Ты плентозавр Брайан, но нельзя с этим просто так смириться! На дворе двадцатый век.
— Как скажешь. Спорим на сто баксов, что я прав?
Патрисия много путешествовала. Ей приходилось бывать и в Азии, и в Африке. По курортам вроде Синушари она не ездила, но в тех местах, которые ей удалось посетить, твердо уверилась в одном: всю тяжелую работу выполняют женщины. А мужчины лишь полеживают на солнышке и потягивают брагу. К тому же, между прочим, приготовленную их женами.
На Синушари все может быть совсем наоборот, но вероятность этого очень невелика.
— Идет! — азартно произнесла она.
Дело не в ста долларах, а в принципе. Выиграть у него спор — значит доказать ему, что и женщины кое на что способны.
— Отчасти ты прав, — заявила Патрисия. — Учитывая, какими примитивными инструментами приходится орудовать ювелиру, эти серьги настоящий шедевр. Если мы оснастим ее мастерскую современным оборудованием, она сможет изготавливать украшения, ни в чем не уступающие лучшим европейским образцам.
— Ты прямо-таки добрая фея, которая в трудную минуту приходит на помощь очередной Золушке.
— Разумеется. Помогай ближнему своему!
Патрисия решила, что идея, только что пришедшая ей в голову, и вправду заслуживает более пристального внимания. Почему бы и нет?
Может быть, и впрямь стоит попытать счастья в ювелирной мастерской? Так она и Брайану нос утрет, и Джессика будет довольна: Патрисия докажет свое право директорствовать в фирме.
Она встала, и Брайан поднялся следом: хорошие манеры у него в крови, как ни старайся он быть грубым, все равно отличное воспитание даст о себе знать.
— Сиди, сиди! — проговорила Патрисия. — Торт выглядит ужасно аппетитно, не хочу портить тебе десерт. Я скоро.
Сжимая в руках серьги, она подхватила сумку и направилась к рынку на поиски торговца ювелирными изделиями.
Нечего и говорить, что Брайан не остался сидеть на месте в обнимку с тортом. Процедив сквозь зубы что-то о женщинах в целом и Патрисии Кромптон в частности — что-то явно нелестное, — он бросил на тарелочку кипу банкнот, которых хватило бы на десять таких обедов, и бросился к выходу.
Поравнявшись с нею, он заметил на ее лице удивление. Неужели она думала, что он оставит ее одну?
Жалкая притворщица!
— Зря ты торопишься, Брайан, — произнесла она с изысканной вежливостью. — Даже прожевать как следует не успел. У тебя будет несварение желудка.
Она подошла к торговцу, у которого купила серьги, извлекла из сумки блокнот, написала в нем свое имя и номер коттеджа, в котором они остановились, и протянула ему.
Торговец был явно озадачен.
— Бедняга не знает, что и думать, — заметил Брайан.
Патрисия потрясла серьгами, затем изобразила, как работает ювелир над своим изделием, и сказала:
— Мне нужно поговорить с тем, кто это сделал. — И указала на листочек из блокнота.
Торговец бессмысленно взирал на нее. Брайан, не успевший засунуть в карман бумажник, достал из него десятидолларовую бумажку и помахал ею перед его носом. Затем указал на сережки и на листок из блокнота Патрисии.
Торговец явно оживился, он что-то проговорил и энергично закивал.
— Деньги — язык, понятный каждому, — сказал Брайан.
— Может, он поймет, что нам нужно?
— Надо поговорить с портье в гостинице. Он наверняка знает, где разыскать переводчика.
— Верная мысль, — сказала Патрисия. — Тогда… займемся делом.
Брайан проследил за тем, куда был устремлен ее взгляд: она смотрела на фотографию, красовавшуюся у него в бумажнике. Он тут же его закрыл и засунул в карман брюк.
— Делом? — резко спросил он.
Патрисия кивнула.
— Каким делом?
— Пока не, знаю… — Казалось, она никак не может сосредоточиться на том, о чем шла речь всего несколько секунд назад. Ее взор был устремлен туда, куда отправился бумажник Брайана. — Мне бы хотелось взглянуть на мастерскую, где изготавливают эти изделия. — Она задумчиво посмотрела ему в лицо, явно желая о чем-то спросить. Но ничего не спросила.
— Зачем это тебе? — спросил он, чтобы отвлечь ее внимание.
Патрисия продолжала хмуриться.
— Тебе-то какая разница? — не отступал Брайан. — Закажи такие же сережки какой-то фабрике в Австралии или в Европе.
— Похоже, Брайан, ты не понимаешь даже основополагающих принципов, на которых построен наш бизнес.
— Да что ты!
— Когда ты в последний раз изучал товар?
— Давно, — сказал он. — В любом случае даже если бы я ежедневно забегал в магазин за покупками, то сережки приобретать не стал бы.
Они мне явно не к лицу.
