ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Когда она повернулась, чтобы уйти к себе в комнату, ее спина была так же напряжена, как несколько минут назад у Алексы. И только после того как Хэриет, задернув тяжелые портьеры, оказалась в одиночестве, она позволила себе, не раздеваясь, лечь на постель и дать волю слезам.
Алекса иногда становилась злой и агрессивной, ее изменчивый характер очень хорошо сочетался с львиной гривой золотисто-каштановых волос, но она не могла переносить чужие страдания, чужую боль, особенно если сама была их причиной. Алекса поняла, но, к сожалению, слишком поздно, что ее бездумные вопросы могли задеть тетю Хэри. Когда она заметила, как побледнело и напряглось лицо тетушки, она готова была отдать все, чтобы вернуть свои слова назад. Но тетя Хэри была сильным человеком, поэтому она ответила честно, хотя это и причинило ей боль.
Алекса долго смотрела на плотно задернутые портьеры, ставшие преградой между ней и тетей. Они удерживали ее от попытки успокоить тетушку и избавиться от чувства собственной вины. Слезы, которые она все это время упрямо сдерживала, теплыми ручейками покатились по ее лицу, но Алекса даже не стала вытирать их. Она почти никогда не плакала, разве что в одиночестве. Никаких предательских слез в чужом присутствии. Слезы — это наказание, успокоение, облегчение. Сейчас можно поплакать. А завтра она сделает тетю счастливой, будет вести себя так, чтобы она гордилась своей племянницей, она сделает все для этого, даже если ей нужно будет умереть! Да, она даже позволит сделать себе эти ужасные модные локоны, будет трепетно обмахиваться веером, хихикать и даже хлопать ресницами, если это поможет стереть с лица тети Хэри выражение боли, которое появилось по вине Алексы.
Подобно внезапному тропическому ливню, слезы Алексы быстро прекратились, оставив после себя ощущение слабости. Девушке казалось, что ноги больше не держат ее. Бросив одежду, Алекса потянулась, как кошка. Она вытянула руки над головой, затем перевела их за спину, потом в стороны, пока не услышала слабый хруст в позвоночнике и плечах, — это всегда помогало ей расслабиться, снять усталость и напряжение. Теперь у нее едва хватило сил, чтобы растянуться на постели, завернувшись в прохладные простыни. Уткнув лицо в подушку, она моментально уснула.
Когда Хэриет, которой так и не удалось заснуть, вошла через пару часов в комнату Алексы, она заметила на лице спящей девушки предательские следы недавних слез. Поправляя простыни и закрывая плечи Алексы, она думала о том, как жизнерадостна молодость! Алекса проснется в прекрасном настроении, полная сил и желания все исправить. Это настроение продлится день или два, а потом… кто знает, что выведет ее из себя? Алекса до сих пор воспринимает себя как маленького мальчишку. Готова ли она превратиться в женщину?
Хэриет, к счастью для нее, не часто занималась самокопанием. Она не раз говорила Алексе, что иногда полезно давать волю чувствам, но только иногда. Здравый смысл и практичность должны доминировать всегда и во всем. Только так можно добиться в жизни всего, не будучи при этом совершенно уж бессердечной, и только так ты сможешь выжить при любых обстоятельствах. Она сама училась этому, с головой уйдя в книги, которые помогли ей расширить тесный мирок ее взглядов до размеров подлинной вселенной. Только это и помогло выжить ей самой. Очевидно, что в этой вселенной не разбиваются сердца, иначе она бы умерла в тот неуместно яркий солнечный день, когда ее лучшая подруга с блестящими глазами поведала ей «секрет», — она говорила и говорила, так и не заметив, как внезапно изменилась Хэриет. Она стала холодна как камень. И эта ее холодность в сочетании с блестящими локонами, резко очерченным подбородком и пухлым ртом очень привлекали мужчин. Даже его. Но никто не знал, что творится у нее внутри. Она никому не позволяла заглянуть ей в душу, даже если боль готова была вырваться наружу. «Это замечательно. Конечно же, я очень рада за тебя. И я обязательно буду свидетельницей на свадьбе». Улыбающаяся, ранимая Хэриет.
Цейлон, слава Богу, был так далеко от Англии, и в отличие от других плантаторов они никогда не ощущали необходимости вернуться домой. Домой… зачем?
Помимо своего брата Мартина и человека, чье имя Хэриет не разрешала себе даже вспоминать, единственным существом, которое она позволяла себе любить, была Алекса. Алекса требовала любви и заботы. Было довольно просто забрать ребенка у Виктории. Та расценивала рождение девочки как тяжкое бремя, возложенное на нее судьбой. Виктория была глупа и беспомощна, она принадлежала к той категории женщин, которые будут плакать и заламывать руки, но так ничего и не предпримут, даже когда дело касается жизни и смерти.
Хэриет в свое время решила, что Алекса должна быть воспитана совершенно по-другому, так, как Хэриет мечтала когда-то, чтобы воспитали ее саму: сильной, полагающейся во всем только на себя, не боящейся требовать все от этой жизни, а если понадобится, то взять желаемое силой. Она не должна полностью отвергать роль, навязанную ей мужчинами, но при этом ее сердцем всегда должна управлять голова. Сердца, говорят, разбиваются слишком легко, а чувства только осложняют жизнь.
Прежде чем Хэриет смогла взять себя в руки, она раздраженно подумала о том, что Алекса должна научиться управлять своими чувствами. В конце концов, самое сложное — научиться терпению и самоконтролю, а Алекса очень способная девочка. Если она воспримет завтрашний вечер как вызов судьбе, это, несомненно, станет началом превращения юной провинциальной амазонки в изысканную даму. Мелодичный бой часов напомнил Хэриет, что пришло время ужина (миссис Маккензи предупредила, что ужин сегодня подадут рано). Алекса даже не пошевелилась, она так сладко спала, что Хэриет решила не будить ее. Будет лучше, если она сегодня хорошенько выспится, чтобы завтра на балу быть свежей и отдохнувшей.
Придя к такому выводу, Хэриет решительно позвонила. Уже через минуту трое слуг стояли перед ней. Отдавать приказы было ее стихией. Свежие фрукты и графин холодной кипяченой воды нужно принести для племянницы на тот случай, если она проснется. Еще, пожалуй, нужно подать немного сухого белого вина. Себе же она потребовала немедленно приготовить ванну. Ее властный тон возымел действие, все было сделано мгновенно. Через некоторое время Хэриет в элегантном темно-бордовом платье из струящегося шелка была готова к выходу.
Она уже придумала, как объяснить отсутствие Алексы: долгое путешествие и переживания по поводу предстоящего события, несомненно, утомили ее. Маккензи, конечно же, поймут. Спускаясь по лестнице в сопровождении двух слуг, Хэриет готовила себя к предстоящему вечеру, учтивым разговорам и сдержанному обмену сплетнями между дамами, когда мужчины перейдут к портвейну и сигарам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153