— Не нужно ничего говорить, просто слушай меня внимательно. Мои адвокаты пришлют тебе прошение о расторжении брака. Ты его сразу же подпишешь и отдашь посыльному. Только попробуй отказаться. Я лично вернусь с этой бумагой, и тогда уж тебе придется поставить свою подпись. Ты меня понял?
Руперт гневно сверкнул глазами. Меррик достал носовой платок, смочил водой из графина и, обмотав им костяшки пальцев, посмотрел на врага. Лицо его снова приняло обычное бесстрастное выражение.
— Если ты еще хоть раз приблизишься к Кассандре, я тебя пристрелю! Учти, Кассандра теперь находится не под защитой своего братца, а под моей, что далеко не одно и то же.
С этими словами граф повернулся и вышел из комнаты. Знай Кассандра, что он сделал, убила бы его на месте. Впрочем, он и сам готов был придушить строптивицу за то, что из-за своего сумасбродства она подвергла себя опасности.
Вернувшись в гостиницу, Меррик узнал, что Кассандре нездоровится. Ему не оставалось ничего другого, как мерить шагами коридор под дверью ее комнаты. Когда же Лотта наконец сказала, что госпожа уснула, граф устало распорядился собираться в обратный путь.
Меррик давно понял, что с Кассандрой ему придется нелегко. Она была своевольной, упрямой, необузданной. В тo же время он познал и приятные стороны ее натуры. Однако в данный момент его беспокоила не только Кассандра. Впервые в жизни он проявил жестокость. Граф даже испугался вспышки собственного гнева. Разбитые костяшки пальцев побаливали, зато как приятно было вспомнить момент, когда от удара хрустнула челюсть Руперта.
Если так и дальше пойдет, он превратится в настоящего дикаря, не сможет сдерживать свои эмоции, как Кассандра. Взглянув на дверь, за которой она находилась, граф почему-то улыбнулся этой мысли. Впервые в жизни он ощутил себя настоящим мужчиной!
Столкнувшись в коридоре нос к носу со своим лучшим другом, Меррик испытал несколько иные чувства. Взяв из рук Берти бокал вина, он ждал, пока тот заговорит. В намерения графа не входило перед кем бы то ни было оправдываться за свои действия, но терять единственного друга ему не хотелось. Ведь Берти, сколько граф себя помнил, неизменно занимал его сторону во время юношеских потасовок. Сделав глоток портвейна, граф посмотрел в лицо Берти, пытаясь прочесть на нем либо одобрение, либо осуждение.
Но ни того ни другого не заметил. Берти поднял бокал и вздохнул:
— На редкость своевольная особа, не правда ли?
У Меррика бремя свалилось с плеч. Он представил себе пылкую страсть Кассандры в любви и гневе, и на его губах появилась улыбка.
— Вот уж точно — на редкость. К счастью, Руперту не хватило ума оценить это качество по достоинству. Он согласился на расторжение брака.
Берти в изумлении поднял брови и снова наполнил бокалы.
— Ну и везет тебе, Меррик. Но как ты объяснишь это Дункану?
Граф с мрачным видом отодвинул бокал.
— Никак. Все будет сделано без него. Как по-твоему, может, послать за врачом?
Последнюю фразу услышала Лотта и решительно покачала головой:
— Никаких французских шарлатанов, милорд. Лучше увезите ее милость отсюда как можно быстрее. Дома она быстро поправится.
На лице Уайатта появилось скептическое выражение, но, к радости Лотты, немного подумав, граф согласился с ее предложением. Было решено собрать вещи и отправиться в обратный путь.
Путь домой оказался достаточно приятным. Большую часть дня путешественники радовались теплым солнечным лучам. Кассандра отдыхала в кресле на палубе, верная Лотта не отходила от нее ни на шаг. Кассандра чувствовала себя значительно лучше, но аппетит у нее пропал окончательно.
Меррик, как и обещал, не тревожил ее. Но когда однажды он все-таки подошел к ней на палубе, Кассандра почувствовала себя чрезвычайно неловко из-за немого укора, застывшего в его глазах. Боже, она покинула его, поступила наперекор его мольбам, навлекла на него столько бед! Берти, по всей вероятности, считает ее падшей женщиной и больше не впустит к себе в дом. Ну за что ей такое наказание? Почему она только и делает, что доставляет окружающим неприятности, не достигнув при этом ни одной из своих целей? Руперту по-прежнему грозит опасность со стороны Дункана, а Уайатт все еще считает, что должен всячески ее оберегать. А вдруг он возненавидел ее за то, что она внесла хаос в его спокойную, размеренную жизнь? Как теперь она посмотрит ему в глаза? Может, ей лучше вернуться в Лондон, к Дункану?
Но как только они прибыли в Дувр, сомнения Кассандры развеялись. Все проявляли о ней заботу, словно ничего не случилось. Правда, в гостинице ни одного приличного номера не нашлось, и Берти приказал Томасу освободить комнату, которую тот занимал, ожидая их возвращения. Братья решили отправиться в путь раньше, предоставив Меррику и Кассандре возможность возвратиться домой не торопясь. Темные круги под глазами Кассандры свидетельствовали о том, что она все еще нуждается в отдыхе. Пожав на прощание Уайатту руку, Берти молча кивнул. Граф, испытывая благодарность за понимание и чуткость, растроганно посмотрел вслед Шеффингам и вернулся в комнату, где отдыхала Кассандра.
Она наконец смирилась с тем, что он поселил ее здесь и приказал доставить в гостиницу багаж, хотя поначалу едва не закатила по этому поводу истерику. Хотя Кассандра сказала ему, что они никогда не будут вместе, Меррик не мог допустить, чтобы она, больная и усталая, оказалась одна в дешевой придорожной гостинице. Они еще успеют поговорить с ней на эту тему. Пусть пока отдыхает.
Когда граф вошел в номер, Кассандра спала. Рядом с ней сидела Лотта. Он отпустил служанку, попросил найти Джейкоба и стал снимать запылившийся в дороге галстук. Уайатт сел рядом с Кассандрой. Это было странное, но все же приятное ощущение — потребность защитит от жизненных невзгод этот хрупкий экзотический цветок, оградить от превратностей жестокого мира.
Меррик осторожно прикоснулся к ее лбу, и Кассандра слегка пошевелилась. Она что-то полусонно пробормотала в знак протеста, но граф с довольной улыбкой принялся снимать с себя остальную одежду. Даже во сне, с синяком на подбородке, Кассандра выглядела настоящей красавицей. Кто знает, может быть, завтра утром она навсегда покинет его, но пока что она под его защитой, а значит, принадлежит только ему.
Когда Кассандра проснулась, уже рассвело. Желудок, ее вновь взбунтовался, хоть и был пуст. Она устало потянулась за тазиком — в последние дни это повторялось каждое утро. Лишь ощутив сильную руку, поддерживавшую ее за плечи, девушка поняла, что она не одна.
Когда ее вырвало, Меррик смешал с водой несколько капель бренди и подал ей, чтобы она прополоскала рот, после чего распорядился принести теплой воды для умывания и кипяток, чтобы заварить чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89