С минуту, поразмышляв, он все же решил спросить ее об этом:
— Почему сиденье всегда должно быть опущено?
Никки сухо улыбнулась ему и несколько раздраженно, как ему показалось, объяснила:
— Потому что мы, женщины, никогда не поднимаем сиденье, дорогой. Таким образом, у нас образуется привычка плюхаться на него, не проверяя каждый раз, опущено оно или поднято, особенно если мы забежим в туалет в спешке или ночью, спросонья — что, кстати, сейчас в связи с беременностью мне часто приходится делать. Так вот, представь, каково это — плюхнуться голой попой на холодный фарфор, да еще хорошо, если вообще не провалишься в холодную воду, и тогда ты поймешь, почему я не приветствую такого рода мужскую забывчивость. В такие минуты хочется снять с мужика голову и положить ее на блюдо. Тебя мой ответ удовлетворил?
Он с усмешкой взглянул на нее.
— А я и забыл, что женушка у меня такая язва. Она захлопнула крышку унитаза и усадила на него Торна.
— Сиди уж, умник. Сейчас подсушим твою башку, сменим простыни и отправимся в постель.
С этими словами она взяла фен и включила его. Внезапный шум заставил Серебряного Шипа вздрогнуть.
— Все нормально, — сказала она, пытаясь перекричать механический гул и шип. — Видишь?
Никки направила воздушную струю на свои волосы, потом на его руку, позволив ему ощутить движение теплого воздуха. Затем принялась сушить его волосы, вороша их свободной рукой, чтобы сохли быстрее.
Скоро они уже были в постели, в сухих и чистых простынях, прижавшись, друг к другу как две горошины в стручке. Никки протянула руку и выключила лампу. Перед этим взгляд ее упал на большие красные цифры будильника.
— Не удивительно, что я так устала. Три часа утра, а в шесть уже надо вставать и собираться в школу.
— Ты завтра пойдешь на уроки? — спросил он, явно удивившись.
— Да, и завтра, и в среду. А потом у нас, благодаря Благодарению, будет четыре свободных дня — большой уик-энд. А хочешь, я завтра утром позвоню в школу, скажусь, больной и мы проведем весь день вместе?
Он улыбнулся:
— Ох, это было бы замечательно, Нейаки. если только у тебя в твоей школе не будет от этого неприятностей.
— Какие там неприятности! Уж на пару-то дней они легко найдут мне замену. А я хочу сконцентрировать свое внимание на тебе и только на тебе, и не хочу ничего, кроме тебя.
30
Второй раз за эту ночь Никки внезапно проснулась, ибо до ее ушей донесся пронзительный звук. Он разбудил и Сильвера Торна, резко севшего и опустившего ноги с постели. Никки его успокоила.
— Все в порядке. Это будильник, — пробормотала она, хлопнув по кнопке будильника. Но пронзительный звук не прекратился. — Чертова железяка! — рассердилась она и снова нажала на кнопку. — Если бы не вечный страх проспать, я давно бы выбросила эту дрянь на помойку.
Шум и визг продолжался, и она разлепила сонные глаза, чтобы узнать, в чем дело. Светящиеся стрелки показывали без пятнадцать шесть. Она ничего не понимала.
— Какого черта!
— Это не часы, Нейаки, — сказал Сильвер Торн. — Если слух меня не обманывает, мы слышим Макате. Он где-то там, в другой части твоего вигвама.
— Макате? — тупо переспросила она. — Только не говори, что ты притащил сюда этого клятого Дикого кота!
— Я не брал его с собой, жена. Он мог прийти сам по себе.
— Черт! — Никки кое-как сползла с кровати и бросилась в коридор. — Если этот презренный тип причинит хоть малейший вред Их Светлости, я башку ему отверну!
— Их Светлости? Кто это?
— Моя кошка.
Никки преодолевала спуск по лестнице, Сильвер Торн следовал за ней. Источник шума находился в гостиной, достигнув которой Никки так резко остановилась, что Торн наткнулся на нее. Она стояла потрясенная, не в силах поверить своим глазам.:
— Ох… Нечистая сила! Да они же… Они…
— Слюбились, больше ничего, — довольно произнес Торн.
— Но они не могут! — взволнованно воскликнула Никки. — Они не должны! Их Светлость чистокровная ангора! Это совсем особая дорогая порода.
— Очевидно, кошки о том не ведают или не придают этому значения, — высказался Торн. — И потом, ты ведь, помнится, сама говорила, что? рысь в ваше время очень редкий зверь. Так почему; же Макате не стоит твоей драгоценной кошки?
Кошки в этот момент разделились и теперь с явным презрением смотрели на двух человеческих существ, как бы осуждая их за вторжение в их интимные отношения. Обычно холеная, Их Светлость выглядела теперь совсем как драная кошка, будто ее пропустили через стиральную машину, шерсть ее спуталась и торчала клочьями, а круглые зеленые глаза все еще казались остекленевшими от пережитой страсти, и Никки проговорила:
— Ох, детка, как я тебя понимаю.
