– И тем не менее мне не нравится твой цвет лица. Слишком уж яркий румянец.
Пруденс смущенно улыбнулась, боясь признаться, что использовала румяна, купленные на собственные скромные сбережения. Поэтому она ухватилась за первое объяснение, которое пришло в голову.
– Мы… мы ведь завтра отплываем в Англию. Естественно, что я волнуюсь, и…
Росс напрягся и словно оцепенел.
– Ну, конечно. Я и позабыл. Твой лорд Джеми. Пруденс почувствовала его боль и разочарование, хотя Росс пытался скрыть свои эмоции. Ведь это он взял ее на бал и накупил множество красивых вещей. Она должна быть благодарна и преданна ему – по крайней мере до тех пор, пока не уйдет к Джеми.
– Но я здесь, с тобой, – нежно сказала Пруденс, потянув его за рукав. – И буду очень польщена, если ты пригласишь меня на следующий танец.
Росс, явно колеблясь, пристально посмотрел ей в глаза, а потом широко улыбнулся:
– Как я могу отказать самой прелестной женщине из всех здесь присутствующих?
Он повел ее в центр зала, где танцующие уже выстраивались парами. Музыканты заиграли быструю, веселую мелодию. Пруденс лучезарно улыбалась Россу, желая подбодрить его.
Танец, полный страсти и неистового веселья, длился бесконечно долго. Пруденс вытащила из-за корсажа платочек и несколько раз вытерла влажный лоб. Она ощущала все возраставшую усталость. Когда музыка наконец смолкла, Росс повел ее к столикам. Но Пруденс вдруг остановилась и тяжело оперлась на его руку, борясь с приступом внезапной дурноты.
– Проклятие! – воскликнул он. – Тебе плохо? Ты стала бледная, как привидение.
Пруденс застыла, моргая глазами. Потом головокружение прошло. Она глубоко вздохнула, выравнивая дыхание.
– Боюсь, я слишком много танцевала сегодня.
– Пойдем в наши комнаты.
– Нет. Лучше я отдохну немного в дамской уборной.
Все будет в порядке.
– Черт, как ты упряма. Тебе нужно выспаться. Только сон восстановит твои силы. Идем же.
– Чепуха! Я не собираюсь пропускать оставшуюся часть бала, потому что тебе взбрело в голову разыгрывать из себя врача! Мистер Ли сказал, что скоро подадут прекрасный ужин. Я намерена остаться здесь.
Росс бросил на нее испепеляющий взгляд, но потом нерешительно пробормотал:
– Ну, твой первый бал… наверное, ты выпила слишком много кларета…
Пруденс улыбнулась (без излишнего торжества: это было бы ошибкой) и чмокнула его в щеку. – Спасибо.
– Я совсем поглупел, потакая тебе! – недовольно проворчал Росс.
Пруденс указала своим веером на толстую матрону, которая сидела в углу в печальном одиночестве, и слегка подтолкнула к ней Росса.
– А ты пока прояви милосердие и потанцуй с этой бедной леди.
С трудом подавив веселый смешок, она направилась к двери, не дожидаясь, пока Росс разразится какой-нибудь ядовитой репликой.
Ей едва удалось пролезть через дверь: уж слишком широкими были ее фижмы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Пруденс повернула голову, следуя его взгляду. Росс направлялся к ним, прокладывая путь среди нарядной, шумной толпы. Удивительно, но он казался здесь совершенно на своем месте. Идеально уложенный новый белый парик, прекрасно сшитый голубой – под цвет глаз – атласный камзол, жилет, украшенный вышивкой… Его длинные, красивой формы ноги были облачены в черные бархатные панталоны до колен и белые шелковые чулки. Пруденс сияла от гордости, входя с ним в зал Аполлона сегодня вечером.
Конечно, они и прежде не раз заглядывали сюда. Их комнаты находились тут же – в таверне «Рэйли», – только на втором этаже и в другом крыле здания. Росс даже перевел ей надпись над камином: «Веселье – дитя мудрости и добродетельной жизни». Благодаря медицинскому образованию он знал латынь куда лучше, чем Пруденс.
Но сегодня зал был освещен сотнями свечей, на бледно-зеленой парчовой обивке стен сверкали позолоченные рамы картин. По периметру были расставлены маленькие столики и стулья, за которыми гости могли отдохнуть и освежиться. Слуги, одетые в ливреи, разносили вино и кларет, предлагая напитки гостям, разряженным в бархат и атлас ярких расцветок. Драгоценности переливались всеми цветами радуги. В углу играл оркестр. С тех пор как Росс и Пруденс пришли сюда, музыканты не передохнули ни минуты.
Пруденс быстро окинула взглядом свое бледно-желтое платье с корсажем, расшитым серебром. Она чувствовала себя знатной дамой. А ухаживания мужчин еще больше подняли ее настроение. Она танцевала с членами верхней палаты Совета, за ней по пятам следовали члены нижней палаты, она обменивалась остротами с судьей – стариком в парике и с багровыми щеками, – который заявил, что его собеседница – настоящее сокровище. И даже его превосходительство мистер Ли, временно – до возвращения Гуча, – исполнявший обязанности губернатора колонии, пригласил Пруденс на второй танец.
