– Я не ваш партнер, мистер Маттон.
Он не обратил внимания на ее возражение, извлекая из кармана связку каких-то странных предметов, которые Андреа видела впервые в жизни. Он принялся демонстрировать их один за другим, попутно поясняя их назначение.
– Вот это – отмычка. Ты только вставь ейную бородку до конца, и она откроет тебе любой замок – хучь на шкафу, хучь на сундуке. Это, – он продемонстрировал ей три изогнутых в дугу предмета разной толщины, – отмычки тож, только для самых махоньких замочков, – и он извлек следующий предмет, напоминавший по виду ножницы. – А эти щипчики прячут в ладонь. Самые шустрые щипачи могут ими срезать побрякушки у чувихи с шеи или даже с ушей, ровно когда она в них выгуливает напоказ. Ты только не робей да поднавострись орудовать этими штучками, и у тебя в момент окажутся и камешки, и навар – сколько захочешь.
– Я так полагаю, что чувиха – это та, кого обокрали, а что такое щипач?
– А это спец по камушкам, детка, – не скрывая удивления такой ее необразованностью, хихикнул Ральф. – Такой же вор, как ты, только пошустрее.
– А навар?
– Деньжата. Монета или капуста. Кое-кто зовет их сахарком, кое-кто подмазкой.
– Когда речь идет про деньги в твоих руках, я могу назвать их только ворованными.
– Да зови как хочешь. Только не ленись таскать мне побольше. Доставляй каждую неделю в отель, как договорились, и с твоим бесценным Стиви будет все о'кей. И не вздумай срок пропустить или следить за мной – я враз отниму у него жратву.
– Я не смогу принести тебе пакет на следующей неделе, и потом тоже не смогу, – побледнев, сказала Андреа.
– Ты что, шутки шутить вздумала, детка? – Улыбка Ральфа снова стала походить на звериный оскал.
– Нет, просто моя хозяйка собирается поехать вместе со мною на Столетнюю выставку в Филадельфию, и я точно не могу сказать, как долго мы там пробудем, – вот и все.
На физиономии Ральфа отразилась усиленная работа мысли, но через минуту с алчным блеском в глазах он, к удивлению Андреа, пробурчал:
– Валяй. Там ты наверняка сумеешь натаскать побольше. С теми штучками, что я тебе дал, ты запросто вернешься с мешком барахла и враз сможешь выкупить своего крысенка, а я стану богач навроде короля. – Заметив явное недоверие на ее лице, он добавил: – Можешь не беспокоиться за своего ублюдка. С ним ничего не случится, покуда ты меня слушаешься. А вздумаешь перечить – тут же пожалеешь. И не сумлевайся – я разыщу тебя мигом, стоит тебе вернуться в город.
ГЛАВА 4
Филадельфия – июнь, 1876
Прошло почти три недели с той памятной беседы за ленчем между Брентом и Кеном, и вот в конце июня Брент стоял, изучая обстановку, в просторном холле отеля «Континенталь» в Филадельфии. С помощью такого чудесного средства, как телеграф, он смог зарезервировать себе апартаменты в этом солидном заведении, где во времена оные соблаговоляли останавливаться президенты и особы королевской крови. И теперь, глазея на бесчисленное количество постояльцев, торопившихся по своим делам и толпившихся в холле, Брент не без основания удивлялся, как у администрации отеля нашлось место, чтобы принять здесь и его скромную персону. Казалось, что не только отель, но и весь город кишит посетителями и туристами, жаждущими ознакомиться с чудесами Столетней выставки. Брент, конечно, не был в этом смысле исключением, однако его визит в Филадельфию не был связан лишь с одним любопытством к достижениям прогресса. Он прибыл сюда по приглашению агентства Пинкертона, которое организовал для него Кен. По правде говоря, Брент поначалу удивился, что предложение Кена не оказалось шуткой. Еще больше его удивило то, что ему предложили отправиться не в Вашингтон, а в Филадельфию. Кен быстро разъяснил это недоразумение.
– Судя по всему, наш воришка переехал, по крайней мере временно, поскольку поступили сведения о ряде сходных с прежними пропаж из Филадельфии. В Филадельфии сейчас проходит Столетняя выставка, и именно там сейчас собрались самые богатые сливки общества. А это всегда служит приманкой для всех преступников, от примитивных карманников до виртуозов своего дела. И нет ничего удивительного, что нашего потенциального клиента тоже повлекло туда.
– Но почему ты считаешь, что имеешь дело именно с тем самым «клиентом»? Ведь ты сам только что сказал, что подобные мероприятия притягивают воров со всего света, и ответственным за происшедшие в Филадельфии кражи может быть совершенно другой человек? Ты не думаешь, что тот, кто тебя интересует, по-прежнему орудует в Вашингтоне?
– В Вашингтоне кражи прекратились, – кивая головой, возразил Кен. – По крайней мере те, которые я обязан расследовать. И к тому же установлен ряд сходных обстоятельств, сопутствующих кражам в Вашингтоне и кражам в Филадельфии. Наш воришка имеет странную привычку оставлять место преступления в удивительно опрятном виде, зачастую даже более опрятном, чем до кражи.
– Он что же, не жалеет времени на то, чтобы вытереть пыль и вытрясти ковры после того, как совершает кражу? – со смехом спросил Брент.
– Не совсем так, но мы должны учитывать этот факт, если хотим вести расследование всерьез, чтобы не упустить его. Или ее. Нельзя исключать и возможности того, что крадет женщина, тогда многое становится понятно.
– Та имеешь в виду эту самую привычку быть аккуратным? – удивленно осведомился Брент. – Неужели ты так недальновиден, Кен? Да я с ходу могу назвать тебе с полдюжины джентльменов из моего ближайшего окружения, которые педантичны до отвращения. Они вызывают у меня дикое раздражение, потому что я по сравнению с ними выгляжу полнейшим неряхой, и моя драгоценная матушка всякий раз напоминает мне об этом как об основной причине того, что я до сих пор не в состоянии приискать для себя подходящую партию.
– Моя мать находит меня достаточно аккуратным, – в свою очередь развеселился Кен, – но зато она без конца сетует на безалаберность моего рабочего расписания и бесконечные командировки. Она считает, что ни одна здравомыслящая женщина не сможет выносить этого достаточно долго, чтобы быть моей женой.
– Что еще ты считаешь необходимым мне сообщить про твоего неведомого вора, прежде чем отправить меня на разведку? – осведомился Брент, возвращаясь к главной теме их беседы.
– Про нашего вора, – поправил Кен. – У него обнаружилась еще одна странность. Он проявляет интерес не только к драгоценностям и деньгам, но еще и к различного рода маленьким оловянным фигуркам. Насколько мы смогли установить, он похищает только те, что изображают животных, и предпочитает именно оловянные, хотя без труда мог бы похитить стоявшие рядом более дорогие фигурки из хрусталя.
– Вот это интересно, – согласился Брент. – И ты, основываясь на этих характерных привычках, решил, что он переместился в Филадельфию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97