Дугал вдобавок надел галстук.
По сравнению с ними Рори и Элисон выглядели настоящими бродягами, но никого это, казалось, не волновало. Их усадили перед костром, как королевских персон, вручили оловянные кружки с вином и принялись развлекать шутками и анекдотами, приводившими Элисон в замешательство. Ее недоумение вызывало еще больший хохот матросов, хлопотавших вокруг костра. Наконец еда была подана, и пиршество началось.
Чувствуя за спиной надежную руку Рори, Элисон с опаской глотала крепкое красное вино. Ее спутник, казалось, не находил в поведении мужчин ничего необычного и охотно смеялся их странным шуткам о зрелых плодах и похищенных сокровищах. Элисон наслаждалась звуками его басовитого смеха, рокотавшего как прибой. Еще больше ей нравился взгляд его карих глаз, в которых светились тепло и глубокая нежность. Он выбирал самые соблазнительные фрукты из чаши, поданной им в завершение трапезы, и кормил ее прямо из своих рук.
Когда Элисон проглотила последний кусочек, он улыбнулся и поцелуем стер остатки сока с ее губ.
– Готов поспорить, что твоя бабушка отшлепала бы тебя за такое поведение за столом, – шепнул он ей на ухо.
– Моя бабушка учила меня уважать чужие обычаи, – с притворной скромностью возразила девушка, облизывая вымазанные соком пальцы.
– В таком случае ты можешь попасть в беду, если будешь водиться с дурной компанией.
Он взял ее руку, поднес к своим губам и принялся облизывать каждый пальчик, лукаво наблюдая, как расширяются ее глаза, превращаясь в голубые озера.
Элисон замерла, наслаждаясь нарастающим трепетом и пробегавшими по коже мурашками, вслед за которыми по ее телу растекалось приятное тепло. Кончики ее грудей томительно напряглись, и она неловко поерзала, ощутив горячую влагу между ног. Рука Рори, не довольствуясь пассивным положением у нее за спиной, переместилась к ней на талию. Он сидел, скрестив ноги, и взгляд Элисон невольно обращался к той части его тела, которая свирепо выдавала в нем мужчину.
Застолье между тем продолжалось, и шутки сменились морскими байками, где фигурировали герои и злодеи, немыслимые подвиги и прекрасные женщины. С каждой выпитой чашей речи становились все более непристойными, а ласки Рори все более смелыми. Губы его скользили по ее шее, осыпая чувствительную кожу легкими поцелуями, а пальцы, скрытые под пышной массой ее распущенных волос, нашли дорожку к ее груди, описывая круги вокруг истомившейся маковки. Когда он наконец коснулся ее, девушку охватило пламя, не менее жаркое, чем пылавший перед ними костер.
Заиграла музыка. Резкие звуки вывели Элисон из зачарованного состояния, и она с интересом уставилась на странный оркестр, состоявший из флейты, свистков, губных гармошек, треснутой скрипки и обтянутого кожей полого предмета, служившего барабаном. Звуки, производимые этими инструментами, нельзя было назвать мелодичными, но барабанный бой, оглашавший ночной воздух, вторил пульсации крови в ее жилах.
Вскоре все, кто не играл, пустились в пляс вокруг костра. Элисон с улыбкой наблюдала за матросами, которые, взявшись за руки, отплясывали джигу на нетвердых ногах. Заметив ее улыбку, Дугал вышел вперед и поклонился, взглядом спрашивая у Рори разрешения.
– Обойдешься, – буркнул тот.
Элисон повернулась к нему, озадаченная не столько отказом, сколько его тоном. Но, когда Рори поднялся и протянул ей руку, пришла очередь удивляться Дугалу. Их угрюмый капитан никогда не принимал участия в увеселениях команды.
Приятно удивленная, Элисон вскочила на ноги и радостно последовала за Рори в круг танцующих. Матросы посторонились, танец возобновился, и вскоре Элисон обнаружила, что переходит из рук в руки под смех и оживленные возгласы. Даже робкий Уильям и отвергнутый Дугал удостоились чести сплясать с ней, прежде чем она снова оказалась в объятиях Рори.
Музыка становилась все быстрее и громче, в воздухе висел терпкий запах дыма, смешанный с ароматами моря, влажной земли и пышной растительности.
Элисон кружилась в стремительном танце, едва касаясь земли. Чувствительность ее обострилась, и она остро ощущала прикосновения, узких бедер Рори, его мужской запах и тепло загорелой груди.
Мужчины завели припев, смысл которого не доходил до Элисон. Всё ее чувства были сосредоточены на ее партнере, и она едва замечала, что все остальные перестали танцевать и образовали круг возле костра. Но Рори ждал этого момента. Усмехнувшись, он обнял девушку за талию и подвел к ожидающей команде.
