— Настоящая красотка, черт меня подери!
Подойдя к ней поближе, он поинтересовался:
— Скажи, крошка, каким ветром тебя занесло в наши края, да еще совсем одну?
Не получив ответа, он стал прямо перед ней, преградив дорогу:
— В чем дело, дорогуша? Ты что, язычок проглотила? Может, хочешь выпить? — Он помахал перед самым ее носом полупустой бутылкой с виски. — Поцелуй меня — тогда угощу.
— Нет, благодарю вас. — Она старалась говорить спокойно, хотя сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди. — Пожалуйста, дайте мне пройти — меня ждет муж, он уже в вагоне.
Ковбой загоготал во все горло, затем повернулся к своим друзьям и с насмешливым выражением произнес:
— Вы только послушайте, как благородно она выражается — ни дать ни взять настоящая леди!
— Эй, Хэнк, не лезь без очереди — я ее раньше тебя увидел! — нетерпеливо проговорил Билли и, оттолкнув своего приятеля, занял его место. — По всем правилам, я первый — дамочка сама может подтвердить.
Он протянул к Верене грязную лапу и коснулся воротничка ее жакета:
— Ну, чем займемся, милашка? Что, если мы с тобой снимем комнату, а? У меня есть деньжонки — целая куча. Хочешь, покажу?
— Брось, Билли, Трейнору не очень понравится, если ты здесь задержишься, — попытался остановить его третий ковбой, рослый и дюжий детина.
— К дьяволу Трейнора — он может и подождать. Не видишь, что ли, — у меня здесь поважнее дела…
Недолго думая, рослый детина схватил Билли за шиворот и отшвырнул в сторону. Верена от неожиданности отпрянула назад, а Билли набросился на своего обидчика с кулаками. Завязалась драка, и Верена, воспользовавшись суматохой, ухватилась обеими руками за саквояж и ринулась мимо дерущихся к вагону. За собой она услышала громкое ржание остальных ковбоев.
Чувствуя, как всю ее трясет от ужаса, она сунула свой багаж чернокожему проводнику и, взявшись за поручни, быстро поднялась по ступенькам в вагон, не дожидаясь привычной помощи. Затем она вложила десятицентовик в руку занесшего ее саквояж негра и рывком открыла дверь пассажирского отделения.
От представшей картины у нее перехватило дыхание. Мало того что вагон был набит до отказа, так в довершение всего теснящаяся в проходе между рядами сидений масса людей почти целиком состояла из такого же рода сомнительных личностей, как и оставшиеся на перроне ковбои. От разгоряченных, потных тел исходил резкий, неприятный запах, делавший пребывание в вагоне невыносимым. И в этот момент в тамбуре появилась пристававшая к ней на платформе пьяная компания. Схватив ее сзади за руку и дыша через плечо тошнотворным перегаром виски, самый рослый из ковбоев просипел:
— Только не надо задирать свой хорошенький носик перед Большим Элом Томпсоном, моя девочка. Если я тебе скажу, что у меня в кармане полсотни долларов, может, ты станешь поприветливей со мною, а?
— Вы пьяны, мистер, — холодно ответила она.
Рывком высвободив руку из его огромной лапы, Верена бросилась внутрь вагона, но в этот момент поезд дернулся с места, и она, потеряв равновесие, чуть не упала. Охваченная паникой, она отчаянно пробивалась сквозь сплошную массу дурно пахнущих тел к задней части вагона, снося щипки и глумливые выкрики. Но рослый ковбой, извергая непристойные ругательства в адрес всех, кто попадался ему на пути, быстро настигал ее.
Увидев наконец Маккриди, сидящего в самом конце вагона, она из последних сил рванулась к нему, чуть не опрокинув какого-то толстяка, и, споткнувшись о вытянутые ноги своего нового знакомого, плюхнулась на свободное место между ним и окном.
— Я передумала, — выдохнула она.
— Я ожидал этого, — пробормотал тот и подобрал под сиденье ноги, чтобы она могла поудобнее расположиться, — так что на всякий случай держал для вас место.
— Благодарю вас, — едва слышно вымолвила она, не поднимая головы.
Увидев краем глаза приближающегося ковбоя, Маккриди коротко вздохнул и проговорил:
— К вашему сведению, вы бы намного упростили жизнь и мне, и себе, если бы согласились идти со мной сразу.
— Сядьте так, чтобы меня не было видно!
— Вы боитесь вон того волосатого Лотарио?
— Так вы его увидели? Уверяю вас, в этом нет ничего смешного.
— Возможно, — сказал он, слегка повернув голову в сторону прохода. — Но волноваться не стоит — все будет в порядке. Вам нужно лишь смирно сидеть и держать язык за зубами.