Опять он начинает язвить.
— Естественно. Это же безделушки, бижутерия, не серебро и не золото. Разве можно их подарить женщинам, с которыми ты привык встречаться!
А тебе-то об этом что известно? — говорил его взгляд.
Патрисия в упор посмотрела на него, словно отвечая: еще скажи, что я не права!
Он оставил ее замечание без ответа.
— Такую вещицу с радостью купит молодая девушка — себе или подруге в подарок. Это что-то вроде сувенира, безделушка на память.
— Значит, эти серьги ты купила для своей сестры?
— Для Джессики? — вытаращилась на него Патрисия. — Господи, конечно же нет! Она такая утонченная, эти серьги будут выбиваться из стиля. Они для тех, кто моложе, кто не стесняется поразить окружающих. Кому это доставляет удовольствие.
— Ты с таким восторгом говоришь об этих серьгах, — заметил Брайан. — Как о восьмом чуде света.
— Мы всегда искали, чем бы привлечь в наш магазин молодых покупательниц.
— Думаешь, такие вещи будут покупать?
— Будут, если подать их как следует.
— Да ну? Ты, похоже, уверена в своей правоте. А я вот сомневаюсь. — Он остановился прямо посреди толпы, так что прохожим пришлось обходить их. — Примерь их.
— Что?
— Надень сережки, — сказал он. — Хочу убедиться, что ты права. Увидеть их на тебе.
— Что, прямо здесь? — удивилась Патрисия.
— Что тут такого? Я же не белье тебя прошу примерить.
Он подумал было, что она пошлет его куда подальше. Ей, вероятно, казалось так же, но она лишь пожала плечами и протянула ему серьги. Сама, наклоняя голову то влево, то вправо, сняла крохотные золотые сережки, украшавшие мочки ее ушей.
Да, от нижнего белья это далеко, но даже серьги она снимает обычно не на людях, а в тиши спальни. Где увидеть ее может лишь возлюбленный.
Движения Патрисии показались Брайану такими чувственными, интимными, будто она разоблачалась для него одного. Она положила свои серьги ему в руку, и он ощутил, что они еще несут тепло ее тела. Затем взяла из его ладони купленные серьги. Ее прикосновение было жарким, у Брайана было такое ощущение, словно кто-то открыл печной заслон и на него пахнуло жаром. Жаром, скрывавшимся за напускной холодностью.
Он затаил дыхание.
— Ну как? — спросила она, вставив серьги.
Брайан отреагировал не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Как скажешь. Спорим на сто баксов, что я прав?
Патрисия много путешествовала. Ей приходилось бывать и в Азии, и в Африке. По курортам вроде Синушари она не ездила, но в тех местах, которые ей удалось посетить, твердо уверилась в одном: всю тяжелую работу выполняют женщины. А мужчины лишь полеживают на солнышке и потягивают брагу. К тому же, между прочим, приготовленную их женами.
На Синушари все может быть совсем наоборот, но вероятность этого очень невелика.
— Идет! — азартно произнесла она.
Дело не в ста долларах, а в принципе. Выиграть у него спор — значит доказать ему, что и женщины кое на что способны.
— Отчасти ты прав, — заявила Патрисия. — Учитывая, какими примитивными инструментами приходится орудовать ювелиру, эти серьги настоящий шедевр. Если мы оснастим ее мастерскую современным оборудованием, она сможет изготавливать украшения, ни в чем не уступающие лучшим европейским образцам.
— Ты прямо-таки добрая фея, которая в трудную минуту приходит на помощь очередной Золушке.
— Разумеется. Помогай ближнему своему!
Патрисия решила, что идея, только что пришедшая ей в голову, и вправду заслуживает более пристального внимания. Почему бы и нет?
Может быть, и впрямь стоит попытать счастья в ювелирной мастерской? Так она и Брайану нос утрет, и Джессика будет довольна: Патрисия докажет свое право директорствовать в фирме.
Она встала, и Брайан поднялся следом: хорошие манеры у него в крови, как ни старайся он быть грубым, все равно отличное воспитание даст о себе знать.
— Сиди, сиди! — проговорила Патрисия. — Торт выглядит ужасно аппетитно, не хочу портить тебе десерт. Я скоро.
Сжимая в руках серьги, она подхватила сумку и направилась к рынку на поиски торговца ювелирными изделиями.
Нечего и говорить, что Брайан не остался сидеть на месте в обнимку с тортом. Процедив сквозь зубы что-то о женщинах в целом и Патрисии Кромптон в частности — что-то явно нелестное, — он бросил на тарелочку кипу банкнот, которых хватило бы на десять таких обедов, и бросился к выходу.
Поравнявшись с нею, он заметил на ее лице удивление. Неужели она думала, что он оставит ее одну?
Жалкая притворщица!