– Где метла? Несите метлу! – раздались выкрики, сопровождавшиеся смехом и улюлюканьем.
Один из матросов, чернокожий гигант, вышел вперед. Толпившиеся за его спиной мужчины размахивали видавшей виды метлой, доставленной, видимо, с камбуза корабля.
Африканец хлопнул в ладоши и забубнил что-то густым басом. Элисон не могла понять ни слова из его монотонного бормотания, как, впрочем, и никто другой. Он был выбран в качестве церемониймейстера за внушительный рост, звучный голос и манеру пританцовывать в такт своим словам.
Когда монолог подошел к концу, музыка заиграла еще неистовее и круг сомкнулся за спиной капитана и его подружки. Они оказались перед метлой, которую один из матросов держал теперь на расстоянии фута от земли. Речитатив: «Прыгай!» – зазвучал громче, и прежде чем Элисон поняла, что от нее требуется, Рори перепрыгнул через метлу, перенеся Элисон вместе с собой.
Ночь огласилась восторженными криками, но африканец, очевидно, еще не завершил свою миссию. Размахивая ножом, он преградил им путь, не давая выйти из круга. Рори крепче сжал руку Элисон и устремил на нее вопросительный взгляд, словно она могла как-то повлиять на происходящее, но африканец, не дожидаясь ее ответа, схватил их соединенные руки и поднял, Элисон сообразила, что у него на уме, только когда кончик ножа рассек ее ладонь у основания большого пальца.
Не успела она вскрикнуть, как та же участь постигла широкую ладонь Рори. С тем же заунывным причитанием африканец прижал их кровоточащие ладони одну к другой и потер. Элисон потрясенно уставилась на Рори, не сводившего с нее напряженного взгляда. Сердце ее оглушительно забилось, когда он медленно склонил голову. Их губы слились, вызвав у зрителей бурный восторг и аплодисменты.
Когда ее сознание прояснилось, их окружала тишина и пышная растительность джунглей. Элисон не представляла, как она попала сюда и как оказалась на руках у Рори. Со всех сторон их обступала высокая трава, вьющиеся лианы и густой кустарник, но Рори шагал быстро и уверенно, словно по знакомой тропинке. Уткнувшись лицом в просторные складки его расстегнутой рубахи, Элисон слышала мощное биение его сердца. Примитивный голод, разбуженный странной церемонией, сделал объяснения излишними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
По сравнению с ними Рори и Элисон выглядели настоящими бродягами, но никого это, казалось, не волновало. Их усадили перед костром, как королевских персон, вручили оловянные кружки с вином и принялись развлекать шутками и анекдотами, приводившими Элисон в замешательство. Ее недоумение вызывало еще больший хохот матросов, хлопотавших вокруг костра. Наконец еда была подана, и пиршество началось.
Чувствуя за спиной надежную руку Рори, Элисон с опаской глотала крепкое красное вино. Ее спутник, казалось, не находил в поведении мужчин ничего необычного и охотно смеялся их странным шуткам о зрелых плодах и похищенных сокровищах. Элисон наслаждалась звуками его басовитого смеха, рокотавшего как прибой. Еще больше ей нравился взгляд его карих глаз, в которых светились тепло и глубокая нежность. Он выбирал самые соблазнительные фрукты из чаши, поданной им в завершение трапезы, и кормил ее прямо из своих рук.
Когда Элисон проглотила последний кусочек, он улыбнулся и поцелуем стер остатки сока с ее губ.
– Готов поспорить, что твоя бабушка отшлепала бы тебя за такое поведение за столом, – шепнул он ей на ухо.
– Моя бабушка учила меня уважать чужие обычаи, – с притворной скромностью возразила девушка, облизывая вымазанные соком пальцы.
– В таком случае ты можешь попасть в беду, если будешь водиться с дурной компанией.
Он взял ее руку, поднес к своим губам и принялся облизывать каждый пальчик, лукаво наблюдая, как расширяются ее глаза, превращаясь в голубые озера.
Элисон замерла, наслаждаясь нарастающим трепетом и пробегавшими по коже мурашками, вслед за которыми по ее телу растекалось приятное тепло. Кончики ее грудей томительно напряглись, и она неловко поерзала, ощутив горячую влагу между ног. Рука Рори, не довольствуясь пассивным положением у нее за спиной, переместилась к ней на талию. Он сидел, скрестив ноги, и взгляд Элисон невольно обращался к той части его тела, которая свирепо выдавала в нем мужчину.
