Кроме того, говорят, что Деймон Трегарон и его отец ненавидят друг друга.
– Это все рассказал тебе сэр Роджер?
– Да, и даже больше того. Год назад, летом, он посетил аббатство Лайонес, фамильное поместье Трегаронов. И добавил, что ни за что на свете не поедет туда больше.
Тесс даже привстала.
– Там водятся привидения?…
– Он не говорил этого. Но утверждает, что ему все время было там не по себе, хотя это старинное поместье очень красиво. Ну да в Корнуолле все не так, как у нас – даже леса там темнее, гуще и опаснее. Да и сам мистер Трегарон какой-то странный…
– Неудивительно, если его мать умерла, а отец ненавидит сына, – сухо заметила Тесс.
– Может быть, – ответила Элизабет, не потрудившись даже обратить внимание на сходство судеб Терезы и Деймона. – Он производит впечатление человека замкнутого, очень одинокого. Интересно, почему он до сих пор не женат…
– Ты дашь согласие, если он попросит твоей руки? – внезапно спросила Тесс, хотя необузданный мистер Трегарон навряд ли мог оказаться достойной партией для воспитанной Элизабет.
Однако, к своему изумлению, Тесс увидела, что сестра покраснела, и вдруг ее пронзил неудержимый приступ ревности.
– Нет, я не задумывалась… хотя, правда, он долго сидел со мной и беседовал внимательнее, чем было необходимо. Тем не менее, он не пытался ухаживать за мной, как другие мужчины, а задавал вопросы и смотрел так, что я не знала, куда деваться. Элизабет вздохнула.
– Как супруга его, конечно, нельзя принимать в расчет; папа этого не допустит. Он младший сын, и аббатство Аайонес достанется его брату.
– Я не имела в виду его деньги, – заметила Тесс. – Мне хочется знать, что ты думаешь о нем как о мужчине?
– О, он, безусловно, очень привлекателен – в известном смысле. Но в его присутствии начинаешь испытывать настоящий страх. Он производит впечатление пирата – человека, способного на все. Надеюсь, сегодня ночью он не проиграет все свое состояние с аббатством Лайонес в придачу. Господа уже приступили к игре, договорившись вести ее до рассвета.
Однако опасения Элизабет не оправдались. Деймону Трегарону везло этой ночью так, как никогда прежде. Казалось, сам дьявол помогал ему с картами.
Это была большая игра. Никто не желал выражением лица выдать другому, какую карту, плохую или хорошую, держал в руках. Ховард, который всю ночь проигрывал, даже нацепил широкополую шляпу и опустил поля. Лица у братьев Старлингов превратились в холодные маски, а Фортескью, в конце концов, так низко опустил лампу над ломберным столиком, что на свету у всех оказались лишь руки. И только Трегарон ни на что не обращал внимания. Он не сменил сюртук, чтобы привлечь к себе удачу, как Вильям, и не обходил трижды свое кресло, как майор Финчингфилд. Он оставался холодным и сдержанным и, не моргнув глазом, загребал к себе выигрыш, как будто это было его привилегией – никогда не проигрывать.
Майор Финчингфилд первым прекратил бесполезную игру. Он отодвинулся от стола и только наблюдал, сидя верхом на стуле. Вот уже и Вильям Ховард бросил карты, после того как проиграл карманные деньги на шесть месяцев вперед.
В конце концов, признал себя побежденным и Фортескью.
– Черт побери, Трегарон, мне придется взять закладную. Вы предоставите мне отсрочку платежа?…
– Безусловно, мой дорогой Фортескью. А вы, сэр Роджер? Хотите продолжить?
– Конечно! Я хочу взять реванш.
Все-таки сэр Роджер Старлинг был богатым человеком, который мог себе это позволить. А вот его брат проиграл не только всю свою наличность, но и отменных кровей жеребца, на котором прибыл на охоту, и перстень с огромным сияющим рубином, который он после проигрыша снял с пальца и передал Трегарону.
Не сдавался и Ховард, бледный, растерянный, но все еще на что-то надеявшийся. Внезапно первые лучи солнца упали на торфяник. В то же мгновение вся комната окрасилась в розовое.
– Рассвет! – воскликнул майор. – Хватит, игра окончена. Кладите карты, джентльмены! Сейчас подведем итоги.
У Ховарда мороз по коже пошел от страха, когда молодой Старлинг, который как управляющий крупных имений умел обращаться с большими суммами, начал составлять счет. Не веря, он смотрел на танцующие перед глазами цифры. Как можно было за одну короткую ночь потерять так много? Но молодой Старлинг не ошибался. Не могло быть и речи о том, чтобы покрыть проигрыш, а тем более заплатить. Имение уже было заложено, и он не владел ни дорогими лошадьми, ни стоящими драгоценными камнями. Он не мог так вдруг раздобыть даже часть требуемой суммы.