— Мне не хотелось бы задеть твоих чувства дорогая, но это создание, которое ты называешь кошкой, больше похоже на волосатую крысу. Чего она такая маленькая? Ведь кажется, уже не котенок.
— Нет, это взрослая домашняя кошка, Торн, — возмущенно ответила Никки. — Комнатное животное. Ей и положено быть маленькой. В отличие oт твоего дикого грубияна она живет в доме, приучена справлять нужду в специальный лоток и не точить когти о драпировки и мебель. Не уверена, что то же самое ты можешь сказать о своем Макате.
— Если я объясню ему, как вести себя в доме, он меня послушается, — заверил ее Торн.
Никки выгнула брови и весьма скептично заметила:
— Ах, вот даже как! В таком случае попроси его не распускать свои… свой этот… В общем, нечего приставать к моей нежной маленькой ручной кошечке.
Сильвер Торн усмехнулся:
— Нейаки, мне кажется, уже поздно просить его об этом, что мог — он уже совершил. А Их Светлость, как ты ее называешь, кажется, весьма довольна вниманием Макате. Надеюсь, как и ты довольна мною, маленькая гусыня.
Не дав ей возможности ответить, он схватил ее на руки и потащил наверх, в постель. Там он так пылко и страстно овладел ею, что она и думать забыла о кошачьих проблемах.
Никки могла поклясться, что слышит шум бегущей воды. Все эти дни, стоило ей во сне подумать о воде или просто почувствовать где-то вблизи присутствие вод, как ее мочевой пузырь посылал в мозг сигнал о скорой помощи. Она постаралась перетерпеть, но беспокойство не прошло, а окончательно ее пробудило. Открыв глаза, она автоматически откинула руку на другую половину постели, чтобы прикоснуться к Сильверу Торну. Но его не было. Кроме нее, в постели никого не было, и на какую-то ужасную долю секунды Никки с тоскою подумала, что все это ей приснилось — и его неожиданное появление посреди ночи, и их любовь, и все, все… Но тут до слуха вновь донесся шум бегущей воды — на этот раз она осознала, что звук исходит из ванной, — и сердце ее немного успокоилось. Он здесь. Он Действительно здесь наяву, он ей не приснился!
Улыбаясь, она поднялась и вошла в открытую дверь ванной комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Почему сиденье всегда должно быть опущено?
Никки сухо улыбнулась ему и несколько раздраженно, как ему показалось, объяснила:
— Потому что мы, женщины, никогда не поднимаем сиденье, дорогой. Таким образом, у нас образуется привычка плюхаться на него, не проверяя каждый раз, опущено оно или поднято, особенно если мы забежим в туалет в спешке или ночью, спросонья — что, кстати, сейчас в связи с беременностью мне часто приходится делать. Так вот, представь, каково это — плюхнуться голой попой на холодный фарфор, да еще хорошо, если вообще не провалишься в холодную воду, и тогда ты поймешь, почему я не приветствую такого рода мужскую забывчивость. В такие минуты хочется снять с мужика голову и положить ее на блюдо. Тебя мой ответ удовлетворил?
Он с усмешкой взглянул на нее.
— А я и забыл, что женушка у меня такая язва. Она захлопнула крышку унитаза и усадила на него Торна.
— Сиди уж, умник. Сейчас подсушим твою башку, сменим простыни и отправимся в постель.
С этими словами она взяла фен и включила его. Внезапный шум заставил Серебряного Шипа вздрогнуть.
— Все нормально, — сказала она, пытаясь перекричать механический гул и шип. — Видишь?
Никки направила воздушную струю на свои волосы, потом на его руку, позволив ему ощутить движение теплого воздуха. Затем принялась сушить его волосы, вороша их свободной рукой, чтобы сохли быстрее.
Скоро они уже были в постели, в сухих и чистых простынях, прижавшись, друг к другу как две горошины в стручке. Никки протянула руку и выключила лампу. Перед этим взгляд ее упал на большие красные цифры будильника.
— Не удивительно, что я так устала. Три часа утра, а в шесть уже надо вставать и собираться в школу.
— Ты завтра пойдешь на уроки? — спросил он, явно удивившись.
— Да, и завтра, и в среду. А потом у нас, благодаря Благодарению, будет четыре свободных дня — большой уик-энд. А хочешь, я завтра утром позвоню в школу, скажусь, больной и мы проведем весь день вместе?
Он улыбнулся:
— Ох, это было бы замечательно, Нейаки. если только у тебя в твоей школе не будет от этого неприятностей.
— Какие там неприятности! Уж на пару-то дней они легко найдут мне замену. А я хочу сконцентрировать свое внимание на тебе и только на тебе, и не хочу ничего, кроме тебя.
