Однако Эмили почти не заметила его, пораженная до глубины души переменой, которую за столь короткое время претерпел Джастин.
Он сидел с отсутствующим видом у камина в инвалидной коляске, напоминавшей жирного паука. На нем был лишь шелковый домашний халат, из-под которого торчали длинные ноги в шерстяных чулках, плечи понуро опущены, темные, давно не мытые волосы спутаны, брови сурово сдвинуты, и на лице застыла жуткая гримаса. Возле него хлопотал Пенфелд, постоянно поправляя одеяло, укрывавшее герцога до самого горла.
Эмили была настолько поражена открывшейся перед ней картиной, что не сразу сообразила, что происходит, когда Николас поднес ее руку к губам и с легким поклоном сказал:
— Добрый день, мисс Скарборо. Должен признать, что ваше приглашение немало удивило меня. Естественно, я бы с радостью нанес вам визит по собственной инициативе значительно раньше, но не был уверен в приеме. Откровенно говоря, я опасался, что вы откажетесь принять меня после того, что случилось, хотя это было явное недоразумение.
— Недоразумение? — удивилась девушка. Николас по-утиному дернул головой и искоса взглянул на Эмили из-под длиннющих пушистых ресниц.
— Я имею в виду тот дом в районе Мейфэр, — несмело пояснил он. — Когда я увидел там вас, женщину высшего света, то в первую минуту не поверил своим глазам, но потом понял, что вас вынудили к тому некие непредвиденные обстоятельства. Надо полагать, обстановка вышла из-под контроля. В тот момент я знал лишь одно: необходимо поскорее освободить вас, вывести из этого заведения на улицу через запасной выход, который, по счастью, был мне известен. Впрочем, охотно допускаю, что вы могли истолковать мои действия превратно.
Помимо воли Эмили бросила взгляд на красиво повязанный белый галстук Николаса. Если бы Джастин в тот вечер не ворвался в бордель и не положил конец преступному замыслу, этот галстук мог вскоре оказаться у нее на шее, и наутро обнаружили бы ее хладный труп. При этом воспоминании вспыхнуло острое желание вцепиться ногтями в холеную рожу, но она сдержалась: сейчас не время для необдуманных поступков.
Эмили чуть склонила голову в надежде, что вспышку гнева, обагрившую краской щеки, Николас примет за румянец застенчивой девицы.
— Действительно, инцидент не из разряда приятных, — поддакнула собеседнику Эмили, продолжая изображать смущение. — Кажется, я угодила в эту ситуацию после жуткой, ничем не вызванной ссоры с моим опекуном. Но, прошу вас, не будем вспоминать об этом. — Эмили как бы давала возможность Николасу самому вообразить, сколь тягостные должны быть обстоятельства, вынудившие даму света искать убежища в публичном доме.
Николас проглотил наживку, нервно посмотрел на Джастина и понизил голос до шепота:
— Человек, обслуживающий их светлость, посоветовал мне ничего не предпринимать и не говорить до вашего появления. По его словам, вы оказываете благотворное влияние на больного, и в вашем присутствии он не склонен к буйству.
— Боюсь, не всегда, — улыбнулась в ответ Эмили, к которой вернулось прежнее расположение духа. — У него бывают светлые и темные дни, настроение беспрерывно меняется, но во время очередного припадка я ничем не могу помочь. К примеру, вчера их светлость рвали и метали, потребовались усилия четверых слуг, чтобы утихомирить несчастного. К сожалению, приступ предугадать невозможно, поэтому мы предпочитаем, чтобы их светлость реже показывался на людях. — Эмили нежно провела кончиком пальца по распухшей губе Николаса. — Надеюсь, вам понятно, почему? Это вызвано исключительно заботой о здоровье их светлости.
С другого конца комнаты донесся звериный рык, и Эмили отдернула руку, будто обожглась.
— Пошел к черту! — рычал Джастин, отталкивая коробку с сигарами, которую предлагал ему Пенфелд. — Не хочу сигару! Хочу оловянных солдатиков! — Герцог сузил глаза, словно пытаясь рассмотреть, что происходит в полутемной комнате. — Эй, кто там? Мы что, знакомы?
Пенфелд низко наклонился, подбирая рассыпавшиеся сигары, а Эмили смущенно улыбнулась Николасу, как бы прося прощения за грубость хозяина Гримуайлда, и поспешила ему на помощь.
— Тише, тише, успокойся, — ласково говорила Эмили, похлопывая Джастина по руке. — Тебе вредно волноваться. Ну, посмотри, это же я рядом, твоя Эмили. Все в порядке.
Джастин оплел ее кисть длинными пальцами и неожиданно резко дернул на себя, чтобы взглянуть в лицо.
— А ты кто такая? — взревел герцог, повысив голос на октаву. — Матушка? Нет, ты не мать мне.