Ховард задумался. Если все, что у него есть, обратить в деньги и погасить долг, он останется в буквальном смысле без крыши над головой. И ни пенни на приданое Элизабет, ни фартинга на карьеру Вильяма! Неуверенно поднял он глаза на молодого человека, сидевшего напротив, и пробормотал:
– Пусть будет нелегко, но я все заплачу, сэр, даже если придется снять для этого последнюю рубашку.
Остальные обменялись многозначительными взглядами. Деймон вскинул брови; казалось, он о чем-то раздумывает, принимая решение. Затем на его губах появилась усмешка, странная усмешка, и он как бы мимоходом произнес:
– Сегодня ночью я выиграл достаточно денег, и у меня нет никакого желания пустить вас по миру. Отдайте мне свою дочь, сэр, и будем считать, что вы мне ничего не должны.
В комнате воцарилась тишина. То, что предложил Трегарон, было настолько неожиданно, что мужчины даже не могли поверить в реальность сказанного.
В голове Ховарда все смешалось. С одной стороны, это решало все проблемы Элизабет. С другой – отдать ее, свою боготворимую дочь, в лапы этому дикарю из Корнуолла! Он что, влюбился в нее? Да, этим вечером он долго сидел рядом с ней, о чем-то обстоятельно беседуя. Что за страшный выбор! Долг чести, который должен быть заплачен! Но разве можно расплачиваться своей кровью и плотью, своей дочерью…
И тут ему впервые пришло в голову, что у него есть еще одна дочь.
Никто не проронил ни слова. Вильям был занят тем, что тушил оставшиеся свечи. На солнце набежала тучка, и в комнате, наполненной предрассветными сумерками, сразу повеяло холодом.
Ховард откашлялся.
– Вы очень великодушны, сэр, – обратился он к Трегарону. – Итак, вы хотите получить мою дочь. Но, клянусь честью, вы понимаете…
Деймон засмеялся, и это был неприятный смех.
– Я сделаю ее своей женой, если позволите. Вы не знаете, как скоро можно устроить свадьбу? Я бы хотел побыстрее вернуться в Корнуолл.
– Еще сегодня я поговорю с епископом, не мешкая, – ответил Ховард. – Нет никаких причин отказывать нам в специальном разрешении.
И затем более твердым голосом он произнес:
– Договорились? Вы готовы подтвердить здесь, перед свидетелями, что женитесь на моей дочери Терезе и не будете требовать погашения карточного долга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Это все рассказал тебе сэр Роджер?
– Да, и даже больше того. Год назад, летом, он посетил аббатство Лайонес, фамильное поместье Трегаронов. И добавил, что ни за что на свете не поедет туда больше.
Тесс даже привстала.
– Там водятся привидения?…
– Он не говорил этого. Но утверждает, что ему все время было там не по себе, хотя это старинное поместье очень красиво. Ну да в Корнуолле все не так, как у нас – даже леса там темнее, гуще и опаснее. Да и сам мистер Трегарон какой-то странный…
– Неудивительно, если его мать умерла, а отец ненавидит сына, – сухо заметила Тесс.
– Может быть, – ответила Элизабет, не потрудившись даже обратить внимание на сходство судеб Терезы и Деймона. – Он производит впечатление человека замкнутого, очень одинокого. Интересно, почему он до сих пор не женат…
– Ты дашь согласие, если он попросит твоей руки? – внезапно спросила Тесс, хотя необузданный мистер Трегарон навряд ли мог оказаться достойной партией для воспитанной Элизабет.
Однако, к своему изумлению, Тесс увидела, что сестра покраснела, и вдруг ее пронзил неудержимый приступ ревности.
– Нет, я не задумывалась… хотя, правда, он долго сидел со мной и беседовал внимательнее, чем было необходимо. Тем не менее, он не пытался ухаживать за мной, как другие мужчины, а задавал вопросы и смотрел так, что я не знала, куда деваться. Элизабет вздохнула.
– Как супруга его, конечно, нельзя принимать в расчет; папа этого не допустит. Он младший сын, и аббатство Аайонес достанется его брату.
– Я не имела в виду его деньги, – заметила Тесс. – Мне хочется знать, что ты думаешь о нем как о мужчине?
– О, он, безусловно, очень привлекателен – в известном смысле. Но в его присутствии начинаешь испытывать настоящий страх. Он производит впечатление пирата – человека, способного на все. Надеюсь, сегодня ночью он не проиграет все свое состояние с аббатством Лайонес в придачу. Господа уже приступили к игре, договорившись вести ее до рассвета.
Однако опасения Элизабет не оправдались. Деймону Трегарону везло этой ночью так, как никогда прежде. Казалось, сам дьявол помогал ему с картами.
