— Я твоя пленница. Почему… почему же ты еще не взял то, что хочешь?
Он коснулся ее щеки.
— Я и так причинил тебе достаточно зла. Ты невинна. Мужчина, который возьмет тебя, должен стать твоим мужем и защищать тебя. А я не смог бы сделать тебе предложение, даже если бы не был разбойником, ибо поклялся жениться на чистокровной испанке.
Сердце Кэрли болезненно сжалось. Эти слова не должны задевать ее. «Они и не задевают», — твердо сказала себе девушка.
— Миранда?
Кэрли надеялась, что эта женщина, вступившая в предательский сговор с Виллегасом, не станет женой Рамона. Он заслуживает лучшей участи.
— Миранда только отчасти испанка. Она удовлетворяет меня в постели, но никто из нас не стремится к браку. Я еще не выбрал себе невесту.
Кэрли не призналась себе, что испытала облегчение.
— Неужели так важно жениться именно на испанке?
— Si. Я поклялся в этом друзьям-калифорнийцам, себе и своей семье. В жилах де ла Герра течет кровь испанских королей. Мои дети и внуки должны унаследовать ее.
Кэрли невольно подумала о шахтерском поселке и своих простых предках. Мак-Коннеллы не имели отношения к знати, однако она предпочла бы остаться такой, как есть.
— Ты поступаешь так потому, что ненавидишь gringos.
— Si. Gringos убили моего брата и украли земли моей семьи. Я калифорниец. Моя жена и дети тоже будут калифорнийцами.
Кэрли поникла. На душе у нее было тяжело. Этого она не ждала.
— Мазь помогла, — сказала наконец девушка, заставив себя улыбнуться. — Думаю, мы можем ехать.
Рамон кивнул, подошел к своему коню и достал из походной постели одеяло. Положив его на седло гнедого коня, он усадил на него Кэрли, а сам вскочил на своего вороного жеребца.
В пути они мало говорили, но Рамон еще несколько раз останавливал лошадей. Вскоре стало ясно, что они не успеют в Льяно-Мирада до темноты.
Вспомнив, какое неистовое желание она видела в его глазах, Кэрли подумала, что, возможно, он так все и запланировал. Овладеет ею Рамон или сдержит слово?
Рамон сидел на коне, расправив плечи. Его раздражало, что они едут так медленно и доберутся до лагеря только завтра. Придется провести всю ночь наедине с девушкой.
Испанец откашлялся. Ему не выспаться этой ночью. Он облегчил страдания Кэрли, но сам до сих пор ощущал напряжение во всем теле и вспоминал помимо воли ее гладкую белую кожу. Если бы он продвинул пальцы еще на несколько дюймов, то коснулся бы самого нежного женского места. В тот момент ему ничего не стоило раздвинуть ее красивые ноги, расстегнуть брюки и, погрузившись в Кэрли, унять мучительную боль, которая преследовала его, когда девушка находилась рядом с ним.
Черт возьми, он никогда еще не желал женщину так сильно!
Они выехали на лужайку возле болотистого пруда, окруженного ивами. Рамон жестом велел девушке натянуть поводья. В пруд впадал маленький чистый ручей. Лужайку окружали валуны — естественное укрытие. Они молча обустроили стоянку, и Рамон отправился за дичью.
Он не стал углубляться в лес, ибо не лгал, рассказывая о том, как опасны горные львы и медведи-гризли. Днем Рамон видел свежие следы медведя. Дикие быки с их длинными рогами и злобным нравом тоже представляли серьезную угрозу для жизни.
И все же он вернулся с жирным кроликом, которого они зажарили на костре. Поев, Рамон прислонился спиной к гранитному валуну и стал наблюдать за тем, как Кэрли моет в ручье их оловянную посуду. Он закурил тонкую сигару.
Закончив с посудой, она села у костра в нескольких футах от Рамона, прикрыла юбкой ноги и внимательно посмотрела на испанца.
Подняв с земли маленькую веточку с листьями, Кэрли покрутила ее в руке.
— Я хотела бы знать, почему ты схватил меня в ту ночь.
Он вытащил изо рта сигару, стараясь избежать взгляда девушки.
— Потому что это собирался сделать мой брат. Я понял, что задумал Андреас, когда он поскакал к тебе. Как только его ранили, мне показалось, будто я — Андреас. Его желание стало моим, я делал то, что хотелось ему.
— Твой брат решил похитить меня?
— Si. Он видел тебя во время скачек и захотел тебя.
Она испуганно потупила глаза, и Рамон ощутил напряжение в паху.
— Твой… твой брат изнасиловал бы меня?
Рамон затянулся, медленно выдохнул дым и посмотрел, как он растворяется в ясном ночном небе.
— Не знаю. Андреас никогда так не поступал… но он ни разу не находился рядом с племянницей своего злейшего врага.
Кэрли молча размышляла над его словами, потом подалась вперед. При свете костра ее кожа казалась золотистой.
— Ты бы ему позволил?
Глядя на ее прелестное лицо, Рамон подумал о том, как она молода и невинна, нежна и женственна. Нет, он не позволил бы брату коснуться ее.
— Нет.
Выражение ее лица изменилось, она ласково улыбнулась ему:
— Возможно, я не так уж и ошиблась в тебе.
Он сделал еще одну глубокую затяжку.
— Если ты не считаешь меня достойным презрения, надеюсь, я и не заслуживаю его.
Она тихо засмеялась, потом задумалась. Тени сливались с бликами костра, образуя причудливые узоры. Рамон старался не замечать, что под разорванной блузкой Кэрли видны белая кожа и верхняя часть роскошной высокой груди. Закипевшая кровь тяжело пульсировала в венах. Жар спустился в пах, усилив возбуждение. Рамон радовался тому, что сидит в тени.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
Кэрли рассеянно покрутила веточку с листьями.
— Я вспоминала то, что ты делал вчера.
— Ты думала о том, что я — убийца Виллегаса?
— Нет, только о том, как ты держал меня, ласково разговаривал со мной. — Их глаза встретились. — Кто-то говорил со мной так раньше, в те ночи, когда я была больна. Я пыталась вспомнить. Сначала я решила, что это сон. Но это был ты, да? Ты сидел возле моей кровати.
Рамон спрашивал себя, вспомнит ли она.
— Si, там был я.
— Ты ухаживал за мной. Я помню, как ты протирал мой лоб. Однажды ночью я проснулась и… ты молился.
Рамон нежно улыбнулся:
— Si, querida. В тот раз Господь услышал мои молитвы.
Что-то мелькнуло в ее глазах. Она посмотрела на него так, как не смотрела никогда.
— Спасибо, — шепотом сказала Кэрли.
Еще раз взглянув на испанца, она встала и пошла через лужайку к походной постели, которую положила чуть поодаль от постели Рамона.
Этой ночью он радовался тому, что Кэрли не будет спать рядом с ним. При каждом ее шаге из-под желтой юбки выглядывали узкие щиколотки. Рамон вспомнил, как дрожь охватила ее, когда он прикасался пальцами к ее бедрам. Полная грудь Кэрли колыхалась под блузкой, и каждое движение ее бедер отдавалось болью в его паху.
Он собрал волю в кулак, чтобы не подойти к ней. Кэрли пробуждала в нем неутолимый голод, но он не мог овладеть ею.
Ему казалось, что его сжигает желание. Такую страсть когда-то вызывала у него Лили, но та была женщиной, искушенной самкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74