Дважды ему не пришлось повторять. Ухватившись за его левую руку, она, сжавшись в комок и стараясь казаться как можно более незаметной, спряталась у него за плечом. Но было уже слишком поздно. Пьяный ковбой, дойдя до их сиденья, резко повернулся и перегнулся к ней, игнорируя присутствие ее соседа. Его огромная мускулистая рука схватила ее за волосы, рывком он попытался оторвать ее от сиденья. Но она не давалась, крепко держась за Маккриди.
— Ах ты, малявка несчастная! — прорычал в бешенстве ковбой. — Ты думаешь, я позволю какой-то там дамочке выпендриваться передо мной? Да я тебя…
Внезапно слова так и застыли у него на губах, и он словно вмиг протрезвел. Рука, держащая Верену за волосы, разжалась, а вожделение во взгляде сменилось недоумением и замешательством. В конце концов к нему вернулся дар речи:
— Ты кто такой, черт возьми?
— Ее муж.
Когда значение этих слов дошло до Томпсона, вид у него стал еще более трезвым. Он перевел взгляд на Верену:
— Это правда? Ты что, принадлежишь ему?
— Да, — выдавила она с трудом.
Взгляд ее опустился, и она увидела в руке игрока револьвер, нацеленный в грудь Эла Томпсона. Держа палец на курке, Маккриди готов был в любую секунду выстрелить.
— Или отпустишь ее, или читай прощальную молитву, — ровным голосом произнес игрок и для убедительности ткнул дулом револьвера в живот ковбоя. — Выбирай — и поживее!
— Я ничего такого не имел в виду, мистер, ей-богу! Я просто считал, что она…
— Я бы на твоем месте сто раз подумал, прежде чем продолжать дальше, — предупредил его Маккриди. — Учти, она страшно вспыльчива.
На лбу Томпсона выступили капельки пота, он отступил назад и вытянул перед собой руки ладонями к игроку:
— Эй, послушай, я ничего такого не хотел. Я просто не знал — ей-богу. Я думал, она одна. Чтоб я сдох.
— Что-то я не чувствую настоящего раскаяния, — негромко проговорил игрок.
Верзила провел языком по сухим губам и удрученно произнес:
— Ей-богу, не вру. У меня и в мыслях ничего не было.
— Ты пока еще даже не извинился перед моей женой.
— Виноват, мэм, простите меня, — торопливо проговорил Томпсон. — Я действительно не знал…
— Ну, почему замолчал? Продолжай.
— Сколько можно извиняться?! — вскипел было ковбой, но быстро осекся, почувствовав, как ему в живот снова уперся револьвер; он сделал глотательное движение и с понурым видом произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Подойдя к ней поближе, он поинтересовался:
— Скажи, крошка, каким ветром тебя занесло в наши края, да еще совсем одну?
Не получив ответа, он стал прямо перед ней, преградив дорогу:
— В чем дело, дорогуша? Ты что, язычок проглотила? Может, хочешь выпить? — Он помахал перед самым ее носом полупустой бутылкой с виски. — Поцелуй меня — тогда угощу.
— Нет, благодарю вас. — Она старалась говорить спокойно, хотя сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди. — Пожалуйста, дайте мне пройти — меня ждет муж, он уже в вагоне.
Ковбой загоготал во все горло, затем повернулся к своим друзьям и с насмешливым выражением произнес:
— Вы только послушайте, как благородно она выражается — ни дать ни взять настоящая леди!
— Эй, Хэнк, не лезь без очереди — я ее раньше тебя увидел! — нетерпеливо проговорил Билли и, оттолкнув своего приятеля, занял его место. — По всем правилам, я первый — дамочка сама может подтвердить.
Он протянул к Верене грязную лапу и коснулся воротничка ее жакета:
— Ну, чем займемся, милашка? Что, если мы с тобой снимем комнату, а? У меня есть деньжонки — целая куча. Хочешь, покажу?
— Брось, Билли, Трейнору не очень понравится, если ты здесь задержишься, — попытался остановить его третий ковбой, рослый и дюжий детина.
— К дьяволу Трейнора — он может и подождать. Не видишь, что ли, — у меня здесь поважнее дела…
Недолго думая, рослый детина схватил Билли за шиворот и отшвырнул в сторону. Верена от неожиданности отпрянула назад, а Билли набросился на своего обидчика с кулаками. Завязалась драка, и Верена, воспользовавшись суматохой, ухватилась обеими руками за саквояж и ринулась мимо дерущихся к вагону. За собой она услышала громкое ржание остальных ковбоев.
Чувствуя, как всю ее трясет от ужаса, она сунула свой багаж чернокожему проводнику и, взявшись за поручни, быстро поднялась по ступенькам в вагон, не дожидаясь привычной помощи. Затем она вложила десятицентовик в руку занесшего ее саквояж негра и рывком открыла дверь пассажирского отделения.