Застолье между тем продолжалось, и шутки сменились морскими байками, где фигурировали герои и злодеи, немыслимые подвиги и прекрасные женщины. С каждой выпитой чашей речи становились все более непристойными, а ласки Рори все более смелыми. Губы его скользили по ее шее, осыпая чувствительную кожу легкими поцелуями, а пальцы, скрытые под пышной массой ее распущенных волос, нашли дорожку к ее груди, описывая круги вокруг истомившейся маковки. Когда он наконец коснулся ее, девушку охватило пламя, не менее жаркое, чем пылавший перед ними костер.
Заиграла музыка. Резкие звуки вывели Элисон из зачарованного состояния, и она с интересом уставилась на странный оркестр, состоявший из флейты, свистков, губных гармошек, треснутой скрипки и обтянутого кожей полого предмета, служившего барабаном. Звуки, производимые этими инструментами, нельзя было назвать мелодичными, но барабанный бой, оглашавший ночной воздух, вторил пульсации крови в ее жилах.
Вскоре все, кто не играл, пустились в пляс вокруг костра. Элисон с улыбкой наблюдала за матросами, которые, взявшись за руки, отплясывали джигу на нетвердых ногах. Заметив ее улыбку, Дугал вышел вперед и поклонился, взглядом спрашивая у Рори разрешения.
– Обойдешься, – буркнул тот.
Элисон повернулась к нему, озадаченная не столько отказом, сколько его тоном. Но, когда Рори поднялся и протянул ей руку, пришла очередь удивляться Дугалу. Их угрюмый капитан никогда не принимал участия в увеселениях команды.
Приятно удивленная, Элисон вскочила на ноги и радостно последовала за Рори в круг танцующих. Матросы посторонились, танец возобновился, и вскоре Элисон обнаружила, что переходит из рук в руки под смех и оживленные возгласы. Даже робкий Уильям и отвергнутый Дугал удостоились чести сплясать с ней, прежде чем она снова оказалась в объятиях Рори.
Музыка становилась все быстрее и громче, в воздухе висел терпкий запах дыма, смешанный с ароматами моря, влажной земли и пышной растительности.
Элисон кружилась в стремительном танце, едва касаясь земли. Чувствительность ее обострилась, и она остро ощущала прикосновения, узких бедер Рори, его мужской запах и тепло загорелой груди.
Мужчины завели припев, смысл которого не доходил до Элисон. Всё ее чувства были сосредоточены на ее партнере, и она едва замечала, что все остальные перестали танцевать и образовали круг возле костра. Но Рори ждал этого момента. Усмехнувшись, он обнял девушку за талию и подвел к ожидающей команде.
– Где метла? Несите метлу! – раздались выкрики, сопровождавшиеся смехом и улюлюканьем.
Один из матросов, чернокожий гигант, вышел вперед. Толпившиеся за его спиной мужчины размахивали видавшей виды метлой, доставленной, видимо, с камбуза корабля.
Африканец хлопнул в ладоши и забубнил что-то густым басом. Элисон не могла понять ни слова из его монотонного бормотания, как, впрочем, и никто другой. Он был выбран в качестве церемониймейстера за внушительный рост, звучный голос и манеру пританцовывать в такт своим словам.
Когда монолог подошел к концу, музыка заиграла еще неистовее и круг сомкнулся за спиной капитана и его подружки. Они оказались перед метлой, которую один из матросов держал теперь на расстоянии фута от земли. Речитатив: «Прыгай!» – зазвучал громче, и прежде чем Элисон поняла, что от нее требуется, Рори перепрыгнул через метлу, перенеся Элисон вместе с собой.
Ночь огласилась восторженными криками, но африканец, очевидно, еще не завершил свою миссию. Размахивая ножом, он преградил им путь, не давая выйти из круга. Рори крепче сжал руку Элисон и устремил на нее вопросительный взгляд, словно она могла как-то повлиять на происходящее, но африканец, не дожидаясь ее ответа, схватил их соединенные руки и поднял, Элисон сообразила, что у него на уме, только когда кончик ножа рассек ее ладонь у основания большого пальца.
Не успела она вскрикнуть, как та же участь постигла широкую ладонь Рори. С тем же заунывным причитанием африканец прижал их кровоточащие ладони одну к другой и потер. Элисон потрясенно уставилась на Рори, не сводившего с нее напряженного взгляда. Сердце ее оглушительно забилось, когда он медленно склонил голову. Их губы слились, вызвав у зрителей бурный восторг и аплодисменты.
Когда ее сознание прояснилось, их окружала тишина и пышная растительность джунглей. Элисон не представляла, как она попала сюда и как оказалась на руках у Рори. Со всех сторон их обступала высокая трава, вьющиеся лианы и густой кустарник, но Рори шагал быстро и уверенно, словно по знакомой тропинке. Уткнувшись лицом в просторные складки его расстегнутой рубахи, Элисон слышала мощное биение его сердца. Примитивный голод, разбуженный странной церемонией, сделал объяснения излишними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122