— Зря ты торопишься, Брайан, — произнесла она с изысканной вежливостью. — Даже прожевать как следует не успел. У тебя будет несварение желудка.
Она подошла к торговцу, у которого купила серьги, извлекла из сумки блокнот, написала в нем свое имя и номер коттеджа, в котором они остановились, и протянула ему.
Торговец был явно озадачен.
— Бедняга не знает, что и думать, — заметил Брайан.
Патрисия потрясла серьгами, затем изобразила, как работает ювелир над своим изделием, и сказала:
— Мне нужно поговорить с тем, кто это сделал. — И указала на листочек из блокнота.
Торговец бессмысленно взирал на нее. Брайан, не успевший засунуть в карман бумажник, достал из него десятидолларовую бумажку и помахал ею перед его носом. Затем указал на сережки и на листок из блокнота Патрисии.
Торговец явно оживился, он что-то проговорил и энергично закивал.
— Деньги — язык, понятный каждому, — сказал Брайан.
— Может, он поймет, что нам нужно?
— Надо поговорить с портье в гостинице. Он наверняка знает, где разыскать переводчика.
— Верная мысль, — сказала Патрисия. — Тогда… займемся делом.
Брайан проследил за тем, куда был устремлен ее взгляд: она смотрела на фотографию, красовавшуюся у него в бумажнике. Он тут же его закрыл и засунул в карман брюк.
— Делом? — резко спросил он.
Патрисия кивнула.
— Каким делом?
— Пока не, знаю… — Казалось, она никак не может сосредоточиться на том, о чем шла речь всего несколько секунд назад. Ее взор был устремлен туда, куда отправился бумажник Брайана. — Мне бы хотелось взглянуть на мастерскую, где изготавливают эти изделия. — Она задумчиво посмотрела ему в лицо, явно желая о чем-то спросить. Но ничего не спросила.
— Зачем это тебе? — спросил он, чтобы отвлечь ее внимание.
Патрисия продолжала хмуриться.
— Тебе-то какая разница? — не отступал Брайан. — Закажи такие же сережки какой-то фабрике в Австралии или в Европе.
— Похоже, Брайан, ты не понимаешь даже основополагающих принципов, на которых построен наш бизнес.
— Да что ты!
— Когда ты в последний раз изучал товар?
— Давно, — сказал он. — В любом случае даже если бы я ежедневно забегал в магазин за покупками, то сережки приобретать не стал бы.
Они мне явно не к лицу.
Опять он начинает язвить.
— Естественно. Это же безделушки, бижутерия, не серебро и не золото. Разве можно их подарить женщинам, с которыми ты привык встречаться!
А тебе-то об этом что известно? — говорил его взгляд.
Патрисия в упор посмотрела на него, словно отвечая: еще скажи, что я не права!
Он оставил ее замечание без ответа.
— Такую вещицу с радостью купит молодая девушка — себе или подруге в подарок. Это что-то вроде сувенира, безделушка на память.
— Значит, эти серьги ты купила для своей сестры?
— Для Джессики? — вытаращилась на него Патрисия. — Господи, конечно же нет! Она такая утонченная, эти серьги будут выбиваться из стиля. Они для тех, кто моложе, кто не стесняется поразить окружающих. Кому это доставляет удовольствие.
— Ты с таким восторгом говоришь об этих серьгах, — заметил Брайан. — Как о восьмом чуде света.
— Мы всегда искали, чем бы привлечь в наш магазин молодых покупательниц.
— Думаешь, такие вещи будут покупать?
— Будут, если подать их как следует.
— Да ну? Ты, похоже, уверена в своей правоте. А я вот сомневаюсь. — Он остановился прямо посреди толпы, так что прохожим пришлось обходить их. — Примерь их.
— Что?
— Надень сережки, — сказал он. — Хочу убедиться, что ты права. Увидеть их на тебе.
— Что, прямо здесь? — удивилась Патрисия.
— Что тут такого? Я же не белье тебя прошу примерить.
Он подумал было, что она пошлет его куда подальше. Ей, вероятно, казалось так же, но она лишь пожала плечами и протянула ему серьги. Сама, наклоняя голову то влево, то вправо, сняла крохотные золотые сережки, украшавшие мочки ее ушей.
Да, от нижнего белья это далеко, но даже серьги она снимает обычно не на людях, а в тиши спальни. Где увидеть ее может лишь возлюбленный.
Движения Патрисии показались Брайану такими чувственными, интимными, будто она разоблачалась для него одного. Она положила свои серьги ему в руку, и он ощутил, что они еще несут тепло ее тела. Затем взяла из его ладони купленные серьги. Ее прикосновение было жарким, у Брайана было такое ощущение, словно кто-то открыл печной заслон и на него пахнуло жаром. Жаром, скрывавшимся за напускной холодностью.
Он затаил дыхание.
— Ну как? — спросила она, вставив серьги.
Брайан отреагировал не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38