30
Второй раз за эту ночь Никки внезапно проснулась, ибо до ее ушей донесся пронзительный звук. Он разбудил и Сильвера Торна, резко севшего и опустившего ноги с постели. Никки его успокоила.
— Все в порядке. Это будильник, — пробормотала она, хлопнув по кнопке будильника. Но пронзительный звук не прекратился. — Чертова железяка! — рассердилась она и снова нажала на кнопку. — Если бы не вечный страх проспать, я давно бы выбросила эту дрянь на помойку.
Шум и визг продолжался, и она разлепила сонные глаза, чтобы узнать, в чем дело. Светящиеся стрелки показывали без пятнадцать шесть. Она ничего не понимала.
— Какого черта!
— Это не часы, Нейаки, — сказал Сильвер Торн. — Если слух меня не обманывает, мы слышим Макате. Он где-то там, в другой части твоего вигвама.
— Макате? — тупо переспросила она. — Только не говори, что ты притащил сюда этого клятого Дикого кота!
— Я не брал его с собой, жена. Он мог прийти сам по себе.
— Черт! — Никки кое-как сползла с кровати и бросилась в коридор. — Если этот презренный тип причинит хоть малейший вред Их Светлости, я башку ему отверну!
— Их Светлости? Кто это?
— Моя кошка.
Никки преодолевала спуск по лестнице, Сильвер Торн следовал за ней. Источник шума находился в гостиной, достигнув которой Никки так резко остановилась, что Торн наткнулся на нее. Она стояла потрясенная, не в силах поверить своим глазам.:
— Ох… Нечистая сила! Да они же… Они…
— Слюбились, больше ничего, — довольно произнес Торн.
— Но они не могут! — взволнованно воскликнула Никки. — Они не должны! Их Светлость чистокровная ангора! Это совсем особая дорогая порода.
— Очевидно, кошки о том не ведают или не придают этому значения, — высказался Торн. — И потом, ты ведь, помнится, сама говорила, что? рысь в ваше время очень редкий зверь. Так почему; же Макате не стоит твоей драгоценной кошки?
Кошки в этот момент разделились и теперь с явным презрением смотрели на двух человеческих существ, как бы осуждая их за вторжение в их интимные отношения. Обычно холеная, Их Светлость выглядела теперь совсем как драная кошка, будто ее пропустили через стиральную машину, шерсть ее спуталась и торчала клочьями, а круглые зеленые глаза все еще казались остекленевшими от пережитой страсти, и Никки проговорила:
— Ох, детка, как я тебя понимаю.
— Мне не хотелось бы задеть твоих чувства дорогая, но это создание, которое ты называешь кошкой, больше похоже на волосатую крысу. Чего она такая маленькая? Ведь кажется, уже не котенок.
— Нет, это взрослая домашняя кошка, Торн, — возмущенно ответила Никки. — Комнатное животное. Ей и положено быть маленькой. В отличие oт твоего дикого грубияна она живет в доме, приучена справлять нужду в специальный лоток и не точить когти о драпировки и мебель. Не уверена, что то же самое ты можешь сказать о своем Макате.
— Если я объясню ему, как вести себя в доме, он меня послушается, — заверил ее Торн.
Никки выгнула брови и весьма скептично заметила:
— Ах, вот даже как! В таком случае попроси его не распускать свои… свой этот… В общем, нечего приставать к моей нежной маленькой ручной кошечке.
Сильвер Торн усмехнулся:
— Нейаки, мне кажется, уже поздно просить его об этом, что мог — он уже совершил. А Их Светлость, как ты ее называешь, кажется, весьма довольна вниманием Макате. Надеюсь, как и ты довольна мною, маленькая гусыня.
Не дав ей возможности ответить, он схватил ее на руки и потащил наверх, в постель. Там он так пылко и страстно овладел ею, что она и думать забыла о кошачьих проблемах.
Никки могла поклясться, что слышит шум бегущей воды. Все эти дни, стоило ей во сне подумать о воде или просто почувствовать где-то вблизи присутствие вод, как ее мочевой пузырь посылал в мозг сигнал о скорой помощи. Она постаралась перетерпеть, но беспокойство не прошло, а окончательно ее пробудило. Открыв глаза, она автоматически откинула руку на другую половину постели, чтобы прикоснуться к Сильверу Торну. Но его не было. Кроме нее, в постели никого не было, и на какую-то ужасную долю секунды Никки с тоскою подумала, что все это ей приснилось — и его неожиданное появление посреди ночи, и их любовь, и все, все… Но тут до слуха вновь донесся шум бегущей воды — на этот раз она осознала, что звук исходит из ванной, — и сердце ее немного успокоилось. Он здесь. Он Действительно здесь наяву, он ей не приснился!
Улыбаясь, она поднялась и вошла в открытую дверь ванной комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107