Это была большая игра. Никто не желал выражением лица выдать другому, какую карту, плохую или хорошую, держал в руках. Ховард, который всю ночь проигрывал, даже нацепил широкополую шляпу и опустил поля. Лица у братьев Старлингов превратились в холодные маски, а Фортескью, в конце концов, так низко опустил лампу над ломберным столиком, что на свету у всех оказались лишь руки. И только Трегарон ни на что не обращал внимания. Он не сменил сюртук, чтобы привлечь к себе удачу, как Вильям, и не обходил трижды свое кресло, как майор Финчингфилд. Он оставался холодным и сдержанным и, не моргнув глазом, загребал к себе выигрыш, как будто это было его привилегией – никогда не проигрывать.
Майор Финчингфилд первым прекратил бесполезную игру. Он отодвинулся от стола и только наблюдал, сидя верхом на стуле. Вот уже и Вильям Ховард бросил карты, после того как проиграл карманные деньги на шесть месяцев вперед.
В конце концов, признал себя побежденным и Фортескью.
– Черт побери, Трегарон, мне придется взять закладную. Вы предоставите мне отсрочку платежа?…
– Безусловно, мой дорогой Фортескью. А вы, сэр Роджер? Хотите продолжить?
– Конечно! Я хочу взять реванш.
Все-таки сэр Роджер Старлинг был богатым человеком, который мог себе это позволить. А вот его брат проиграл не только всю свою наличность, но и отменных кровей жеребца, на котором прибыл на охоту, и перстень с огромным сияющим рубином, который он после проигрыша снял с пальца и передал Трегарону.
Не сдавался и Ховард, бледный, растерянный, но все еще на что-то надеявшийся. Внезапно первые лучи солнца упали на торфяник. В то же мгновение вся комната окрасилась в розовое.
– Рассвет! – воскликнул майор. – Хватит, игра окончена. Кладите карты, джентльмены! Сейчас подведем итоги.
У Ховарда мороз по коже пошел от страха, когда молодой Старлинг, который как управляющий крупных имений умел обращаться с большими суммами, начал составлять счет. Не веря, он смотрел на танцующие перед глазами цифры. Как можно было за одну короткую ночь потерять так много? Но молодой Старлинг не ошибался. Не могло быть и речи о том, чтобы покрыть проигрыш, а тем более заплатить. Имение уже было заложено, и он не владел ни дорогими лошадьми, ни стоящими драгоценными камнями. Он не мог так вдруг раздобыть даже часть требуемой суммы.
Ховард задумался. Если все, что у него есть, обратить в деньги и погасить долг, он останется в буквальном смысле без крыши над головой. И ни пенни на приданое Элизабет, ни фартинга на карьеру Вильяма! Неуверенно поднял он глаза на молодого человека, сидевшего напротив, и пробормотал:
– Пусть будет нелегко, но я все заплачу, сэр, даже если придется снять для этого последнюю рубашку.
Остальные обменялись многозначительными взглядами. Деймон вскинул брови; казалось, он о чем-то раздумывает, принимая решение. Затем на его губах появилась усмешка, странная усмешка, и он как бы мимоходом произнес:
– Сегодня ночью я выиграл достаточно денег, и у меня нет никакого желания пустить вас по миру. Отдайте мне свою дочь, сэр, и будем считать, что вы мне ничего не должны.
В комнате воцарилась тишина. То, что предложил Трегарон, было настолько неожиданно, что мужчины даже не могли поверить в реальность сказанного.
В голове Ховарда все смешалось. С одной стороны, это решало все проблемы Элизабет. С другой – отдать ее, свою боготворимую дочь, в лапы этому дикарю из Корнуолла! Он что, влюбился в нее? Да, этим вечером он долго сидел рядом с ней, о чем-то обстоятельно беседуя. Что за страшный выбор! Долг чести, который должен быть заплачен! Но разве можно расплачиваться своей кровью и плотью, своей дочерью…
И тут ему впервые пришло в голову, что у него есть еще одна дочь.
Никто не проронил ни слова. Вильям был занят тем, что тушил оставшиеся свечи. На солнце набежала тучка, и в комнате, наполненной предрассветными сумерками, сразу повеяло холодом.
Ховард откашлялся.
– Вы очень великодушны, сэр, – обратился он к Трегарону. – Итак, вы хотите получить мою дочь. Но, клянусь честью, вы понимаете…
Деймон засмеялся, и это был неприятный смех.
– Я сделаю ее своей женой, если позволите. Вы не знаете, как скоро можно устроить свадьбу? Я бы хотел побыстрее вернуться в Корнуолл.
– Еще сегодня я поговорю с епископом, не мешкая, – ответил Ховард. – Нет никаких причин отказывать нам в специальном разрешении.
И затем более твердым голосом он произнес:
– Договорились? Вы готовы подтвердить здесь, перед свидетелями, что женитесь на моей дочери Терезе и не будете требовать погашения карточного долга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33