– Мне холодно, – тихо произнесла Молли, не глядя на него, и поежилась.
Уилл вспомнил о мокрой майке, в которой она до сих пор сидела, и взял у нее из рук недопитую чашку кофе.
– Сейчас мы все уладим, – сказал он с нарочитой легкостью.
Вновь подхватив ее на руки, он приподнялся и взял со стола майку, оставленную Эшли.
– Меня не нужно таскать на руках. Я могу ходить. – Несмотря на слабый протест, Молли теснее прижалась к нему, словно его объятия были единственным местом на земле, где она хотела бы укрыться.
Уилл посмотрел в ее заплаканные карие глаза и направился на кухню.
– А теперь помолчите и позвольте кому-нибудь поухаживать за вами – хотя бы ради разнообразия.
Договорились?
Ему показалось, что Молли приготовилась сопротивляться, но она вдруг уступила, устало вздохнув и склонив голову ему на грудь. Глаза ее закрылись, и дыхание успокоилось. Редкая дрожь еще пробегала по телу Молли, пока Уилл нес ее через кухню в ванную, – по пути зажигая свет.
Он надеялся, что дрожь ее вызвана ознобом.
Оказавшись в ванной, он огляделся. Ванна была старой, даже допотопной. Приспособление для душа, по всей видимости, было смонтировано недавно. Оно представляло собой тонкую медную трубу, торчавшую из выложенной зеленым кафелем стены, с душевой насадкой на конце. Металлический прут, закрепленный под потолком, служил каркасом для белой пластиковой занавески.
Изловчившись, Уилл нагнулся и заткнул пробкой сток в ванне. Потом включил краны. Вода хлынула в ванну. Уилл проверил температуру, подождал с минуту, затем снял с Молли плащ, кинул его и сухую майку на закрытую крышку унитаза и опустил Молли в ванну.
На мгновение он подумал о том, чтобы снять с нее намокшую белую майку с жизнерадостным Микки Маусом на груди, но та оказалась настолько мокрой, что уже можно было не опасаться замочить ее. Да и потом, в сложившихся обстоятельствах как-то неэтично стаскивать с Молли последнюю одежду.
Она открыла глаза, почувствовав, что уже не держит его за шею. Огромные, темные, потерянные, ее глаза смотрели теперь прямо на него. Боль, сквозившая в них, пронзила и Уилла. Присев на корточки возле ванны, он поймал ее руку, прижат ледяные пальцы к своей щеке и поцеловал ладонь.
– Это была Шейла, – сказала Молли, закрывая глаза. Ее голова устало легла на кромку ванны и запрокинулась, так что волосы почти касались пола. – Это была Шейла.
Ее слова ничего не значили для Уилла. Он вновь поцеловал ее ладонь.
– Все хорошо, – произнес он. – Все хорошо. Слезы хлынули из-под ее ресниц. Она покачала головой. Потом высвободила свою руку и открыла глаза.
– Теперь я сама справлюсь, – твердым голосом произнесла Молли. – Спасибо.
Уилл понял, что его прогоняют. Поколебавшись, он встал.
– Вы уверены? – Да.
– Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, – сказал он и вышел из ванной, плотно прикрыл за собой дверь.
25
Когда Молли наконец отважилась выйти из ванной, Уилла она застала за кухонным прилавком со стаканом молока в руке. На нем были черные спортивные брюки и белая майка с короткими рукавами и надписью «NIKE» на груди, на ногах – белые спортивные носки. Его взгляд, устремленный на Молли поверх стакана, медленно скользнул по ее умытому лицу, переместился на босые ноги и вернулся обратно. Она причесалась, почистила зубы и умылась холодной водой, но ее глаза до сих пор казались воспаленными.
– Опять молоко? – спросила она, сморщив нос. Смущение заставило ее задержаться в ванной дольше положенного. Что еще могла она сказать мужчине, которого только что целовала, на плече которого рыдала и который узнал один из самых болезненных секретов ее жизни?
Мужчине, к которому ее безумно, неудержимо влекло. И который до вчерашнего вечера, казалось, был полон решимости держать ее на расстоянии.
Мужчине, любовь к которому не имела будущего, даже если предположить, что у нее хватит глупости влюбиться в него по уши.
– Опять молоко? – Это было лучшее, что она могла придумать.
– У меня язва желудка, – с легкостью произнес Уилл. – Доктор, поставивший диагноз, сказал, что я плохо переношу стресс.
Он сделал еще глоток молока, не отрывая от нее взгляда. Молли догадалась, что интимная информация, которой он поделился, была своеобразной компенсацией за то, что он узнал о ней.
– Где вы нашли одежду? – Она прошла в кухню, держа в руке его плащ, который повесила на спинку стула. Потом направилась к кофеварке, стараясь не приближаться к Уиллу. Сегодня они и так слишком сблизились. Рядом с ним она чувствовала себя, будто на краю пропасти. Один неверный шаг – и она упадет в бездну.
– У меня всегда лежит спортивный костюм в багажнике. На всякий случай – вдруг выпадет возможность размяться.
«Должно быть, такая возможность выпадает нечасто», – подумала Молли, покосившись на него. В спортивной одежде Уилл выглядел еще лучше, чем в дорогих костюмах. У него было сильное, крепкое тело атлета. Широкие плечи, мускулистые руки, узкие талия и бедра, плоский живот. Ноги длинные и мощные. Даже шея, казалось, была налита силой.
– Вы поднимаете тяжести? – спросила Молли, обернувшись к нему. Чашку с кофе она держала так, будто это был барьер между ними. Девушка решила, что немного кофе ей не помешало бы. Может, это вернет ее к реальности.
– Конечно. Иначе откуда бы у меня взялись силы таскать вас на себе всю ночь? – Он по-мальчишески усмехнулся, и Молли поняла, что Уилл ее дразнит.
– Я вешу не так много. – Губы ее дрогнули в улыбке. Сразу стало легче, и Молли мысленно поблагодарила его за провокационную шутку. Это помогло отодвинуть зловещие события ночи на задний план, к черному каньону, в котором таились ее самые мрачные воспоминания.
– Вы уверены? – Уилл допил молоко и двинулся к раковине. Молли смотрела, как он моет стакан, прежде чем убрать его в шкаф.
Должно быть, он уловил удивление в ее взгляде, когда обернулся.
– Да, я умею мыть посуду. Можете меня испытать. «Я бы с удовольствием», – подумала Молли. Но ведь ему предстояло скорое возвращение в Чикаго, так что ей не хотелось привыкать к хорошему.
– Вы мне не верите?
Похоже, он без труда читал ее мысли.
– Поверю вам на слово.
– А куда пропала улыбка?
– Я, наверное, устала, – сказала Молли и поставила чашку на прилавок. Она решила помыть ее потом, когда он отойдет от раковины. Сегодня ночью она дала слишком большую волю чувствам. Ей казалось, что разумнее было бы придержать их, а не выплескивать наружу.
– Вам лучше лечь в постель. – Он пристально смотрел на нее. Молли тешила себя надеждой на то, что ее щеки не слишком порозовели. Предложение лечь в постель было заманчивым – но только если вместе с ним, чего на самом деле ей не хотелось. По крайней мере, она убеждала себя в этом.
Идея переспать с ним, временным гостем в ее жизни, казалась ей самой величайшей глупостью, какую только можно было совершить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87