Джастин вошел в роль, в янтарных глазах плясали безумные огоньки, и Эмили стоило большого труда удержаться от смеха. Пересилив себя, она принялась уговаривать «больного»:
— Не волнуйся, успокойся, постарайся вспомнить. Неужели не узнаешь? Я же Эмили, дочь Дэвида. Припоминаешь? Была маленькой девочкой, а теперь выросла.
Лицо герцога озарилось бесхитростной мальчишеской улыбкой.
— Конечно, помню, — радостно вскричал он. — Ты Эмили, мое драгоценное дитя!
Джастин жадно впился губами в ладонь девушки, она попыталась высвободить руку, но герцог не отпускал ее до тех пор, пока Эмили не изловчилась, сунула другую руку под одеяло и больно ущипнула его за ляжку. Осуждающе взглянув на вконец расходившегося «больного», исполнительница женской роли ткнула перстом в сторону Николаса и кокетливо сообщила:
— Ты посмотри, кто к нам пришел в этот чудный день! Ваша светлость, это же ваш старинный друг!
Ники отважился сделать пару шагов к камину, неловко вертя в руках цилиндр, но Джастин упорно отказывался замечать его и внезапно потянул Эмили за подол платья.
— Почему бы тебе не присесть, дорогая? Побудь со мной немного, сыграем в оловянных солдатиков. — На губах герцога заиграла торжествующая улыбка. — Помнишь, мой Наполеон вчера вечером почти одержал победу над твоим герцогом Веллингтоном?
Не оборачиваясь, Эмили шлепнула его по руке, не забывая вежливо улыбаться гостю, но Джастин и не думал отпускать ее подол, он тянул все сильнее, платье затрещало по швам, и девушка, рискуя распрощаться со своим нарядом, была вынуждена присесть на ковер у ног герцога. Джастин тотчас положил ладонь на ее голову и стал ласково перебирать волосы. В ушах у Эмили зашумело, все поплыло перед глазами, возникла угроза непредвиденного финала домашнего спектакля. Положение спас Николас. Он громко прокашлялся и сказал:
— Может быть, я пришел не вовремя? Возможно, мне следует?..
Актеры вспомнили об отведенных им ролях.
— Глупости! — взревел Джастин, и все невольно вздрогнули. Тем временем герцог нащупал чувствительное место на шее Эмили сзади и, под прикрытием копны волос, принялся нежно массировать его. От ласкового прикосновения чутких пальцев у девушки огнем горела кожа, по всему телу растекалось блаженное тепло, дыхание стало частым и прерывистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Он сидел с отсутствующим видом у камина в инвалидной коляске, напоминавшей жирного паука. На нем был лишь шелковый домашний халат, из-под которого торчали длинные ноги в шерстяных чулках, плечи понуро опущены, темные, давно не мытые волосы спутаны, брови сурово сдвинуты, и на лице застыла жуткая гримаса. Возле него хлопотал Пенфелд, постоянно поправляя одеяло, укрывавшее герцога до самого горла.
Эмили была настолько поражена открывшейся перед ней картиной, что не сразу сообразила, что происходит, когда Николас поднес ее руку к губам и с легким поклоном сказал:
— Добрый день, мисс Скарборо. Должен признать, что ваше приглашение немало удивило меня. Естественно, я бы с радостью нанес вам визит по собственной инициативе значительно раньше, но не был уверен в приеме. Откровенно говоря, я опасался, что вы откажетесь принять меня после того, что случилось, хотя это было явное недоразумение.
— Недоразумение? — удивилась девушка. Николас по-утиному дернул головой и искоса взглянул на Эмили из-под длиннющих пушистых ресниц.
— Я имею в виду тот дом в районе Мейфэр, — несмело пояснил он. — Когда я увидел там вас, женщину высшего света, то в первую минуту не поверил своим глазам, но потом понял, что вас вынудили к тому некие непредвиденные обстоятельства. Надо полагать, обстановка вышла из-под контроля. В тот момент я знал лишь одно: необходимо поскорее освободить вас, вывести из этого заведения на улицу через запасной выход, который, по счастью, был мне известен. Впрочем, охотно допускаю, что вы могли истолковать мои действия превратно.
Помимо воли Эмили бросила взгляд на красиво повязанный белый галстук Николаса. Если бы Джастин в тот вечер не ворвался в бордель и не положил конец преступному замыслу, этот галстук мог вскоре оказаться у нее на шее, и наутро обнаружили бы ее хладный труп. При этом воспоминании вспыхнуло острое желание вцепиться ногтями в холеную рожу, но она сдержалась: сейчас не время для необдуманных поступков.
Эмили чуть склонила голову в надежде, что вспышку гнева, обагрившую краской щеки, Николас примет за румянец застенчивой девицы.