От представшей картины у нее перехватило дыхание. Мало того что вагон был набит до отказа, так в довершение всего теснящаяся в проходе между рядами сидений масса людей почти целиком состояла из такого же рода сомнительных личностей, как и оставшиеся на перроне ковбои. От разгоряченных, потных тел исходил резкий, неприятный запах, делавший пребывание в вагоне невыносимым. И в этот момент в тамбуре появилась пристававшая к ней на платформе пьяная компания. Схватив ее сзади за руку и дыша через плечо тошнотворным перегаром виски, самый рослый из ковбоев просипел:
— Только не надо задирать свой хорошенький носик перед Большим Элом Томпсоном, моя девочка. Если я тебе скажу, что у меня в кармане полсотни долларов, может, ты станешь поприветливей со мною, а?
— Вы пьяны, мистер, — холодно ответила она.
Рывком высвободив руку из его огромной лапы, Верена бросилась внутрь вагона, но в этот момент поезд дернулся с места, и она, потеряв равновесие, чуть не упала. Охваченная паникой, она отчаянно пробивалась сквозь сплошную массу дурно пахнущих тел к задней части вагона, снося щипки и глумливые выкрики. Но рослый ковбой, извергая непристойные ругательства в адрес всех, кто попадался ему на пути, быстро настигал ее.
Увидев наконец Маккриди, сидящего в самом конце вагона, она из последних сил рванулась к нему, чуть не опрокинув какого-то толстяка, и, споткнувшись о вытянутые ноги своего нового знакомого, плюхнулась на свободное место между ним и окном.
— Я передумала, — выдохнула она.
— Я ожидал этого, — пробормотал тот и подобрал под сиденье ноги, чтобы она могла поудобнее расположиться, — так что на всякий случай держал для вас место.
— Благодарю вас, — едва слышно вымолвила она, не поднимая головы.
Увидев краем глаза приближающегося ковбоя, Маккриди коротко вздохнул и проговорил:
— К вашему сведению, вы бы намного упростили жизнь и мне, и себе, если бы согласились идти со мной сразу.
— Сядьте так, чтобы меня не было видно!
— Вы боитесь вон того волосатого Лотарио?
— Так вы его увидели? Уверяю вас, в этом нет ничего смешного.
— Возможно, — сказал он, слегка повернув голову в сторону прохода. — Но волноваться не стоит — все будет в порядке. Вам нужно лишь смирно сидеть и держать язык за зубами.
Дважды ему не пришлось повторять. Ухватившись за его левую руку, она, сжавшись в комок и стараясь казаться как можно более незаметной, спряталась у него за плечом. Но было уже слишком поздно. Пьяный ковбой, дойдя до их сиденья, резко повернулся и перегнулся к ней, игнорируя присутствие ее соседа. Его огромная мускулистая рука схватила ее за волосы, рывком он попытался оторвать ее от сиденья. Но она не давалась, крепко держась за Маккриди.
— Ах ты, малявка несчастная! — прорычал в бешенстве ковбой. — Ты думаешь, я позволю какой-то там дамочке выпендриваться передо мной? Да я тебя…
Внезапно слова так и застыли у него на губах, и он словно вмиг протрезвел. Рука, держащая Верену за волосы, разжалась, а вожделение во взгляде сменилось недоумением и замешательством. В конце концов к нему вернулся дар речи:
— Ты кто такой, черт возьми?
— Ее муж.
Когда значение этих слов дошло до Томпсона, вид у него стал еще более трезвым. Он перевел взгляд на Верену:
— Это правда? Ты что, принадлежишь ему?
— Да, — выдавила она с трудом.
Взгляд ее опустился, и она увидела в руке игрока револьвер, нацеленный в грудь Эла Томпсона. Держа палец на курке, Маккриди готов был в любую секунду выстрелить.
— Или отпустишь ее, или читай прощальную молитву, — ровным голосом произнес игрок и для убедительности ткнул дулом револьвера в живот ковбоя. — Выбирай — и поживее!
— Я ничего такого не имел в виду, мистер, ей-богу! Я просто считал, что она…
— Я бы на твоем месте сто раз подумал, прежде чем продолжать дальше, — предупредил его Маккриди. — Учти, она страшно вспыльчива.
На лбу Томпсона выступили капельки пота, он отступил назад и вытянул перед собой руки ладонями к игроку:
— Эй, послушай, я ничего такого не хотел. Я просто не знал — ей-богу. Я думал, она одна. Чтоб я сдох.
— Что-то я не чувствую настоящего раскаяния, — негромко проговорил игрок.
Верзила провел языком по сухим губам и удрученно произнес:
— Ей-богу, не вру. У меня и в мыслях ничего не было.
— Ты пока еще даже не извинился перед моей женой.
— Виноват, мэм, простите меня, — торопливо проговорил Томпсон. — Я действительно не знал…
— Ну, почему замолчал? Продолжай.
— Сколько можно извиняться?! — вскипел было ковбой, но быстро осекся, почувствовав, как ему в живот снова уперся револьвер; он сделал глотательное движение и с понурым видом произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90