– Я с неохотой возвращаю вам жену, сэр, – сказал его превосходительство, когда Росс подошел поближе.
Мужчины обменялись вежливыми поклонами, потом Ли снова поцеловал Пруденс руку и скрылся в нарядной толпе гостей.
Росс усмехнулся:
– Вы пользуетесь невероятным успехом, мадам. Все мужчины завидуют мне. И многие не преминули сообщить об этом. – Его глаза цвета небесной лазури обежали фигурку Пруденс – от взбитых наверх локонов до парчовых бальных туфелек. Она вздрогнула под этим жадным, полным желания взглядом. – А я говорил тебе, как ты прекрасна сегодня?
Пруденс кивнула.
– Несколько раз. Да вы и сами весьма привлекательны, сэр.
– Чепуха, – пробормотал Росс, откашлявшись. Как ей нравилось смущать его! Ведь тогда с Мэннинга слетала маска безразличия, скрывавшая нежную, чувствительную натуру.
– Особенно когда улыбаетесь, – добавила Пруденс. Росс застенчиво хмыкнул.
– Перестаньте грустить и почаще улыбайтесь, – тихонько посоветовала Пруденс.
Это было уже чересчур. Нахмурившись, Росс принялся созерцать канделябр.
– Твоя головная боль прошла? – проворчал он наконец.
Пруденс сразу почувствовала себя ребенком, которому сделали выговор за дерзкое поведение.
– Да, – смиренно ответила она. – Твои порошки поистине творят чудеса.
Теперь Росс был в своей стихии. Он окинул Пруденс внимательным взглядом врача.
– У тебя нездоровый блеск в глазах.
– Разумеется, это от возбуждения. Ведь сегодня мой первый бал. – Пруденс вдруг рассмеялась. – Или ты думаешь, тут виноваты плохие предзнаменования?
Тоби весь день пребывал в мрачном настроении и предвещал всевозможные несчастья, потому что утром кошка перебежала ему дорогу.
Росс покачал головой:
– Иногда в его пустой голове появляются здравые мысли.
– Но не часто.
– И тем не менее мне не нравится твой цвет лица. Слишком уж яркий румянец.
Пруденс смущенно улыбнулась, боясь признаться, что использовала румяна, купленные на собственные скромные сбережения. Поэтому она ухватилась за первое объяснение, которое пришло в голову.
– Мы… мы ведь завтра отплываем в Англию. Естественно, что я волнуюсь, и…
Росс напрягся и словно оцепенел.
– Ну, конечно. Я и позабыл. Твой лорд Джеми. Пруденс почувствовала его боль и разочарование, хотя Росс пытался скрыть свои эмоции. Ведь это он взял ее на бал и накупил множество красивых вещей. Она должна быть благодарна и преданна ему – по крайней мере до тех пор, пока не уйдет к Джеми.
– Но я здесь, с тобой, – нежно сказала Пруденс, потянув его за рукав. – И буду очень польщена, если ты пригласишь меня на следующий танец.
Росс, явно колеблясь, пристально посмотрел ей в глаза, а потом широко улыбнулся:
– Как я могу отказать самой прелестной женщине из всех здесь присутствующих?
Он повел ее в центр зала, где танцующие уже выстраивались парами. Музыканты заиграли быструю, веселую мелодию. Пруденс лучезарно улыбалась Россу, желая подбодрить его.
Танец, полный страсти и неистового веселья, длился бесконечно долго. Пруденс вытащила из-за корсажа платочек и несколько раз вытерла влажный лоб. Она ощущала все возраставшую усталость. Когда музыка наконец смолкла, Росс повел ее к столикам. Но Пруденс вдруг остановилась и тяжело оперлась на его руку, борясь с приступом внезапной дурноты.
– Проклятие! – воскликнул он. – Тебе плохо? Ты стала бледная, как привидение.
Пруденс застыла, моргая глазами. Потом головокружение прошло. Она глубоко вздохнула, выравнивая дыхание.
– Боюсь, я слишком много танцевала сегодня.
– Пойдем в наши комнаты.
– Нет. Лучше я отдохну немного в дамской уборной.
Все будет в порядке.
– Черт, как ты упряма. Тебе нужно выспаться. Только сон восстановит твои силы. Идем же.
– Чепуха! Я не собираюсь пропускать оставшуюся часть бала, потому что тебе взбрело в голову разыгрывать из себя врача! Мистер Ли сказал, что скоро подадут прекрасный ужин. Я намерена остаться здесь.
Росс бросил на нее испепеляющий взгляд, но потом нерешительно пробормотал:
– Ну, твой первый бал… наверное, ты выпила слишком много кларета…
Пруденс улыбнулась (без излишнего торжества: это было бы ошибкой) и чмокнула его в щеку. – Спасибо.
– Я совсем поглупел, потакая тебе! – недовольно проворчал Росс.
Пруденс указала своим веером на толстую матрону, которая сидела в углу в печальном одиночестве, и слегка подтолкнула к ней Росса.
– А ты пока прояви милосердие и потанцуй с этой бедной леди.
С трудом подавив веселый смешок, она направилась к двери, не дожидаясь, пока Росс разразится какой-нибудь ядовитой репликой.
Ей едва удалось пролезть через дверь: уж слишком широкими были ее фижмы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103