— Действительно, инцидент не из разряда приятных, — поддакнула собеседнику Эмили, продолжая изображать смущение. — Кажется, я угодила в эту ситуацию после жуткой, ничем не вызванной ссоры с моим опекуном. Но, прошу вас, не будем вспоминать об этом. — Эмили как бы давала возможность Николасу самому вообразить, сколь тягостные должны быть обстоятельства, вынудившие даму света искать убежища в публичном доме.
Николас проглотил наживку, нервно посмотрел на Джастина и понизил голос до шепота:
— Человек, обслуживающий их светлость, посоветовал мне ничего не предпринимать и не говорить до вашего появления. По его словам, вы оказываете благотворное влияние на больного, и в вашем присутствии он не склонен к буйству.
— Боюсь, не всегда, — улыбнулась в ответ Эмили, к которой вернулось прежнее расположение духа. — У него бывают светлые и темные дни, настроение беспрерывно меняется, но во время очередного припадка я ничем не могу помочь. К примеру, вчера их светлость рвали и метали, потребовались усилия четверых слуг, чтобы утихомирить несчастного. К сожалению, приступ предугадать невозможно, поэтому мы предпочитаем, чтобы их светлость реже показывался на людях. — Эмили нежно провела кончиком пальца по распухшей губе Николаса. — Надеюсь, вам понятно, почему? Это вызвано исключительно заботой о здоровье их светлости.
С другого конца комнаты донесся звериный рык, и Эмили отдернула руку, будто обожглась.
— Пошел к черту! — рычал Джастин, отталкивая коробку с сигарами, которую предлагал ему Пенфелд. — Не хочу сигару! Хочу оловянных солдатиков! — Герцог сузил глаза, словно пытаясь рассмотреть, что происходит в полутемной комнате. — Эй, кто там? Мы что, знакомы?
Пенфелд низко наклонился, подбирая рассыпавшиеся сигары, а Эмили смущенно улыбнулась Николасу, как бы прося прощения за грубость хозяина Гримуайлда, и поспешила ему на помощь.
— Тише, тише, успокойся, — ласково говорила Эмили, похлопывая Джастина по руке. — Тебе вредно волноваться. Ну, посмотри, это же я рядом, твоя Эмили. Все в порядке.
Джастин оплел ее кисть длинными пальцами и неожиданно резко дернул на себя, чтобы взглянуть в лицо.
— А ты кто такая? — взревел герцог, повысив голос на октаву. — Матушка? Нет, ты не мать мне.
Джастин вошел в роль, в янтарных глазах плясали безумные огоньки, и Эмили стоило большого труда удержаться от смеха. Пересилив себя, она принялась уговаривать «больного»:
— Не волнуйся, успокойся, постарайся вспомнить. Неужели не узнаешь? Я же Эмили, дочь Дэвида. Припоминаешь? Была маленькой девочкой, а теперь выросла.
Лицо герцога озарилось бесхитростной мальчишеской улыбкой.
— Конечно, помню, — радостно вскричал он. — Ты Эмили, мое драгоценное дитя!
Джастин жадно впился губами в ладонь девушки, она попыталась высвободить руку, но герцог не отпускал ее до тех пор, пока Эмили не изловчилась, сунула другую руку под одеяло и больно ущипнула его за ляжку. Осуждающе взглянув на вконец расходившегося «больного», исполнительница женской роли ткнула перстом в сторону Николаса и кокетливо сообщила:
— Ты посмотри, кто к нам пришел в этот чудный день! Ваша светлость, это же ваш старинный друг!
Ники отважился сделать пару шагов к камину, неловко вертя в руках цилиндр, но Джастин упорно отказывался замечать его и внезапно потянул Эмили за подол платья.
— Почему бы тебе не присесть, дорогая? Побудь со мной немного, сыграем в оловянных солдатиков. — На губах герцога заиграла торжествующая улыбка. — Помнишь, мой Наполеон вчера вечером почти одержал победу над твоим герцогом Веллингтоном?
Не оборачиваясь, Эмили шлепнула его по руке, не забывая вежливо улыбаться гостю, но Джастин и не думал отпускать ее подол, он тянул все сильнее, платье затрещало по швам, и девушка, рискуя распрощаться со своим нарядом, была вынуждена присесть на ковер у ног герцога. Джастин тотчас положил ладонь на ее голову и стал ласково перебирать волосы. В ушах у Эмили зашумело, все поплыло перед глазами, возникла угроза непредвиденного финала домашнего спектакля. Положение спас Николас. Он громко прокашлялся и сказал:
— Может быть, я пришел не вовремя? Возможно, мне следует?..
Актеры вспомнили об отведенных им ролях.
— Глупости! — взревел Джастин, и все невольно вздрогнули. Тем временем герцог нащупал чувствительное место на шее Эмили сзади и, под прикрытием копны волос, принялся нежно массировать его. От ласкового прикосновения чутких пальцев у девушки огнем горела кожа, по всему телу растекалось блаженное тепло, дыхание стало частым и прерывистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121