Ричард воззрился на полуживого уэльсца. Этому мужчине, Оуэну, уже нельзя было помочь, но Элен отказывалась это признавать. Как бы Ричард ни желал остаться равнодушным, жалость проникла сквозь его броню.
Оуэн, очевидно, был очень дорог Элен. Ее ждет потеря еще одного близкого человека, но, по крайней мере, уэльский воин умрет от ран, полученных в бою, а не сгниет в сырой темнице.
— Сомневаюсь, что его можно спасти, Элен, — осторожно произнес Ричард. — Никто не способен творить чудеса, кроме Господа. Но я пошлю за лекарем, если уж таково твое желание.
Она резко повернулась к нему. Ее глаза были полны отчаяния.
— А вдруг еще не поздно, Ричард? Если правильно лечить, Оуэн может выжить. Я больше понимаю во врачевании, чем твой лекарь. Разреши мне поискать нужные травы за пределами крепости. Отпусти меня на пару часов. Я смогу вылечить и твоих раненых, если ты этого захочешь.
Ричард, нахмурившись, отрицательно мотнул головой. Неужели Элен принимает его за доверчивого ребенка? Она знает, что раненый обречен, и под благовидным предлогом ищет свой шанс к бегству.
Как ни убедительно она разыгрывала роль скорбящей племянницы, ее коварная сущность все же проявилась.
— Тебе удавалось обманывать меня прежде, но не сейчас. — Он издевательски поклонился. — Ты покинешь крепость Бофорт только с моего разрешения, а чтобы получить его, тебе надо придумать нечто получше этой истории о целительных травах.
Взгляд ее глаз был серьезен и не таил никакого лукавства.
— Здесь нет обмана. Зря ты ищешь уловку там, где ее быть не может. Клянусь честью моего отца… Мне нужен лишайник и шалфей, листья рябины и еще с полдюжины трав и мхов, если я их найду. Ты можешь послать за ними своих людей, но вряд ли они отыщут именно то, что надо. Пожалуйста, отправляйся следить за мной, если ты думаешь, что я хитрю. Захвати с собой весь свой гарнизон… — добавила она с горечью, — только позволь мне попытаться спасти единственного моего уцелевшего родственника…
Глядя сверху вниз на ее умоляющее лицо, Ричард ощутил, что готов поддаться ее уговорам. Уэльсец, несомненно, отдаст богу душу в ближайшие пару часов, несмотря на все ее старания, зато Ричард совершит благородный поступок. А сопровождая ее в прогулке по лугу и болоту, он будет уверен, что она не улизнет.
— Что ж, клятве честным именем твоего отца я поверил, — произнес он сухо. — В заложниках у меня остается человек, который тебе, как видно, дорог. Да и другие пленники тоже достойны сострадания…
Ричард властным жестом указал на сундук в углу комнаты.
— Найди себе там какой-нибудь плащ. В этот час в лесу… весьма прохладно.
Распахнутые глаза Элен вдруг закрылись. На какое-то мгновение ее напряженное тело расслабилось, будто натянутая тетива лопнула. Ей хотелось расплакаться. И когда она снова взглянула на Ричарда, предательские слезинки заструились по ее щекам.
— Благодарю и заверяю, что ты не пожалеешь…
Она быстро извлекла из сундука свой плащ из лисьих шкур.
— Кто-нибудь останется с моим дядей до нашего возвращения? — спросила Элен. — Ему может что-то понадобиться.
Ричард мрачно кивнул. Вряд ли раненому уэльскому разбойнику понадобится что-то, кроме отпущения грехов.
Провожаемая взглядами удивленных стражников, странная пара спустилась с крепостной башни, миновала холл и ворота и очутилась на открытом пространстве. Было сыро, свежо и пахло весной. Над дальним лесом обозначилась алая с золотом полоска восхода, и первые лучи солнца, коснувшись капель росы на траве, превратили их в россыпь жемчужин. Все вместе эти сокровища природы были достойны украсить саму королеву.
Элен вдыхала прохладный воздух и наслаждалась зрелищем уплывающих с неба под натиском солнца серых дождевых туч.
Как бы ни было ей тяжко, ее воля к жизни пробудилась. Оуэн прав — пока живешь, жива и надежда.
Рядом с ней шагал по росистой траве человек, который заманил Оуэна в ловушку, ранил его, а теперь разрешил ей позаботиться о раненом.
Она смотрела на него каким-то новым взглядом. Как противоречивы его поступки! По-прежнему не доверяя ей, он оторвал ото сна своих солдат, погнал на утренний холод усталых, не выспавшихся людей, чтобы следить за уэльской дикаркой. Наверное, само это предприятие выглядело чистым безумием, а Ричард Кент далеко не дурак. Так что же движет им?
— Неужели ты считаешь меня такой опасной? — спросила она, оглянувшись на цепь воинов, двигающихся за ними безмолвным конвоем.
— Я знаю цену своей жизни. И эту цену знают и твои дружки, которые, может быть, прячутся в ветвях вон того дуба. Ты вроде спешишь к нему. Я бы не хотел попасть в засаду по своей собственной доброте и из-за твоей глупой затеи.
Элен мысленно возгордилась. Как боится англичанин уже покоренного им народа! Чтобы подразнить его, она слегка улыбнулась:
— Я и не говорила, что здесь, в лесу, безопасно. Ричард в ответ мрачно усмехнулся:
— Вот поэтому за нами и следует надежная охрана. Мне так спокойней.
— В одно можешь поверить — я не собираюсь тебя обманывать, — напомнила Элен. — Я своему слову верна.
— Да, конечно! Ты уже и Жилю обещала, что только займешься ранеными, а сама вооружила дикаря, напавшего на одного из моих лучших рыцарей, и передо мной притворялась кроткой овечкой. Как легко вам давать клятвы, лживый вы народ!
Элен яростно встряхнула головой. Почему эти англичане столь непонятливы?
— Есть обещания, и есть клятвы. Разве ты не видишь разницы? Я поклялась, что не сбегу, так верь мне! — Она гордо вздернула подбородок, потом продолжила: — И не смерти твоего рыцаря я хотела. Я вооружила кинжалом раненого, чтобы он мог стать моим посланцем. Я передала через него своему дядюшке, чтобы он не предпринимал попыток освободить меня и не поддавался на английские уловки.
— А он поддался?
Она печально опустила голову.
— Да, он поддался. Ты выиграл.
Они углубились в чащу, куда еще не достигали солнечные лучи. Здесь было сумрачно, сыро и таинственно. Элен замедлила шаг, выискивая у корней деревьев то, за чем пришла. Она вспоминала уроки Тангуин.
Ричард неотступно следил за ней. Он видел, как она опускается на колени, разглядывает растения, что-то рвет и собирает в мешок, а чаще всего недовольно морщится.
Он решил нарушить молчание:
— Как ты смогла так хорошо выучить наш язык?
Для Элен этот вопрос был неожиданным, она растерялась и замешкалась с ответом.
— Ты говоришь и по-английски, и по-французски одинаково легко. Тебя бы приняли и при лондонском дворе.
В голосе Ричарда почему-то звучали презрительные нотки.
— Нечему удивляться. Мы, уэльсцы, не такие пещерные люди, за которых вы нас принимаете. Мой отец был придворным при принце Луэллине, а исповедник принца, ученый монах, нашел, что у меня есть способность к изучению языков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116